Тихушник (СИ) - Бабин Александр

— А что, Александр, — неплохой вариант, для заработка!

— Олег, я же не с Луны прилетел — живу в городе, и мои помощники по старой дружбе иногда докладывают не только про тебя, но и про вашу свиту. Окружили они вас плотным кольцом и не пускают в него посторонних: думают, так им удастся продержаться у кромки пирога. Но среди них есть люди, которые спят и видят, как бы убрать рядом стоящих конкурентов, вот они и есть наши источники информации.

— Саня, я половину таких людей знаю, — мне же докладывают, на кого они работают: на ФСБ или милицию. В этих структурах у меня тоже сотрудники есть — мир не без добрых людей, некоторые мне обязаны по гроб жизни. Что ты смеёшься?

— Вспомнил один случай. Как-то раз меня попросили сотрудники ФСБ разобраться по одному уголовному делу — коммерческого директора нашли в своей ванне. Совсем молодой парень, из порядочной семьи. Якобы были при нём документы, но их в папке не обнаружили. Были подозрения на убийство. Я уже был давно на пенсии, но всё-таки решил им помочь — тем более, меня попросил один знакомый. Мне дали ознакомиться с уголовным делом — взяли его сотрудники ФСБ из прокуратуры, ведь «со смертельным исходом» — компетенция данного заведения. Так вот, сижу, читаю в кабинете заместителя начальника ФСБ, листаю странички, внимательно изучаю. Вдруг распахивается дверь — и влетает сотрудник — глаза по плошке, хочет что-то сказать, но не может, — вижу, страх овладел им. Я подумал — где-то, наверно, у нас в городе теракт произошёл, как раз в то время по стране они происходили. А он докладывает: «Товарищ полковник! У Олега Алексеевича сегодня день рождения, а мы забыли его поздравить…». Это ещё не конец моего рассказа, — начальник, услышав про день рождения, от испуга привстал со своего кресла и посмотрел на стол, ткнув пальцем в него. Я краем глаза заметил, что он ткнул в список, на котором были написаны дни рождения руководителей нашего города, в том числе и твоя. Он вышел из-за стола и стал ходить по кабинету туда-сюда, разговаривая с самим собой, повторяя слова, как попугай: «Что же подарить, что же подарить?..». Пока он ходил и говорил, я подумал: а что же он может придумать, какой подарок, если у губернатора есть всё — кроме живой воды, да и та уже в разработке у учёных? «Подарим ему пока цветы, а вечером — ценный подарок. Так и передай губернатору, и не забудь извиниться», — сказал начальник и сел снова в кресло. «А что же могут подарить губернатору сотрудники уважаемого учреждения? Нож, или картину местного художника, или часы с прослушивающим жучком», — подумал я, — «и на этом их умственный потенциал заканчивается». Такого лизоблюдства не встречал давно, — может, живу ещё по старинке, как учили меня родители, но точно знаю: опуститься до такого унижения я бы не смог.

«Подарите Олегу Алексеевичу Евангелие — да не в одном экземпляре, а на всю его свиту. Может, прочитают десять заповедей, так у них проснётся чувство ответственности за жителей нашей области», — сказал я сотрудникам ФСБ.

«Нет, он нас за такой подарок не поймёт, — нужно что-то дорогое подарить», — ответил начальник.

«Господи», — подумал я, услышав такие слова, — «ведь, оказывается, люди оценивают подарок по стоимости, а не по его сути! Куда я попал? Каких мы вырастили людей и как называть наше общество? Куда оно нас заведёт, если уже офицеры ФСБ стоят по стойке „смирно“, услышав слово „губернатор“ — не говоря уже про мою милицию, которая на ранг ниже этого уважаемого учреждения?..» И так мне стало тошно на душе — одно только радовало, что наш новый президент — такой же, как и я, опером работал; может, он сможет что-то изменить. Кстати, потом этого зама из ФСБ уволили — кадровая чистка коснулась и их.

— Александр, я сам этого не люблю, но приходится терпеть этот этикет — так положено в наших кругах.

— Кстати, Олег, насчёт «кругов», как ты выразился… Тут уже не смешно: ладно — коммерсанты с жиру бесятся, устраивают вечеринку в стиле 18 века, одеваясь в одежды той эпохи, выпускают для себя журналы, приплачивая себе пару страничек со своей физиономией. Им можно такие вольности простить — это люди недалёкого ума: с деньгами в кармане, но с пустотой в сердце. А вы — чиновники, избраны народом, у вас все карты на руках. Так измените ситуацию в стране, Начните хотя бы с себя! Но как можно вам спокойно смотреть на простых людей, — они же не живут, а существуют от получки до получки, кое-как концы с концами сводят. Тарифы на все энергоносители такие заоблачные, что иногда думаешь — а не с Луны ли они доставляются к нам на землю? А ведь в ваших руках их решить! Но воз и ныне там. Нужно только захотеть и себе в карман поменьше денег класть, крадя их из закромов Родины. Про молодое поколение вообще не говорю — скажи им слово, в ответ получишь два, в худшем случае — по зубам. Докатились до точки — у ветеранов войны ордена воруют, и притом избивают их. А молодое поколение — это наше будущее, им нас содержать до старости, такова природа. Но я сомневаюсь, что некоторые из них способны на такой милосердный поступок.

