Москва футбольная. Полная история в лицах, событиях, цифрах и фактах - Александр Савин

С лета 1915 года в руководстве клуба начались брожения. Кого забирали в армию, кто (Мезит, Маргушин и др.) покинул ЗКС по каким-то другим причинам, постоянно менялся состав комитета. Как писал ежегодник ЗКС, в это время «все дела и даже само существование клуба было предоставлено на волю судьбы. Как велось хозяйство, кто распоряжался делами и имуществом клуба – неизвестно, так как никаких записей, начиная с 8 сентября 1915 года, просто нет…». Был момент, когда по Москве поползли упорные слухи, что ЗКС прекратит свое существование, но вскоре, к счастью, все нормализовалось. Но это было уже без Егора Ричардовича Бейнса.

Еще осенью 1914 года Е. Р. Бейнс предъявил к клубу в Московском окружном суде иск на сумму 6000 рублей (с начисленными процентами она возросла до 6381,85 руб.) и выиграл дело. До конца года он выплатил сам себе 4000 рублей, а 3 января сложил с себя полномочия председателя правления ЗКС и вскоре выехал за границу. При отъезде Бейнс передал исполнительный лист суда на оставшеюся сумму (с процентами 2690,64 руб.) гражданину Франции господину Лауру. Скорее всего, этих денег основатель ЗКС, вложивший в свое детище все душу, так никогда и не увидел.

Всего же, на 1 апреля 1916 года ЗКС был должен разным лицам и организациям 7313,34 рублей. Кроме Бейнса крупные суммы не вернули М. В. Березину (1611,71), И. П. Смирнову (488,8), В. И. Герасимову (438,30), Торговому дому Гоппера (395,0) и В. И. Бабыкину (385,0). Чуть меньше потеряли другие кредиторы: Г. С. Холостов, А. И. Жилкин, И. И. Риглер, А. И. Герд, Сысоевы и др. Клуб эту задолженность признал, но чем все в итоге завершилось, история умалчивает.

В январе 1916 года был избран комитет клуба, куда вошли новые члены: Борис Алексеевич Майтов (бывший член правления «Униона» и МФЛ занимал пост председателя правления Московской лиги тяжелой атлетики, а в 1917 году, после гибели на поле брани председателя общества «Санитас» Людовика Адамовича Чаплинского, был избран председателем Всероссийского союза тяжелой атлетики. Хоккеисты Москвы разыгрывали учрежденный Майтовым специальный приз для победителей в эстафетном беге. Позже учредил Кубок и для футболистов, репрессирован в 1938 году), Николай Григорьевич Смирнов, Николай Александрович Гюбиев, Михаил Николаевич Мартынов, Архип Иванович Жилкин, Александр Федорович Кузьмин и Николай Алексеевич Селезнев.

Остались на своих местах О. О. Грунди, Д. И. Зеленский, С. Ф. Максимов, И. А. Гридин (секретарь, но в ноябре ушел в армию) и Г. Ф. Генгст (казначей; его вскоре сменил Ф. Л. Казалет). Позже кто-то вышел из комитета (Майтов, Зеленский, Максимов, Селезнев), а их места заняли П. И. Ломоносов, П. И. Курочкин и А. Ф. Рукс.

Чтобы как-то поправить финансовые дела клуба, крупные суммы пожертвовали П. И. Ломоносов и А. Ф. Кузьмин, ссудившие ЗКС по 250 рублей. Чуть меньшую сумму внес О. О. Грунди. В итоге общая сумма долга на 1 апреля 1917 года сократилась до 5906,6 руб лей.

7 января 1916 года председателем ЗКС был избран хорошо знакомый нам Н. А. Гюбиев, отлично зарекомендовавший себя по работе в лиге Казанской ж.д. и кружке Красково. При новом руководстве клуб не растерял своих лидерских качеств, а завоевал репутацию самого стабильного и одного из сильнейших коллективов Москвы. При этом команда из Замоскворечья была настоящей кузницей талантов не только московского, но и всего российского футбола. Представим же более подробно некоторых лидеров ЗКС тех лет.

Неисчерпаемой энергией, натиском, самоотверженностью отличались родные братья Сергей и Михаил Романовы. В футбольных справочниках одного из них, почему-то, называют Алексеевичем, а другого – Исидоровичем. Хотя отец у них (а были еще Леонид и Николай, тоже игравшие за ЗКС) один – титулярный советник Исидор Георгиевич Романов, который служил старшим помощником пристава сначала Серпуховской части, а затем – 1-ого участка Рогожской части.

В 20-е годы трое Романовых-Исидоровичей принимали деятельное участие в организации спортивных кружков на различных предприятиях города. Леонид (в 1921 и 1922 годах он входил в состав правления МФЛ, представлял интересы РСКС) был тренером на «Трехгорке», Николай – в РДПК, а Сергей трудился на руководящих должностях в МОСФК. Кроме того, эти Романовы были отличными судьями и в футболе (Николай и Леонид были членами Коллегии судей при МФЛ), и в хоккее. Интересно, что до 1913 года за ЗКС выступали еще два родных брата с фамилией Романовы – Сергей и Николай Васильевичи.

