Влюблённые - Лина Вальх
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эйлин моргнула. Бывший раздвоенным секунду назад язык сейчас был обычным человеческим, но уже через мгновение снова был располовиненным. Мужчина, ровесник Эйлин, высовывал его, словно пытался поближе изучить свой «объект».
— Я хочу знать больше, — по-змеиному прошипел алая мантия. — Я этого хочу. И не вздумайте меня останавливать. Ни один из вас. Даже ты, сестра. — Он сверкнул взглядом на вставшую со своего места бордовую фигуру, продолжая удерживать Эйлин за грудки. — Каждый член этого Совета равен друг другу. Я имею полное право решать, что мне сейчас делать.
— Но некоторые из нас немного равнее, — скучающе протянула фиолетовая фигура.
— Ты что-то сказал?
— Нет, валяй. Покажи всем, какой ты большой и грозный папочка. Расплавь ее мозг, пытаясь самоутвердиться. Просто признай, что сегодня у тебя не встал и все. Делов-то. — Фиолетовая мантия едко хохотнула, пожала плечами и развела руками, явно насмехаясь над своим «братом». — С кем не бывает. Только не пытайся произвести на нас впечатление. Это выглядит… жалко.
Глаза мужчины напротив на секунду вспыхнули алым, и он тут же вернул все свое внимание к притихшей Эйлин. Нет, она никогда не хотела оказаться в подобной ситуации. Не то чтобы она и до этого не напрягалась из-за пробуждения в непонятной палате, странных людей вокруг и того улыбающегося ей парня в зелёной жидкости, но сейчас… Мужчина напротив был опасен. Его пальцы цеплялись за Эйлин, обжигая кожу даже сквозь ткань, а горящий безумием взгляд сводил с ума и ее саму.
— Ну же, куколка, последний раз предлагаю рассказать мне свои маленькие секретики. Что ты скрываешь? Что хранится в этом маленьком человеческом мозге такого важного, что ты прячешь это от меня?
— Я… Я ничего не знаю.
— Все вы так говорите. Пока не начинаете умолять меня прекратить ваши мучения. Пока не начинаете разбалтывать даже то, о чем никогда и не подозревали. Ну же, Эйлин Маккензи, откройся мне.
Его лицо приблизилось слишком быстро. Ощущать чужие губы на своих собственных казалось чем-то привычным, но сейчас вместе с этим пришло чувство страха. Сердце снова заколотилось, пытаясь выпрыгнуть из костяной клетки рёбер. Пальцы онемели, маленькие иголочки пробивали их насквозь, пускали кровь и оставляли уродливые шрамы. Неожиданно даже губы Эйлин онемели и казались теперь чужими, оторванными от ее тела.
Алая мантия жадно целовал ее, покусывал губы, царапал неожиданно острыми клыками и слизывал капельки крови. Он прижимал ее к себе, пытаясь своими длинными невидимыми пальцами пробраться глубже ей в голову.
Ошибка соединения…
Ноги свело судорогой. Колени подкосились. Держаться самой и дальше становилось практически невозможно. Эйлин вскрикнула и повисла на чужих руках. Пальцы изломились в суставах, мышцы непроизвольно сокращались, а мужские губы продолжали ее терзать, выдыхая воздух в ее рот. Кровь шумела в ушах. Кто-то с постамента пытался его окликнуть, но Эйлин не могла разобрать ни слова. Вместо этого она слышала гул голосов — почти как в палате. Но теперь вцепиться в волосы, рвать их из себя вместе с наваждением и кричать о помощи она просто не могла. Только безвольно висеть на чужих руках, пока ее мозг медленно растекался внутри головы и сворачивался в комочки, которыми тут же перекидывались незнакомые голоса. Они умоляли, они плакали и взывали к ней ураганом слов и интонаций.
Слишком много запросов…
Руки не отпускали ее. Гул накатывал волнами, пока неожиданно не стих, и среди него не раздался тихий язвительный смешок, больше похожий на кашель или фырканье.
«Э-эйлин… Как… Интересно… И бестактно с моей стороны… Вот так вот врываться… Тебе должно быть очень… больно…»
Больно? О нет, ей не было больно. Эйлин ничего не чувствовала. Кажется, ее лёгкие превратились в два маленьких уголька, от которых вскоре совсем ничего не останется. Пальцы не слушались, уродливыми сломанными ветками свисая с кистей. А расширившиеся зрачки мешали сосредоточиться на лице напротив.
В отличие от вновь раздавшегося в голове мужского голоса:
«Ты же можешь это прекратить… Убей его… Ты ведь именно так решаешь все свои проблемы?..»
Еще один болезненный укус губы. Дрожащая рука — Эйлин удалось с ней совладать, — ткнулась алой мантии в грудь. А затем снова вспышка. Спину пронзила боль, на голову повалились куски дешёвой лепнины, и Эйлин поспешила свернуться в калачик. Пол под ней задрожал от ринувшейся в противоположную сторону группы — Эйлин слабо приподняла голову, но и этого было достаточно, чтобы заметить оставшегося около своего трона-кресла серого «кардинала».
«А здесь ничего не меняется…»
— Сэм!
Жёлтая фигура первой подлетела к мужчине в алом, но он отмахнулся от неё, как от навязчивой мухи, поднимая на ноги и отряхиваясь.
— Я в полном порядке. Тупая девчонка. Ненавижу людей.
— Ты слишком резок. Иногда они бывают весьма… — хмыкнула серая фигура, — полезными.
Сэм ничего не ответил, тяжело дыша и прожигая дрожащую на полу Эйлин взглядом. Пальцы продолжали мелко трястись, сердце иногда останавливалось, чтобы затем сбивчиво нагнать упущенный ритм, а кровь медленно собиралась на кончике подбородка, опадая каплями на пол. Да, вид у неё был сто процентов самый привлекательный из всех возможных, — мечта любого подростка на выпускном вечере. Сегодня Эйлин Маккензи определённо была королевой вечера. Или дня? Она только сейчас осознала, что не знает, какое сейчас число и месяц.
Бордовая мантия развернулась, взмахнув полами, посмотрела на Шарля и кивнула в сторону Эйлин.
— Вы свободны. Она абсолютна бесполезна. Уверена, ты знаешь, где ей найдут применение.
— Ты спятила? Она нам нужна.
— Она нам не нужна такой. Это моё решение. Вы получили указания. Так выполняйте.
— Да. Приношу… свои извинения.
Шарль шаркнул ногой в последнем глупом реверансе, и Эйлин вздрогнула, проваливаясь во внезапно обступившую ее темноту, в последний раз увидев перед этим вспыхнувшую в сознании противным компьютерным писком надпись.
Связь с сервером потеряна…
— Шарль, тот греческий артефакт, он у тебя?
Очередной незнакомый голос прорвался сквозь окружившую Эйлин толщу воды, раздражая мягкостью и слишком наигранной вежливостью. Каждое слово незнакомки сочилось льстивостью и фальшью. Звуки складывались в слоги, а слоги сплетались в предложения алыми нитями, за которыми не было ничего. Только отстранённость и равнодушие.
— Не уверен, я не брал его…
— Проверь свои штаны. Наверняка, опять завалялся где-то в карманах. Не понимаю, зачем тебе вообще штаны. Ходи без них. Глядишь, найдёшь себе богатую невесту. Или жениха.
Кто-то подавился воздухом, и следом раздалось несколько размашистых ударов по спине. Веки вздрагивали в такт каждому хлопку, но Эйлин не решалась открыть глаза, прекрасно
