Баба-яга Бессмертная - Никитина Елена Викторовна

Если бы ненависть могла превращаться в камни, то Ваську давно бы уже завалило по самое некуда.

– А что делать с тобой, – продолжил мерзавец как ни в чем не бывало, – я потом решу. Возможно, найду достойную преемницу для твоей книги. Более сговорчивую и покладистую.

Я не очень лицеприятно выругалась в его адрес. Простых слов, чтобы выразить свое «восхищение», у меня уже не хватало. Как ни странно, страха я не испытывала. Почти. Почему-то в душе я была убеждена, что такой грандиозный и безумный план просто не может воплотиться в жизнь. Иначе я перестану верить в себя. Даже посмертно…

Васька еще что-то вещал про свои уникальные и неограниченные возможности, которыми он обзавелся благодаря тайным знаниям Кащеев Бессмертных, про далеко идущие планы и прочую белиберду, заранее обреченную на провал. Это с моей точки зрения. Я же думала о том, как несовершенен этот мир, что позволяет вообще появляться на свет таким чокнутым и одержимым, как Васька. Зачем они миру? Острых ощущений, что ли, не хватает? Да, не понять нам высших законов, не понять…

Внезапно начала болеть голова. Сильно, мерзко, до тошноты и мелькающих мушек перед глазами. С чего бы это? Я подняла глаза на своего мучителя. Васька стоял напротив меня и пристально буравил меня взглядом. «Он пытается проникнуть в мое сознание», – сразу догадалась я. Его вторжение было грубым, резким, жестким. Если не умеешь, то лучше уж не берись, но моего мнения в очередной раз никто не спрашивал. Вот как? Ну мозги-то у меня не связаны, здесь я могу с ним потягаться, благо опыт уже кое-какой есть.

Мой защитный блок пресек попытки покопаться у меня в голове. Правда, поставить его стоило мне невероятных усилий, но я справилась. Быть безвольной куклой в руках этого мирового маньяка я не собираюсь. Он почувствовал мощный откат и резко отшатнулся.

– Ты еще пожалеешь… – прошипел он, оставляя меня в гордом одиночестве. О чем именно, я спросить не успела, потому что провалилась во что-то среднее между сном и беспамятством. Последней моей мыслью было: «Так вот откуда появлялись сильные головные боли у старейшины приграничной деревни. Как его там зовут? А, Савелий. Ему тоже пытались прочистить мозги».

Проснулась я от того, что у меня затекло все тело. Спать со связанными руками и ногами, да к тому же сидя, то еще удовольствие. Я вообще-то человек непривередливый, но элементарный уют считаю вещью чуть ли не первостепенной. А тут… Об уюте остается только мечтать. Кормить меня тоже, похоже, не собираются. Одинокий факел продолжал освещать камеру неприятным приглушенным светом. На магии держится, обычный давно потух бы.

Сколько же времени прошло уже? Час? Два? Сутки? В этом чертовом подземелье-преисподней даже во времени сориентироваться проблематично, никакой связи с внешним миром. Но судя по тому, что я еще даже в туалет не очень хочу, то прошло от силы часа четыре, ну или около того. Интересно, мне сообщат о приближении полуночи?

Наверное, вот тут самое время задуматься о бренности бытия, но почему-то если о нем и думалось, то исключительно в нецензурных выражениях. Своеобразное у меня, оказывается, представление о нем сложилось. Сама от себя не ожидала.

Самое ужасное в моем положении – это полное бездействие, оно отупляет. Там, где-то очень далеко, сейчас будут вершиться мировые судьбы, и моя в том числе, а я тут в каморке затхлой прозябаю. И ведь сделать ничего не могу, пожаловаться некому, а уж помочь тем более. Покататься по полу, что ли? Все при деле. Хотя в моем положении только по полу и кататься.

