Третья сила - Валентин Холмогоров

Я удостоверился, что ментаты уверенно держат переданную им защиту, и привычно окунулся в нереальность. Серая равнина встретила меня уже знакомым перешептыванием тысяч голосов, мельчайшие песчинки тусклого света пронизали пространство вокруг. Здесь по-прежнему нет высоты или длины, здесь все совсем иначе. Тем не менее домен продолжал изменяться, подстраиваясь под человеческое восприятие мира и, в свою очередь, изменяя своего хозяина. С каждым разом приходить сюда все легче, созданное моей волей и словом место тоже стремится прикоснуться к миру живых, как и его обитатели. Которые, кстати сказать, уже спешат на зов.

– Придите!

Десяток, не более. Приводить большее число теней в реальный мир я не решился, опасаясь, что от близости к лакомой пище они забудут о клятве верности и набросятся на псионов. Их ненависть и жажда слишком сильны, не стоит рисковать. В то же время десяток мертвых душ вполне способны если не уничтожить всех наших врагов, то безопасное отступление уж точно обеспечить. Штурм ведь еще продолжается, неудача двигающегося по подземельям отряда вовсе не означает поражение бойцов наверху. Мы отойдем ненадолго, перегруппируемся, чуть отдохнем и с новыми силами попытаемся прорваться в подземелье хозяев.

А пока мы отдыхаем, мои ненасытные помощники расчистят нам путь.

Тени приблизились, испуская мысли-желания угодить, и я уже собирался указать им путь, когда обстановка резко изменилась. Буквально в одно мгновение маленький и уютный мирок погрузился во тьму. Словно гигантская тень простерлась над доменом, приводя его к присяге Ночи, изгоняя малейшие помыслы о сопротивлении. В ментале, где воля является действием, невозможно противостоять врагу, испытывая сомнения. Пришедшая из небытия сущность на корню задавила любые попытки сопротивляться ей, одним своим появлением обеспечив победу в еще не состоявшемся сражении. Тени в ужасе стонали, чувствуя прикосновение чужой силы, маленький мирок шатался, не способный вместить в себя незваного гостя. Призрачная долина скручивалась в узел, меняясь от испускаемых им эманаций, подчиняясь его мировоззрению и преобразуясь в соответствии с его философией. Я почувствовал, как тяжелый взгляд упал на меня, взвешивая, оценивая, сравнивая с неизвестными параметрами. Я застонал от боли, из последних сил удерживаясь от навязываемых извне изменений, не желая становиться частью нечеловечески могучего нечто. Сущность помедлила…

И пинком вышибла меня в материальный мир.

Я вздрогнул, задыхаясь от нахлынувших эмоций. В реальности прошло не более пары секунд, но для меня, соприкоснувшегося с силой одного из сильнейших обитателей ментала, они продлились целую вечность. Кто это был? Один из богов родян? Воплощение закона тонкого мира, недовольного моими действиями? Кто-то, прежде людям неизвестный? Я вытер вспотевшее лицо, сжал в кулаки дрожащие пальцы. Не сейчас. Обдумать, с кем – или с чем – меня столкнула судьба на этот раз, можно позже. Нужно. Я не готов. Идет бой, надо сосредоточиться на нем. Остальное – после.

Раз теней привести не удалось – я снова содрогнулся, прогоняя прочь дохнувшее в затылок воспоминание о неведомой всесокрушающей мощи, – придется действовать иными способами. Более привычными. Сплетенная мной «ледяная темница» ударила в самый центр с трудом сдерживаемого моими коллегами крысиного вала, промораживая его насквозь, крепкой пробкой затыкая проход. Ее, конечно, разрушат, но у нас появится немного времени для отхода.

Злобный мгновенно оценил возможный выигрыш:

– Бегом, живо!

– Идем на поверхность? – спросил я.

– Если получится. На верхних этажах засады, сам взгляни.

Он сильно преуменьшил опасность. Твари Круга – не только крысиные стаи, но самые разные существа – спешили к нам отовсюду, уверенно и неотвратимо сжимая кольцо. Беда в том, что многие переходы завалены или ведут в тупики. Положим, подняться на уровень выше мы успеем, но останется еще два…

– Продолбим выход сами, – откликнулся Злобный. – Проплавим «шестом огня», и будет нам чистая дорога.

– Они пойдут следом.

– Фигня вопрос. Наверху мы их быстро ухайдакаем.

Хотя у меня на этот счет были кое-какие сомнения, спорить я не стал. Внизу нас точно уничтожат – задавят массой.

