Матерый - Сергей Донской

Давно Итальянец не обходил свои владения, очень давно. Поменялся интерьер и штат сотрудников.

Лично он не собирался знакомиться с каждым, но они должны были понять, с кем имеют дело.

- Ты! - Остановившись на пороге губерманской приемной, он наставил указательный палец на привставшую секретаршу.

Между ними было метра три, но она почти физически ощутила прикосновение ложбинкой между своими аккуратными грудками, упакованными в кружевной лифчик.

- Я? А в чем, собственно говоря...

- Сегодня останешься после работы. Драть тебя буду.

В трусиках секретарши сделалось горячо. Она не знала Итальянца в лицо, но сообразила, что этот незнакомый высокий мужчина с надменным выражением лица волен тыкать в нее и пальцем, и всем иным, чем пожелает. Разрумянившаяся от своих фантазий девушка охнула и выронила из рук чашку с остатками кофе.

А Итальянец уже шел дальше, изредка открывая на ходу дверь. Офисная публика заикалась при попытках ответить на самый простой вопрос. Тревожный шепот провожал босса на всем пути его следования по коридорным лабиринтам.

В уютной берложке штатных охранников он грохнул о пол включенный видеомагнитофон. Торг, нарезанный сотрудницами бухгалтерии, надел вместе с коробкой на голову именинницы. Финансовый директор, ухваченный Итальянцем за шиворот, врезался своим высоким интеллигентным лбом в экран монитора, на котором космические корабли бороздили просторы компьютерной галактики.

Гнев Итальянца был напускным, напыщенным - в полном соответствии с антуражем театрального офиса. На самом деле ему было весело, он был до предела взвинчен, но счастлив, как человек, возвратившийся на родину из дальних странствий. Как здорово сбросить ненавистную личину и вновь стать самим собой, не притворяясь, никого из себя не изображая!

Тихушник Губерман, похерив доверенную ему операцию, разрушил тем самым все политические амбиции босса. Теперь ему, не оправдавшему надежды столицы, грозила не просто опала, а месть по полной программе. Но полномочный представитель президента мог добраться только до Александра Сергеевича Руднева, и.о. губернатора области. Пусть попробует достать Итальянца, если он. Итальянец, снова в авторитете!

В подземном гараже, куда Итальянец спустился уже без сопровождающих, было сухо и чисто. Под потолком еле слышно зудели лампы дневного света.

Машин здесь было собрано предостаточно, но посередине помещения имелось свободное пространство, на котором разместилось несколько человек.

Арам и его люди образовали круг, а в центре его, семеня ногами, приплясывали две голые человеческие фигуры. Иногда они сходились вплотную, сталкивались и снова разлетались в стороны. Их сведенные за спиной руки были вздернуты к потолку. Там, перекинутая через трубу горячего отопления, скрежетала стальная цепь, намертво сковавшая обоих. Как только один из пленников умудрялся коснуться ногами цементного пола, стремясь облегчить боль в вывихнутых суставах, второй, зависавший в воздухе, принимался отчаянно извиваться, желая во что бы то ни стало нарушить равновесие. Тот, что потолще, подвывал незнакомым Итальянцу голосом. Его визави тихонько плакал. Это был Боря Губерман, абсолютно непохожий на себя без иронично посверкивающих очков.

- Перетягивание каната проходит с переменным успехом, - доложил Арам не без юмора.

- Что рассказывают интересного? - спросил Итальянец, награждая помощника беглым поцелуем и принимая ответный.

- А что они могут рассказывать, когда их ни о чем не спрашивают? Вас дожидаются, как было ведено. - Арам понизил голос. - У Бори Губермана какой-то листок с расчетами нашли. Итоговая цифра - чуть больше пяти миллионов долларов.

- Особнячками, значит, втихую приторговываешь, - прошипел Итальянец, уставившись на бывшего фаворита.

- Александр Сергеевич! - взмолился тот, раскручиваясь на цепи. - Это недоразумение! Я все объясню!

- Закрой хлебало! - Итальянец отвернулся.

Выставив вперед ладонь, он терпеливо ждал, пока закончатся осторожные прикосновения лап поочередно приближавшихся боевиков. Причастившиеся отходили с глуповато-счастливым видом. Некоторые из них лицезрели Папу впервые, и для них церемония рукопожатий означала очень многое. Итальянец усмехнулся.

- Зубки господину Губерману зачем попортили? - спросил он, присмотревшись к своему генеральному директору. - Сопротивлялся, что ли?

- Не! - отозвался один из боевиков Арама, похожий на жизнерадостного дебила. - Мы с пацанами так думаем, что он, тварюга, цепь пытался перегрызть.

- А!.. Алек!.. Александр Сергеевич!..

