Лиловый (I) (СИ) - . Ганнибал

Казалось, они о чем-то спорят; старейшина пару раз грозно стукнул своей палкой, моряк качал головой и разводил руками. Острон нервно оглянулся на дядю Мансура:

-- Они что, не соглашаются нас переправить на тот берег?

-- Не знаю, мальчик, -- хмуро ответил дядя. -- Быть может, этот лукавый нахуда требует денег больше, чем наш Халик может ему заплатить.

-- Нахуда?..

-- Так у маарри принято называть капитана корабля, и упаси тебя Мубаррад в лицо назвать этого человека как-то иначе.

-- Ты думаешь, это их... нахуда, дядя? Он такой молодой, -- удивился Острон.

Тут между их плечами сунулся Абу Кабил. На бородатом лице кузнеца, как и обычно, была чуть заметная добродушная ухмылка; Абу посмотрел вперед, на спорившего с Халиком и старейшиной моряка, и ухмыльнулся чуть шире.

-- Кажется, наш дорогой слуга Мубаррада испытывает некоторые трудности, -- заметил Абу. -- Этому молодчику явно никакие стражи Эль Хайрана не страшны. Пойду-ка я помогу ему...

Протиснувшись между Остроном и дядей Мансуром, Абу решительно направился к разговаривавшим людям. Острон покосился на дядю.

Тем временем у сходней дау произошло что-то не совсем понятное; Абу Кабил как раз подошел к Халику, встал рядом и что-то сказал; лицо моряка словно осветилось пониманием, и он быстро закивал, а потом сделал жест рукой. Халик обернулся к мучительно выжидавшему отряду.

-- Идемте, -- резко окликнул Сунгай, стоявший впереди всех, и первым тронулся с места; остальные пошли за ним. Подойдя к кораблю, Острон смог разглядеть моряка внимательней. Это был довольно высокий широкоплечий человек, с круглым лицом, смуглость которого оказалась сильным загаром, вместо привычных для кочевников бурнуса и рубахи он носил короткую жилетку и кожаные штаны. Живые темные глаза скользили по идущим людям, ни на ком особенно не останавливаясь; когда бойцы отряда подошли вплотную и столпились у сходней, моряк вытянулся, выглядывая, все ли его видят, и громко сказал:

-- Ну что же, добро пожаловать на борт "Эльгазена", а я -- его нахуда, и звать меня Дагман!

Говорил он необычайно быстро, едва успев закончить фразу, буквально взлетел по сходням на борт корабля и уже оттуда крикнул:

-- Сначала поднимем на борт животных, ведите их по одному, только осторожно, осторожно!.. Потом взойдут люди!

Абу Кабил пошел одним из первых, ведя в поводу Стремительного Ветра; пока на борт корабля заводили верблюдов и лошадей, Острон подошел к Халику и тихо спросил:

-- В чем было дело?

-- Господин Дагман имел несколько другие планы на сегодняшнее утро, -- хмыкнул тот. -- Как мне пояснили, его дау обычно ходит до Халельских островов, где торгует с тамошними дикарями, и сегодня утром они хотели отплывать снова на запад.

-- Халельские острова, -- восторженно пробормотал Острон: об этих райских, если верить сказкам, местах он слышал только от путешественников, изредка попадавших на базар в Анджуме.

Тем временем на палубе показались другие люди, почти все в точно так же повязанных платках, кто-то из них помог завести животных, потом Дагман со своего места замахал рукой:

-- Поторапливайтесь, поторапливайтесь, "Эльгазен" вас тут целый день ждать не будет! Будьте вы хоть самими шестью богами!

-- Пойдем, -- мягко сказал Халик, коснувшись плеча Острона.

-- А, Халик, -- оглянулся тот, уже сделав первые два шага, -- а что сказал Абу Кабил?

-- В общем-то, то же самое, что и мы до него, -- немного удивленно ответил слуга Мубаррада. -- Что дикари подождут, а переправиться с одного берега реки на другой не так уж долго. Сдается мне, Дагман его за кого-то принял.

-- Значит, нам повезло, -- вполголоса отозвался Острон и ступил на сходни.

На самом деле, ему ужасно хотелось заорать и запрыгать, будто глупый мальчишка: стоять на палубе самого настоящего дау было так изумительно, палуба еле заметно раскачивалась, словно корабль дышал. Но, конечно, позволить себе этого Острон не мог: он, в конце концов, страж Эль Хайрана и не хочет опозорить своим идиотским поведением остальных. Хотя на лице Сафир ему почудились отголоски точно такого же желания.

-- Заводите животных в трюм, -- кричал Дагман, больше уже командуя собственными людьми, чем пассажирами; проблемы возникли только со Стремительным Ветром, который, конечно же, заупрямился, и его пришлось как следует треснуть плеткой. -- Люди могут расположиться в каютах на баке, только не мешайтесь матросам!

-- А где это -- бак? -- шепотом спросил Острон у дяди. Дядя Мансур ответить не успел: Дагман махнул рукой, указывая на нос корабля.

На носу действительно было возвышение, в котором обнаружились две большие каюты. Абу Кабил, явно знакомый с кораблями, сделал жест, приглашая остальных забираться внутрь; Острону очень хотелось остаться наверху, посмотреть, как корабль будет отчаливать, и он спросил:

-- Абу, а можно здесь посидеть?

Кузнец покосился на Дагмана, который что-то тараторил, отдавая приказы своим людям, потом хитровато улыбнулся и кивнул.

-- Хорошо, -- сказал он, -- а мы с тобой пойдем на корму.

Дагман на них никакого внимания не обратил. Матросы бегали по палубе туда и обратно, кто-то из них сидел за веслами; потом несколько человек дружно схватились за длинные канаты, лежавшие свернутыми внизу, и под крик Дагмана потянули за них. Острон завороженно наблюдал, как паруса принялись разворачиваться.

Абу потянул его за рукав, и они оказались в самом конце корабля, у борта.

-- Его самбук -- самый быстроходный в ахаде, -- вполголоса заметил Абу Кабил, складывая руки на груди. -- Ширина Харрод в этой части около фарсанга, "Эльгазен" пересечет ее за какую-то четверть часа.

-- Около фарсанга? -- удивился Острон. -- Она действительно такая огромная?

-- Здесь река сильно расширяется, -- кивнул кузнец. -- Вниз по течению она станет уже в два раза, но Ангур как раз на противоположной стороне, поэтому многие переправляются на север именно через Дарвазу.

В этот момент судно окончательно расправило паруса и понемногу пошло вперед, и расстояние между каменным причалом и кормой начало увеличиваться. Острон обернулся как раз вовремя для того, чтобы увидеть, что нахуда направляется к ним.

-- Я сказал, пассажирам занять места в каютах, -- своей скороговоркой произнес он. Абу Кабил ухмыльнулся.

-- Мы ведь не помешаем, верно, нахуда Дагман? Мальчик очень хотел посмотреть, действительно ли твой самбук настолько быстроходен, как нам рассказывали.

На смуглом лице Дагмана немедленно показалась плохо скрываемая гордость.

-- И опомниться не успеете, как будем на том берегу, -- хвастливо сказал он. -- Ты плавал когда-нибудь на самбуках, парень?