Один из лучших хавбеков Москвы Михаил Романов (он выступал на позиции левого хава) начал играть в Останкино, выступал за сборную Николаевской лиги, а осенью 1913 года Романова-3 пригласили в сборную МФЛ. Он обладал незаурядной физической силой, ловкостью и расторопностью, исключительной сообразительностью, быстро бежал, хорошо владел мячом. Отлично принимал высоко летящие мячи (в этом компоненте игры он был неподражаем), считался мастером отбора и перехвата передач соперника. В опасные моменты всегда был у своих ворот, яростно и умело защищая честь клуба. Играл резко, иногда даже грубо. Был незаменимым игроком обороны и при этом хорошо поддерживал свое нападение. Обладал сильным дальним ударом («правда, бековским, а не хавбековским, так что часто выступал на состязаниях как бек» – писала о нем пресса).

Отлично выступал на позиции левого хавбека и еще один игрок сборной Москвы – Иван Воздвиженский. Это был очень мягкий, пластичный, подвижный, быстрый игрок, который хорошо отбирал мяч у противника, умел грамотно подержать его, а в нужный момент точно передать своим форвардам. При этом он всегда оставался исключительно корректным. Воздвиженский играл очень расчетливо («с головой»), умело пользовался промахами и слабыми местами противника. Из недостатков этого левого хава специалисты отмечали невысокую стартовую скорость и неумение хорошо пасовать низом («его передачи были точны и хороши, но не по земле, а свечкой»).

Левого инсайда Сергея Романова (он, как и брат, получил футбольное образование в дачной команде Останкино, играл за команды гимназии Касицына и Алексеевского коммерческого училища) отличала игра живая, техничная, блестящая. Романов-2 в свое время считался лучшим в Москве на этом месте. Он обладал хорошим «толковым» бегом и всегда удачным, своевременным и точным пасом, отлично играл головой. Вместе с левым полусредним Житаревым Романовы составляли мощное крыло нападения, которое способно было измотать любую защиту.

Василий Георгиевич Житарев (его бабка – московская купчиха 2-й гильдии Настасья Марковна Житарева, имела большой собственный дом в Мясницкой части, и была со своими сыновьями – Филиппом, Николаем, Георгием, Иваном и Василием Филипповичами, учредителем Торгового дома «Братья Житаревы», который занимался «каретным и легковым извозом», имел свое экипажное заведение у Покровских ворот) был лучшим нападающим русского футбола тех лет. Он обладал огромной стартовой скоростью, стремительным, очень сильным и точным ударом с обеих ног, хорошей техникой и ловкостью. Великолепно владел мячом на скорости, мог прорваться через любую защиту соперника. Уже упомянутый нами «Футболист» писал: «Житарев – лучший русский левый инсайд. Имеет сильный бег, хороший «шют», умение прорываться, обводить противника. Не считает нужным пасовать кому-нибудь из компаньонов. Играет чересчур один».

А вот характеристика, данная в свое время Житареву Андреем Петровичем Старостиным: «Внешне партнер по сборной России Василия Бутусова, Житарев, был совсем другим. Такой же рыцарь футбола по своей нравственной конституции, он в отличие от Бутусова был миниатюрного сложения. Его технические умения были более изощренными, финты в сторону почти неуловимы, стартовая скорость реактивной, он пулей срывался с места, успевая соизмерять стремительный бег с действиями по владению мячом. Наблюдая за ним со стороны, трудно было уследить взглядом за мельканием его иксообразных ног. Житарев обладал хлестким ударом с обеих ног, не затрачивая на замах ни одного лишнего мгновения».

А еще Житарев был очень популярен среди московских зрителей Одно известие о том, что в матче будет принимать участие Василий Житарев, обеспечивало полный сбор на стадионе. Завершил спортивную карьеру Житарев в «Динамо», потом был директором первого стадиона этого клуба в Орлово-Давыдовском переулке.

Кроме уже приведенной выше игровой характеристики Сергея Сысоева, добавим, что воспитанник Реального училища Н. Г. Бажанова и младших команд клуба запомнился болельщикам очень сильным, ровным ударом, который отличался «соразмеренностью, тонкостью, точностью и красотой». Особенно чисто и красиво наносил он удар под названием «Haf-Volley», что очень редко встречалось у наших футболистов, не говоря уже о защитниках. Сысоев был ловким, гибким, сильным футболистом, но недостаточно хорошо играл головой. А Андрей Петрович Старостин отмечал следующее: «Сысоев считался эрудитом, и партнеры звали его Сергеем Васильевичем даже в самых жарких схватках на поле. Может быть, потому, что он был с нами респектабелен и обращался: «Александр, Михаил», а не то что: «Сашка, Мишка», как мы все друг друга величали».