Тут Губермана, потерявшего опору под ногами, поволокло в сторону и закрутило-завертело, как новогоднюю игрушку на елке. Его товарищ по несчастью временно умолк. Стоя на цыпочках, он лишь шумно переводил дыхание и весь напрягался, не давая вздернуть себя снова.

Хищные челюсти наручников вгрызлись в запястья обоих чуть ли не до кости. Вокруг никелированных браслетов лохматилась, содранная до кровавого мяса, кожа. Итальянец с удовольствием полюбовался вывихнутыми плечами Губермана, его сведенными воедино лопатками и бугрящимися на спине позвонками. Задав ему пинком новую орбиту вращения, он полюбопытствовал:

- Давно эти члены так телепаются?

- Часа четыре, не больше, - ответил Арам. - Пока цепь до нужной длины подгоняли, пока то да се...

- А изобретение чье? Мне нравится.

- Можно считать, что Губерман сам себе казнь выбрал.

Заслышав свою фамилию, генеральный директор оживился. Зацепившись пальцами ног за невидимые неровности пола, он переместил центр тяжести на себя и, искательно заглядывая Итальянцу в глаза, зачастил:

- Александр Сергеевич... Не надо больше... Я все исправлю, все верну-у-у!..

Тут перевес вновь оказался на стороне напарника, и, дико взвыв, Губерман взмыл вверх с закатившимися глазами. Заподозрив, что он собирается потерять сознание или вообще окочуриться, Итальянец требовательно крикнул:

- Хватит! Снимите эту дохлятину!

- Обоих? - уточнили бойцы.

- Обоих.

Когда пленников поставили перед ним на колени, Итальянец внимательно посмотрел на них. Изможденное лицо Губермана было залито слезами, но все еще светилось робкой надеждой. Его товарищ по несчастью уже ни на что не надеялся - глаза мертвые, пустые, губы мелко трясутся. Ухватив его за подбородок, Итальянец резко спросил:

- Как тебя зовут?

- Макс... Максим Мамотин...

- Ты понимаешь, Максим, что твой друг детства тебя подставил? Ты здесь по Бориной наводке.

Пленника, похоже, совсем не волновало, как и почему он очутился в подземном гараже. Он просто очень хотел выбраться отсюда, хотя шансов у него практически не было.

- Я сделаю все, как скажете, - произнес он замогильным голосом. Подпишу любые бумаги, сделаю перечисления... Отпустите только... Богом молю...

- Встань! - велел Итальянец.

Мамотин выпрямился, готовый в любой момент снова бухнуться на колени. Сосредоточив мрачное внимание на его съежившемся хоботке, Итальянец протянул руку в сторону зрителей и потребовал:

- Нож! Острый!

Перехватив его взгляд, Мамотин по-детски прикрылся ладонями и тоненько крикнул:

- Я же сказал, что все подпишу!

- Ну и что теперь? - насмешливо спросил Итальянец, сжимая рукоять тяжелого тесака, положенного на его ладонь. - Орденом тебя наградить?

- Посмертно! - хохотнул кто-то из бойцов.

Губерман всхлипнул. Наградив его многообещающим взглядом, Итальянец опять пошевелил пальцами в воздухе:

- Стул дайте.

- Может, кресло принести?

- Стул! Деревянный!

Когда приказ был выполнен, Итальянец перевернул стул вверх ножками и с неожиданной яростью прыгнул на него, без труда отломив спинку. Сухой треск дерева прозвучал как выстрел, заставив присутствующих вздрогнуть. Рыхлые щеки Мамотина мелко затряслись. Покосившись на него, Итальянец присел возле сиденья с растопыренными ножками и принялся строгать одну из них, с усилием откалывая длинные неровные щепы.

Услышав смешки бойцов и дробный перестук капель там, где стоял Мамотин, Итальянец не оторвался от своего занятия.

Закончив работу, он выпрямился и полюбовался делом своих рук. Заостренная ножка поломанного стула выглядела очень убедительно.

- Ну что, Макс, играет очочко? - весело поинтересовался он.

Дар речи вернулся пленнику лишь с третьей попытки.

- Я подпишу, - пролепетал он. - Печать при мне.

- Твои деньги мне на хрен не упали! - отрезал Итальянец. - Подойди сюда.

С явным усилием волоча босые подошвы по цементному полу, Мамотин подчинился.

- Ближе, - подбадривал его Итальянец. - Еще ближе... Этот стул всегда будет находиться здесь, в гараже. Посмотри на него внимательно. Вспоминай, когда будешь сидеть в директорском кресле. И если когда-нибудь твоя задница вздумает вилять, то вот что ее ожидает...

Превращенная в кол ножка стула выжидательно уставилась вверх.