— Министры в правительстве все понимают, что дальше так жить нельзя. В один момент народ может вынести их вперёд ногами — такое в России уже бывало, и не раз, — но сделать ничего не могут. Сам не могу понять — в чём причина? Кажется, и деньги есть в бюджете, да всё есть — от нефти до газа, — а подвижек в стране нет.

— А не пробовали, не воровать денег из бюджета? Может, в этом вся причина? Даже мой дед — ветеран войны, трижды раненый, — и то понимает, что не всё в порядке с головой у чиновников, и мне постоянно высказывает претензии. Приходится его выслушивать. Могу повторить дословно его слова: «Как могут чиновники воровать деньги из государственной казны, если у них отцы и деды, как и я, воевали? Они что — им не рассказывали, какой ценой досталась нам победа? Что за такое воспитание они им дали, если взятки берут без угрызения совести? Значит, у них отцы и деды не воевали, а в обозах сидели или на продуктовых базах наедали живот!». Что я могу сказать своему деду? Только одно — он прав. Подтверждаю его мнение — отцы и деды у этих чиновников-взяточников — чмыри, если таких сыновей вырастили.

— И опять ты прав.

— Я много повидал за свою жизнь, работая в уголовном розыске — разные убийства людей видел, лично их расследовал, а была их не одна сотня. Про кражи, грабежи, разбои вообще не говорю — их были тысячи. Но не могу забыть один случай, который произошёл со мной, — он мне просто открыл глаза на все, что происходит вокруг.

Произошло это давно — я ещё только начинал службу в уголовном розыске. Дежурный попросил меня доехать до одного частного дома и проверить сообщение гражданина. Гражданин, гуляя по улице, услышал детские голоса, доносящиеся из дома. Хотел проверить, но побоялся зайти во двор — там бегала собака. Приехав на место, я открыл калитку — собака, даже не тявкнув, выскочила на улицу и убежала. Мне это показалось странным, — но в мозг собаки не заглянешь, может, друга искать побежала… А через секунду стало понятно, почему. В окне виднелась девочка лет семи. Она стучала по стеклу и ревела, зовя на помощь. Окна были зарешечены, как в тюрьме, металлическими решётками. Я из-за двойных рам на окнах еле разобрал, что она пыталась сказать: «Дяденька, откройте нам дверь, мы три дня ничего не ели, родители ушли и забыли про нас!». Кого «нас»? Значит, ещё кто-то есть в доме — может, пожилой человек, инвалид? Медлить было нельзя. Подошёл к входной двери — она была закрыта на простенький навесной замок — и, не думая о последствиях, взломал его, зайдя в дом. Если есть на свете самый захудалый и не чищенный от навоза свинарник, то он по сравнению с этим помещением — дворец! Посмотрел на кухонную посуду — чашки, сковородки, ложки, все немытые ещё с покупки в магазине — и ужаснулся. Разве можно из них кормить детей, да и как можно родителям опуститься до такого низменного состояния?.. На кровати лежал мальчик лет четырёх, обутый в кирзовые сапоги. Холодрыга в доме была — пар изо рта шёл, а он лежит в одних лёгких штанишках, одеяла вообще нет — только ватный матрас старше меня лет на двадцать, а может, и больше. И оба в два голоса наперебой стали просить, чтобы я их покормил «ради Христа». Оказывается, они три дня ничего не ели — только пили воду, да и то на второй день стали её беречь. Девочка сообразила, что они могут надолго остаться одни, и стала воду экономить. Она объяснила отсутствие старших в доме — с родителями, наверно, что-то случилось, и они пока не могут возвратиться домой и покормить детей, но они всё равно их очень любят… Родители уже неделю как пьют бражку, — бывали случаи, что они уходили из дома, но ненадолго, а тут их нет столько времени, и дети беспокоятся за них. Мне врезались в память слова «ради Христа» и их любовь к своим никудышным родителям. Я эти слова на всю жизнь запомнил. Видимо, дети уже разуверились в людях и обратились за помощью к Богу. А есть за, что обижаться. К ним так долго не приходили родители, родственники, соседи, что им не оставалось ничего сделать — только обратиться к нему. А они просили его лишь об одном — покушать… Да в придачу в доме был холод, — ещё удар по детскому организму и психике. И государство их бросило, не заботясь о них: кому они нужны, эта нищета, — только обуза… Ещё я запомнил их глаза, — а они у них были не детскими. Глаза взрослого мудрого человека, прожившего долгую и тяжёлую жизнь.