Эльфийский клинок - Ник Перумов

— Значит, те, кто напал на них с юга, могут быть нашими друзьями? — тотчас спросил Фолко.

— Да, это наше счастье, что между восточными народами еще вспыхивают войны, но подумай сам, что было бы, если бы они договорились и вместе двинулись на Запад? Война была бы долгой и кровавой… Нет, на Востоке у нас нет друзей — могут быть лишь временные союзники, — ответил Теофраст. — Сейчас истерлинги ослаблены, и это хорошо, но последние несколько зим там были мягкими, лета — в меру дождливыми, степи полны сочной зеленой травы — и численность их вскоре возрастет.

Торин спросил и о Мордоре. Фолко с тревогой ожидал, как отзовется в этих стенах это зловещее имя, однако ничего не произошло.

— Мордор пуст и безлюден, — отвечал Теофраст. — Кто там будет жить после всего происшедшего! Минас-Моргул был разрушен, а в Клыках и башне Кирит Унгол стоит мощная стража. Цепь постов на Востоке охраняет покой мертвой земли, и пусть так останется до скончания веков.

— А южнее него, в Хараде? — спросил Торин. — Ты говорил, лет пятьдесят назад там была большая война.

— Да, Харад было сильно обезлюдел после битвы на Пелленорских Полях, — кивнул хронист. — Но на загадочных южных землях народы быстро залечивают раны. Никто не знает, что происходит в дальнем Хараде. Кое-какие сведения, касающиеся дел Ближнего Харада и Кханда, приходят из Умбара, нашего южного форпоста, отбитого у корсаров еще при Великом Короле. Там образовалось несколько племенных союзов — один в Кханде, что протянулся вдоль Сумрачных Гор, другой — в Ближнем Хараде, третий — в землях к востоку от Умбара. Как и истерлинги, харадримы хороши и в конном, и в пешем строю, но если первые предпочитают коня, то вторые — свои собственные ноги. Их пехота очень сильна! Когда она стоит в сомкнутом строю, прикрывшись тяжелыми щитами, справиться с ней очень трудно. У них много самородного золота, и Гондор даже ведет с ними торговлю. Они всячески выказывают нам свою покорность, но что-то не очень я в нее верю.

— А чем они сражаются? — спросил всегда интересовавшийся оружием Торин.

— Их пехота вооружена, как я уже говорил, большими шестиугольными вытянутыми щитами и мечами, короткими и толстыми, которыми они умеют пробивать любые кольчуги, кроме гномьих, конечно. Есть у них и специальные отряды копейщиков и лучников, без защитных доспехов, которые атакуют врага в начале сражения и расстраивают его ряды тучей стрел и метательных копий, есть пращники, осыпающие противника градом увесистых ядер из обожженной глины. Не забывают они и боевых олифанов, вызывавших такое восхищение у почтенного Сэмуайза Гэмги. Они сильный противник! Последняя победа стоила нам недешево.

— А что такое Черная Скала, которую упоминал Олмер? — спросил Фолко.

— Никто из моих гондорских знакомых, ходивших с войсками и посольствами на юг, не видел ее, только слышал о ней. Это, насколько я смог понять, нечто вроде святыни этого сумрачного народа. Там горит кольцо неугасимых костров… Нет, действительно неугасимых, ибо, по словам Олмера, их питает сама земля. Не спрашивайте меня, что они такое, я сам не смог вызнать это у Олмера. По поверью, именно там их предки дали клятву на верность Черному Властелину, заложившему в скалу некий талисман, призванный, дескать, в решающий для их народа день подняться на поверхность и дать им власть над всеми прилегающими землями.

— Погоди, почтенный Теофраст, ты сказал — Умбар сейчас в ваших руках, — вновь задал вопрос гном. — Корсаров вы изгнали, так почему же не выставить другие посты еще дальше на юг, чтобы следить за всем Харадом? И, кстати, что там, еще южнее?

— На твой второй вопрос не может ответить никто в Средиземье, кроме опять-таки Кэрдана, — с улыбкой ответил хронист. — Никто не пробивался на юг дальше его кораблей. А с корсарами произошла интересная история. Истребленные отрядом Павших под водительством самого Великого Короля, они, казалось, сгинули навечно. Но это оказалось не так. Не все они предались злу, иные были просто противниками Гондора. Но в решающий час не выступили на стороне Саурона в открытую. После прихода к Умбару флота Гондора наши военачальники нашли ворота этой сильнейшей крепости распахнутыми, сам город — покинутым, в цитадели их ждало послание, оставленное корсарами. Оно гласило примерно следующее: «Мы уходим на юг. Бессмысленно противостоять вам». Великий Король был милостив и решил не преследовать изгнанников. Однако после его смерти все обернулось по-иному. Корсары действительно ушли на юг и не пытались вернуть себе Умбарскую твердыню, однако их число выросло — и от рождавшихся у них детей, и от примыкавших к ним народов. Они принимают всех — и харадримов, и гондорцев, по каким-то причинам покинувших нашу землю. Они закрыли для нас южные моря, и идти туда означает начать крупную войну. Некоторые их корабли появляются и в наших водах, изредка нападая на береговые поселения, но в основном грабя суда на пути из устья Андуина в Серые Гавани. Это самый простой и быстрый путь из Арнора в Гондор, по нему перевозится немало товаров, чем корсары и пользуются. Как и Кэрдан, они плавают и на север, и на юг. Я слышал, что они пытаются разузнать, что же на западе. Они постепенно превратились в Морской Народ, из которого грабежами и разбоем занимаются далеко не все. Они искусные и пытливые мореходы, так что даже Кэрдану пришлось бы повозиться. Их корабли быстры и могут идти как под парусом, так и на веслах.

— Постой, ты говоришь, на веслах? — внезапно насторожился Торин, а затем вдруг хлопнул себя по лбу. — Так вот откуда у твоего знакомца, Фолко, такие странные мозоли! А я-то, дурень, не сообразил! Конечно, такие бугры — от долгой работы веслами!

— О чем это ты, почтенный Торин?! — удивленно поднял брови Теофраст.

Гном быстро пересказал ему историю с монетой Тервина. Хронист покачал головой и сделал Сатти знак записать.

— То, что твой подарок другу оказался в руках Морского Народа, еще ни о чем не говорит, — заметил он. — Серебро меняет десятки и сотни владельцев, и то, что монету так легко отдали, говорит о том, что ею особенно не дорожили. Ее последний хозяин, судя по всему, ничего не знал ни о ее происхождении, ни о истинной стоимости.

— А что будет, если кто-нибудь из Морского Народа возьмет и поплывет на Запад? — задал наивный вопрос хоббит.

Теофраст ответил ему, загадочно улыбнувшись:

— Они не уйдут далеко. Благословенная Земля после падения Нуменора отодвинулась из кругов нашего мира, и Море оказалось разделенным тайной завесой. Только эльф может преодолеть ее, прочих — ждет…

— Гибель? — докончил за него Торин, но хронист отрицательно покачал головой.