Мои философские размышления на тему «Чем бы заняться?» были прерваны непонятным шорохом в углу. Я присмотрелась повнимательнее и, судорожно сглотнув, чтобы подавить визг, уже собралась свалиться в спасительный обморок, потому что убежать или куда-нибудь залезть не могла в силу минимальной подвижности, но передумала. Мышь совершенно спокойно продолжала возиться со своими мышиными делами, обращая на меня внимания не больше, чем на дверную ручку. Интересно, а мыши тут тоже бесовскую природу имеют или они вполне нормальные, человеческие? Ну в смысле самые обычные, без магических наворотов? Вроде бы нет, я бы почувствовала. Хотя кто их знает…

Серый кошмар всей моей жизни если и чувствовал мой пристальный, полный ужаса взгляд, то никак на него не реагировал. Мне бы хоть немного такого самообладания. И не почешется даже. Сидящая невдалеке монументальная статуя узника его мало интересовала.

Удивительная мысль пришла в голову как всегда неожиданно. У меня есть шанс (хоть и небольшой) заставить послужить мой страх мне же во благо. Если до этого благодаря мышам я всегда попадала в поистине глупые ситуации, то сейчас можно попробовать извлечь из этого маленького хвостатого ужастика максимум пользы. Вот только бы окончательной панике не поддаться.

И я приступила к осуществлению единственного на данный момент плана.

– Мышенька! – храбро позвала я чересчур занятого грызуна трясущимися губами.

Ноль эмоций. Ах вот ты как? Я, можно сказать, геройский поступок над собой совершаю, а меня нагло игнорируют.

– Мышка! – Голос прозвучал уже более уверенно.

Зверь замер, прислушиваясь к странным звукам, и… снова принялся что-то там разгребать. Нет, ну не сволочь?

– Мышь оглохший! Поверни свою наглую морду! Я с тобой разговариваю! – разозлилась я. Даже эхо прокатилось под потолком.

Реакция превзошла все мои ожидания. Мышь подпрыгнула на полметра вверх и, шмякнувшись на пол с глухим стуком, пробуксовала в свою нору. Я разочарованно вздохнула. Надежды на скорое вызволение таяли прямо на глазах, точнее, скрылись в норе. Но я недооценила мышь. Оказывается, ее собратья не чужды вполне человеческого любопытства, потому что уже через минуту эта зверюга опять вылезла наружу, чтобы целенаправленно потаращиться на меня.

Какое-то время мы с животным пялились друг на друга. Я на него, пытаясь убедить себя, что рядом с ним мне абсолютно ничего не грозит, он на меня – не понимая, что я тут вообще делаю и чего от меня можно ожидать. Игра в гляделки несколько затягивалась, я начала ощущать приближение самой обычной в таких случаях паники. Нет, надо это прекращать, иначе сидеть мне тут и дальше… долго еще сидеть, в общем. И я приступила к укрощению злобного хвостатого монстра.

– Мышка, не бойся, – принялась я уговаривать. – Я тебя не трону, я хороших мышей не обижаю. – От одной этой мысли меня передернуло, а мышь навострила ушки. Ага, есть контакт! И я взялась за дело с удвоенным энтузиазмом. – Иди сюда, серенькая! Мне нужна твоя помощь. Ты ведь поможешь мне, правда? Я добрая ведьма, почти фея, вот только злой дядька меня тут запер, связал, чтобы я не могла хорошие дела делать…

Господи, какой же бред я несу! Послушал бы кто, точно подумал бы – свихнулась, но мне было сейчас все равно. Тем более что восхищенных рукоплещущих зрителей и санитаров с излишне добродушными лицами поблизости не наблюдалось.

Мышь, повинуясь моему мысленному, и не совсем, призыву, почесала задней лапой за ухом и не торопясь направилась вдоль стеночки в мою сторону. Сообразительная попалась, мне повезло в кои-то веки. Только щенячьего восторга от первого успеха я не испытывала и старалась вообще не думать о том, что мне еще придется подпустить этого грызуна к себе вплотную. А он приближался. Я подавила грозящую наброситься на меня истерику и снова сосредоточилась на своем ответственном деле.

Мышь обежала тем временем камеру и завозилась у меня за спиной. Говорить вслух я больше была не в состоянии, потому что боялась сорваться на визг. Буду внушать ей все мысленно, так надежнее. «Мышенька, вот тут веревочки, они очень вкусные, их можно погрызть и очень неплохо пообедать. Они, правда, заколдованные, но ведь ты не обратишь внимания на такую мелочь? Их стоит попробовать, в них много витаминов и всяких полезных для мышиного организма веществ. Я бы с удовольствием составила тебе компанию, вместе пожевали бы, но не могу дотянуться…»