Свет вылепил меня из тьмы - Игорь Калинаускас

Почему так? Потому что вы маленькие. Вы о себе думаете как о маленьких, даже в «смелых мечтах». Потому что вы не в той компании. Вы в компании с Сидором Сидорычем, Тамарой, Гражиной, а не в компании с Буддой, Христом, Бахом, Моцартом, Леонардо да Винчи, Рама-кришной… Ваше Мы там, где все такие маленькие (умаление), а то, на что вы замахиваетесь, не предназначено для маленьких. Не предназначено, а потому недоступно. Не потому, что запрещено или скрыто. Чтобы открыть эту дверь, нужно иметь большой размер (такие «маленькие» просто просыпаются сквозь сито и выпадают).

Все уже знают, что пора проститься с такой компанией, пора ее покинуть, оставить. А вы пробовали, и страшно. Вы вернетесь – помните? – как вернулась чайка по имени Джонатан к своей стае. Вернетесь, если ваш путь не связан с уходом. И будете работать, любить и жить в этом Мире. Такова тайна Любви. Любовь не терпит ни мании величия, ни комплекса маленького человека. Любовь – для равных человечеству, поскольку каждый из нас есть образ человечества, с чем согласна даже современная психология… Чем можно помочь себе в этой борьбе, в этом постоянном колебании между маленьким и манией? Нужно до конца осознать, осмыслить, пережить, прочувствовать, ощутить реальность высказывания: «Мы сделаны из людей». Только из людей, больше ни из чего.

Мы из этого сделаны. Мы не есть это, не пугайтесь – мы, повторяю, из этого сделаны. Попробуем с вами совершить прыжок в невероятное, и очень надеюсь, что хоть что-то у нас получится. В следующей нашей встрече. Но я хотел бы, чтобы вы, каждый как умеет, в силу желания к этому готовились… Внутренне… Вы сейчас в таком месте, о котором можно сказать: «Я как бы у дверей, за которыми нахожусь я сам». Вы около встречи с собой, вы приближаетесь…

Я хотел бы, чтобы вы как-то впустили в себя покрепче исчезновение постоянного колебания между манией величия и комплексом маленького человека. Это знак, сигнал, что вы вылезли, вышли на старт. У вас все для этого есть. И дай вам Бог удачи… Это и будет реальным началом, реальным в смысле вашей трансформации на заключительном этапе обучения. Чувство очень странное. В чем его странность? Это предел. То, что мы в таком составе дошли до этого места; что это записывается (смотрите, и магнитофон не портится); мало того, это еще и распространяется независимо от наших с вами биографий (и зависимо от них тоже), – это очень много. И всего за шестнадцать лет! Фантастика! Когда-нибудь вы переживете, воспримете, услышите, увидите, ощутите – как много…

И поэтому нет сожаления, что, может быть, никто и не перейдет границу, ведь немало еще можно сделать и не переходя. Хотя эта тяга останется. Без принудительности. Очень трудно найти слова, чтобы дать тут точное сравнение. Ну, скажем так: до этой границы вы как бы в балансе между собой и предложенной вам жизнью. В этой предложенной вам жизни вы пытаетесь быть собой. Она идет – готовая, предложенная, а вы в ней ищете свои ходы. Когда перейдете (если перейдете; это, конечно же, не момент, это – процесс), никто вам ничего не предложит. Не из чего выбирать, не в чем искать, не к чему приспосабливаться – нужно все делать. Готового нет ничего. Кого такая перспектива вдохновляет, у того получится, кого не вдохновляет – не получится.

В этом смысле легче верблюжий канат через игольное ушко протянуть, чем богатому прийти в Царство Небесное. Каков смысл высказывания? Образ адекватный. Он раскрывает еще одну грань моего любимого слова, в которое я попытаюсь вложить наш объем, – работа, творчество. Все надо делать, все то, что раньше приходило готовым. Вы будете как рыба, которая сама себе должна делать море, или пруд, или реку. Никто ничего не предлагает, сплошное творчество. И не в переносном, а в буквальном смысле, потому что даже если вы берете что-то готовое, то должны его как-то трансформировать. Мы говорим – заполнить эту форму своим содержанием. Иначе вас сразу будет сбрасывать, и вы мгновенно начнете чувствовать, что любое употребление не вами сделанного или нетрансформированного мгновенно вас обращает в обратную сторону.

Вот еще один секрет Любви. Доводя это до полного, даже абсурдного «логического» завершения, скажем: люди не едят никакой другой пищи, кроме пищи, ими самими приготовленной, а еще больше – кроме той, которую сами вырастили. И надевают только то, что сами сшили, а еще лучше – сами соткали.

Один из специфических моментов нашего варианта состоит в том, что здесь идет обучение тому, как готовую форму трансформировать через заполнение своим содержанием. Потому что жить сегодня, здесь, с этими людьми иначе невозможно.

Здесь можно было бы закругляться, хотя, может быть, некоторые из вас ощущают, что мы попали в очень интересную (на втором энергетически информационном аспекте реальности) ситуацию: можем здесь находиться, пока не упадем. И все время будет что-нибудь происходить. Мы попали в такой поток. Люди с неподготовленным сознанием ощущают это как некоторое воздействие извне – какая-то сила ведет, диктует, заставляет идти сюда… Такое воздействие потока, в нем можно пребывать и совершенно нормально (по внешней форме). Это тоже из мира Любви.

Беседа девятая

Где-то лет в тридцать начало у меня постепенно складываться и лет через восемь-десять оформилось окончательно понятие о сочетании беспощадного реализма с беспощадным романтизмом. И это стало для меня правилом. И в мыслях моих, и в переживаниях, и в действиях, и в оценках, и в восприятии реальности. Это одна из фундаментальных вещей во мне. Многие, скажем так, экзотические аспекты реальности для меня являются абсолютно реальными и прожитыми и благодаря своей практике, и благодаря практике людей, с которыми я общался. Я знаю, что реальность гораздо многообразнее, чем принято думать. Мне кажется, что я достаточно прилично знаю законы Мира Чудесного и правила пользования его возможностями. Правила ведь простые – осмысленность прежде всего. Точное «зачем?», реальная необходимость. Я никогда не баловался с этим. Энное количество моих знакомых не очень четко выполняли эти правила и погибли. Либо в прямом смысле слова, либо в переносном. То есть физически они живы, но погибли.

Был такой период в моей жизни – я много, как теперь говорят, провел времени в эзотерической тусовке. Знаменитый такой был Фурманов переулок в Москве.

Много разных знакомых было с разными способностями. Но глубоких людей я там встретил мало. В основном та же социальная суета, только на почве телепатии, биополя и прочего загадочного.

Если начать полуюмористически, то у нас сегодня по плану – прыжок в невероятное. Невероятное – значит, имеющее малую вероятность. В научных текстах в таких случаях говорят: «Исчезающе малая вероятность».