Зови меня Златовлаской - Татьяна Никандрова

Попав в зал, я увидела небольшую горку, на который в ряд стояли фотографии. Увидев снимок маленького Влада, я хихикнула. Какой же он был долговязый! И уши сильно топорщились. Я перевела взгляд на взрослого Влада, надо же, уши совсем не торчали. Как все-таки меняется человек с течением жизни.

Он заметил, что я разглядываю фото, и небрежно кинул:

- Ставлю пятихатку, что сейчас ты думаешь о моих ушах.

- Ха-ха, так и есть!

- Сразу предупрежу: я не делал никаких операций. Просто в шесть лет уши сильно опережали в росте мою голову.

- Но к восемнадцати, я вижу, голова наверстала упущенное, - усмехнулась я.

Затем я скользнула взглядом по другим фотографиям, и мое сердце екнуло. На них была изображена мама Влада. Молодая и очень красивая. Она была смуглая, кудрявые темные волосы спадали на плечи. Сын был похож на нее. На фото она сидела на диване, держа на руках пухлого младенца. Рядом, обнимая ее за плечи, располагался мужчина, очевидно, отец Влада.

Чуть дальше я увидела снимки маленькой девочки, по которым можно было догадаться, что она занималась художественной гимнастикой. Соня, сестра Влада, была русоволосой, светлоглазой и, судя по всему, пошла в отца.

- У тебя очень красивая мама, - тихо произнесла я.

- Да, мама была первой красавицей, - с теплотой отозвался Влад. - Папа до сих пор не верит, что ему удалось уговорить ее выйти за него замуж.

- Наверное, они были очень счастливы, - сказала я, разглядывая свадебный снимок родителей.

- Да. Были.

Я хотела присесть на диван, но Влад жестом поманил меня:

- Пойдем, покажу свою комнату.

Мы вошли в просторное помещение. Как ни странно, ничего из того, что я ожидала увидеть в его комнате, я не обнаружила. Не было плакатов с голыми девицами, разбросанных трусов с носками и бардака. Наверное, у меня было слишком стереотипное мышление.

Комната была выполнена в серых тонах, кое-где добавлялись желтые акценты. На одной из стен были фотообои с изображением Нью-Йорка. По центру стояла большая двуспальная кровать, покрытая серым одеялом. У окна располагался письменный стол с компьютером. В углу стояла гитара, рядом лежала стопка белых листов, исписанных размашистым почерком.

- Это музыка? - спросила я, указывая на листы.

- Ну да, музыка, тексты. Наброски, в общем.

- Я думала, Стас пишет вам тексты песен, - удивилась я.

- Да, Стас написал примерно половину.

- А другую половину написал ты?

Влад кивнул и прилег на кровать. Я села рядом.

- Как губа? - неожиданно спросил он.

- В смысле?

- Ну, твоя губа, она разбита, - заметил Влад.

Я встала с кровати и подошла к зеркалу. И правда, нижняя губа здорово распухла. Видимо, Комарова расшибла мне ее, когда двинула в челюсть. А я этого не заметила. Наверное, из-за адреналина. Я вновь присела на кровать к Владу, не совсем понимая, зачем мы пришли к нему и как мне себя вести.

-Златовласка, я привел тебя сюда, чтобы мы могли спокойно поговорить, - произнес Влад, словно прочитав мои мысли.

- Поговорить о чем?

- О произошедшем, о тебе. Что случилось там на стадионе? За что ты наваляла этой девчонке?

Я немного помолчала, а потом рассказала Владу о том, как долго Комарова со своей компанией травила Дашу. Рассказала, про страницу ВКонтакте, про надпись на Дашином рюкзаке, про жвачку в волосах.

- Для меня это стало последней каплей, - призналась я.

- Да уж, это и правда жестоко.

- А знаешь, что самое ужасное? Что она со всем этим смирилась. Я заставляла ее рассказать родителям, класснухе, хоть кому-то. Она отказывалась. Говорила, что это не поможет. Откуда она могла знать? Прям бесит.

- Любопытно, - задумчиво сказал Влад.

- Что любопытно?

- Ты осуждаешь Дашу за то, что она не говорила взрослым о нападках одноклассников, хотя сама, когда на тебя напали, реально напали, с применением физической силы, никому и словом не обмолвилась.

- Как ты можешь это сравнивать? - воскликнула я, округлив глаза.

- Согласись, у ваших ситуаций есть что-то общее. Еще удивительно то, что Дашу травят, как ты говоришь, с пятого класса, а заметила ее ты только недавно, после того случая с гопниками.

- Что ты хочешь сказать?

- Я хочу сказать, что у тебя сейчас непростой период в жизни. Или мне кажется?

- Не знаю. Может быть, - нехотя согласилась я.

- Расскажешь?

- О чем тут еще рассказывать? Я же говорю, эта стерва перегнула палку, обижая Дашу, и я ей врезала. Кто-то должен был.

- Ты дралась свирепо. Очень. Никогда бы не подумал, что такая милая девчонка, как ты, может быть такой беспощадной.

- Ты что, прям все видел?

- Да, я увидел тебя еще на крыльце школы, ты меня не заметила. У тебя был такой решительный вид, ты рванула на стадион, я за тобой. Ну, а там понеслось.

- Знаешь, мне совсем не стыдно. Если бы отмотать время назад, я бы все равно так поступила.

- Знаю. Скажи, а что ты чувствовала, когда била ее?

Его вопрос поставил меня в тупик. Стоит ли признаваться парню, который мне нравится, что во время драки я чувствовала удовлетворение?

- Ну... Не знаю. Злость, наверное.

- Ну а когда ты уже ударила ее пару раз, тебе не стало легче, будто спустила пар?

- Да, было такое, - неуверенно согласилась я.

Влад повернулся на бок и устремил на меня взгляд. Он так внимательно рассматривал меня, что мне стало неловко.

- Знаешь, когда погибли мама с Сонькой, я полетел куда-то в бездну. Все вокруг казалось мне дрянным и бессмысленным. Я просто перестал замечать