Впереди закричали, страшно, так, как кричат заживо раздираемые на части люди. Спустя мгновение раненого прикрыли товарищи, прорвавшихся за линию обороны тварей уничтожили, но у нас появились первые потери. Хуже всего, что у бойцов постепенно таяли оболочки. Пусть на эту операцию послали сильнейших – за прошедшие с момента начала боя секунды им пришлось создавать слишком много знаков. Я почувствовал, как сзади донесся торжествующий вздох, и, пропустив замыкающего, создал еще одну ледяную пробку.

– Поднимайтесь давайте, живее! – торопил Злобный, стоя у лестницы. Псионы буквально выпрыгивали вверх, однако вновь сформированная общая ментальная сеть дрожала не столько от ударов хозяев, сколько от излучаемой командиром ярости. – Первая группа, готовь проход!

Несмотря на дикую спешку, мы чуть-чуть опоздали. Отверстие узкое, бойцы проходили через него по одному, а подстегнутые волей Круга существа бежали слишком быстро. Рухнула созданная мною преграда. Заново забивать тоннель не имело смысла – с обоих концов впереди бежали странные, прежде не виданные мною создания, угадать в которых бывших людей помогла бы далеко не всякая фантазия. Координаторы были готовы собственным весом проламываться сквозь стены, а стоявшая на них защита ослабила бы действия знаков до приемлемого для прорыва состояния.

Очередной телепатический удар оказался необычайно силен и сфокусирован на определенной цели. Враг, видимо, почтил меня особым вниманием. Я невольно «поплыл» под давлением полной мощи Круга, в глазах помутилось, и все вокруг подернулось красной пеленой. Сознание словно бы отстранилось от происходящего, растворилось, рассматривая ситуацию откуда-то извне, с непривычной позиции…

Напряжение последней минуты дало себя знать, основная часть личности испытывала слишком сильную перегрузку. Желая получить хоть какое-то преимущество, я замедлил скорость продвижения по хронопотоку. Теперь можно осмотреться, получить необходимую для успешного существования информацию. Судя по отсутствию свежих следов, на этой планете нет Прародителя, что можно трактовать как в свою пользу, так и против. Опасность моей текущей форме может угрожать лишь со стороны коренных обитателей данного мира. Кстати сказать, форма не слишком удачная. Безусловно, она является изначальной и обеспечивает должный уровень мимикрии, однако плохо приспособлена с точки зрения энергетики. Уровень взаимодействия с реальностями, за исключением реальности аспектов, просто отвратительный. Следует составить и заложить в доступном для основной личности виде ядро с инструкциями по получению нужных модификаций.

К сожалению, в данный момент необходимо сосредоточиться на отражении непосредственной угрозы. Опасность представляет существо рассеянного типа, чьи псевдосамостоятельные части сейчас старались окружить и поглотить нас. Под «нас» я подразумеваю себя и нескольких местных возвышенных разумных, связанных со мной неясными понятиями дружбы и долга. Указанные термины я понимаю в текущий момент с трудом, но идущие из основной личности сигналы четко свидетельствуют об эффективности концепций. Следовательно, разумные тоже нуждаются в защите. Реальность аспектов закрыта в связи с неясным поведением местного обитателя – прояснять причины конфликта, если он есть, у меня нет времени, поэтому рассчитывать можно только на персональные ресурсы.

По предварительной оценке, для выживания их более чем достаточно. Я сказал – выживания? Нелепое слово. Можно подумать, уничтожение физической оболочки приведет к прекращению существования.

Злобный первым почуял неладное. Ментальная сеть позволяла командиру отслеживать состояние подчиненных и вовремя реагировать на любые возникающие изменения. Поэтому стоило сознанию Аскета провалиться куда-то во тьму, как Андрей встревожился, уступил место под плавящимся потолком соседу и ринулся обратно к металлической лесенке, ведущей вниз. Впрочем, он все равно не успел бы.

Там, где мгновением раньше ровно светилась душа его друга, теперь находился некто чужой. Холодный, могущественный и равнодушный. Он только на мгновение взглянул на Андрея, однако опытный боец нутром ощутил, как его взвесили, оценили и сочли нужным продемонстрировать силу. Пришедшая снизу волна жути, заставившая прочих псионов прервать свое занятие и с непониманием и опаской посмотреть на уходящий вниз проход, убедила Злобного – у него не галлюцинации. А жаль. Тот, в кого превратился его друг, излучал осязаемые волны бесстрастной жестокости и превосходства, иметь такую силу в противниках совершенно не хотелось. Проклятье! У Аскета временами ехала крыша, он сам признавал проблему и в последнее время вроде даже нашел способ с ней бороться, но прежде он настолько сильно не менялся. Вон, даже торопливо бегущие зверьки приостановились в замешательстве, стоило им почувствовать на себе его тяжелый взгляд.