Единственная - Ширл Хенке

Он обвел ее губы языком, затем прихватил нижнюю губу ртом и слегка потянул. Отпустив, он языком мягко вторгся в ее рот. Она прихватила его своим языком, пока он не убрал свой, а она последовала дальше, впиваясь и покусывая его губы, подбородок, шею. Он поднялся на вытянутых руках и вошел в нее, стараясь не торопиться.

Они смотрели в глаза друг друга, отбросив все страхи и предосторожности, ощущая лишь охватившие их чувства и предвкушая ту радость, которую подарят им тела. Мэгги ощущала, как внутри у нее все заполняется, словно Колин врывается не просто в нее, а во всю ее жизнь. И она уже не могла себе представить, как это они могут существовать отдельно. Он приносил ей боль, но и доставлял несказанное наслаждение. И она знала', что уже всегда будет любить своего мужа.

Колин ощущал, как ее тепло и мягкая нежность втягивают его в тот водоворот чувств, о котором он давно забыл и считал его умершим. По правде говоря, такого он и со своей прежней женой не испытывал. Там была ли любовь? Страшась ответа, он перестал сдерживаться и рванулся вглубь.

Бедра ее изогнулись в ответ, и она, подняв руки, взяла его лицо и притянула к себе. Мэгги хотелось кричать о своей любви. Но какой-то инстинкт удержал ее. Пусть лучше скажет тело. Она обхватила его ногами вокруг бедер и крепко сжала, заставляя его еще глубже продвинуться внутрь. Губы ее раздвинулись, жадно ожидая поцелуя'.

Они медленно двинулись вместе к высшей точке блаженства, вздохами и ласками заменяя слова. Она любила его. Он же боялся любви. Призраки прошлого маячили между ними, пока плоть не взяла свое и не разогнала все мысли, все страхи, и наслаждение все победило. И после такой борьбы наслаждение было еще более сильным.

Мэгги ногтями вцепилась ему в плечи, притягивая его к себе. Уже знакомые волны экстаза охватили всю ее, и она ответно яростно затрепетала, когда он содрогнулся, отправляя семя в чрево ее.

Колин обмяк, задыхаясь. Он зарылся лицом в копну ее волос, вздыхая запах лилий и мускус удовлетворенной плоти.

Он сполз набок, дотянулся до стола и выкрутил фитиль лампы. Комната погрузилась в темноту. Затем перекатился обратно к ней и укрыл их обоих одеялом.

Они уснули в тишине, так и не промолвив ни слова в ночном безмолвии.

На следующее утро Мэгги проснулась от ощущения потери тепла Колина. Тот уже бесшумно выккользнул из постели. Не открывая глаз, она слушала, как он тихонько шелестит одеждой, и ощущала его взгляд на себе. Он встревожен тем, что открылось ему ночью. Он не просто хотел ее, он нуждался в ней, и она понимала, что Колину нелегко смириться с этой мыслью. Она поклялась быть терпеливой и позволить ему самому во всем разобраться. Возможно, со временем он полюбит ее.

Когда дверь тихонько закрылась, она села на кровати и спустила ноги. И тут же ей пришлось пригнуть голову к коленям, пока не прошел приступ тошноты. Поднявшись на дрожащих ногах, она совершила короткий утренний туалет и натянула ту же пыльную одежду, что была на ней вчера.

Когда она вошла в главное помещение поста, Колина нигде не было видно. Услышав из кухни голос Иден, она направилась туда.

— Доброе утро. Надеюсь, тебе хоть немного удалось поспать? — сказала она, слегка обнимая подчерицу.

Иден посмотрела на бледное лицо Мэгги, заметила блуждающий взгляд.

— Судя по тебе, мне спалось лучше. Ну-ка, позавтракай. Кухарка Калеба показала нам его частную кладовую, где он хранил запас хороших продуктов.

Иден подтвердила и подозрения Мэгги насчет юной индеанки-кухарки, которую Калеб использовал как любовницу.

— Наверное, не кукурузная мука? — улыбнулась Мэгги юной кухарке.

— Что ты. Хочешь копченый бекон, пшеничный хлеб, консервированное масло? — Иден с улыбкой наблюдала, как индеанка нарезает бекон и хлеб.

Мэгги налила себе чашку дымящегося кофе и осторожно стала прихлебывать, успокаивая бунтующий желудок. Она не хотела тревожить Иден своим таинственным недомоганием, но, возможно, доктор мог бы что-то посоветовать.

— А где Торрес? Я понимаю, что он мало отдыхал, а может, и совсем не отдыхал, но мне надо его кое о чем спросить.

— Кажется, он поехал в какую-то отдаленную деревню, проверить, не докатилась ли туда болезнь. Если все нормально, то он должен скоро вернуться. Отец и Эд пошли в загон готовиться к отъезду в Тусон, — добавила Иден, выжидающе глядя на Мэгги. — Ты еще не спрашивала, возьмет он тебя с собой?

— Я еще не сказала ему об этом. Но скажу. Кухарка, хорошо понимавшая по-английски, с улыбкой поставила перед Мэгги тарелку. — Ты есть? — робко спросила она.

Чтобы не обидеть девушку и не огорчить Иден, Мэгги села за простой сосновый стол и, отломив кусочек пышного белого хлеба, взяла ломтик бекона. Не торопясь, она все же съела достаточно много хлеба и половину поставленного перед нею блюда с беконом. Иден вскоре вызвали в лазарет.

Поблагодарив юную кухарку, Мэгги выскользнула из кухни, намереваясь переговорить с Колином о поездке в Тусон. Она вышла на яркое утреннее солнце и почувствовала, как жара обрушилась на ее неприкрытую голову. Она завернула за угол поста и бросила взгляд в направлении загона для скота, как раз в тот самый момент, когда туда подъехал и спешился Аарон Торрес.

Он, Колин и Эд о чем-то говорили. Мэгги двинулась в их сторону, но не прошла и половины пути, как желудок взбунтовался. Мэгги быстро шагнула за можжевеловый куст и, согнувшись вдвое, освободила желудок от осторожно съеденного завтрака. Она смахивала пот со лба и вытирала рот, когда послышался голос доктора.

— Я-то думаю, кому это неможется, а это оказывается вы, Мэгги. Что за проблема? Поели испорченного мяса? — Торрес бережно подвел ее к большому плоскому камню под тенью сосенки и усадил.

— Нет. Еда была хорошей. Дело во мне. У меня эти приступы уже несколько недель…

Не замечая беседующих Мэгги и Аарона, Колин и Эд продолжали обсуждать поездку в Тусон.

— Нам необходимо въехать в город раздельно, — сказала Эд. — Мне бы не хотелось, чтобы меня связывали с вашей борьбой против Баркера и его шайки. Я думаю воспользоваться псевдонимом и выдавать себя за сотрудницу одной из местных газет. И будет лучше, если я поеду прямо отсюда. Я заранее предвидела эту возможность и упаковала запасную одежду в седельные сумки.

Поскольку Колин все время видел ее только в одном и том же помятом сером костюме, он подивился, что же она еще там упаковала, но вслух не стал высказываться.

— Похоже, вы все продумали. — Он внимательно посмотрел на нее. Казалось, что он слышит, как у нее в мозгу что-то переключается. — А почему вы оставили свои розыски в столице и собираетесь в Тусон?

— Есть причины, — ответила Эд, вытягивая подбородок, отчего сразу стала похожей на страуса.