Миры Уильяма Тенна - Том 01 - Уильям Тенн

Он приземлился на пустыре в пригороде Чикаго и быстренько закопал там свой корабль. А между тем гтетанская полиция обратилась к командиру местного Галактического патруля, то есть ко мне. Они сообщили координаты Л’пэйра и потребовали его экстрадиции. Я объяснил им, что на данном этапе у меня нет юридических оснований к вмешательству, так как совершенное преступление не носит космического характера. Кража корабля имела место на родной планете, а не в космосе. Вот если, находясь на Земле, он нарушит какой-нибудь галактический закон, помешает, хоть в самой малой степени, мирному сосуществованию...

— А как вы расцениваете вот такой факт? — ехидно спросил меня шеф гтетанской полиции. — Земля ведь находится в статуте Секретного Наблюдения, и, как я полагаю, всякое приобщение ее извне к высшим цивилизациям считается незаконным. А разве приземление Л’пэйра на корабле, снабженном гиперпространственным двигателем, с двойным регулированием, — недостаточное основание для взятия его под стражу?

— Приземление как таковое, — ответил я, — еще не является основанием для ареста. Для этого необходимо, чтобы жители планеты заметили корабль и поняли, что он собой представляет. Как нам известно, ничего подобного не произошло. Пока Л’пэйр остается в укрытии, не разбалтывает сведений о нас и не способствует несвоевременному развитию технического прогресса на Земле, мы обязаны уважать его права как гражданина Галактики. У меня нет легальных оснований для его задержания.

Гтетанцы поворчали немного по поводу того, чего ради они платят звездный налог, но вынуждены были согласиться со мной. Впрочем, они предупредили меня, что рано или поздно криминальные побуждения Л’пэйра дадут о себе знать.

Он очутился в совершенно немыслимой ситуации: чтобы раздобыть горючее, необходимое для взлета с Земли, ему так или иначе придется пойти на какое-нибудь мошенничество, и в этом случае они требуют, чтобы их просьба об экстрадиции была удовлетворена; я услышал, как шеф полиции, прерывая связь, обозвал Л’пэйра «траченным молью мышиным жеребчиком».

Тебе ведь не нужно объяснять, Хой, что я почувствовал при мысли об этом амебовидном Преступнике с богатым воображением и острым умом, свободно действующем на планете, столь неустойчивой в культурном отношении, как Земля. Я оповестил всех агентов в Северной Америке, приказал им быть начеку, а сам стал ждать событий, богомольно завязав в узлы свои щупальца.

Л’пэйр слышал почти все мои разговоры по приемнику. Естественно, что первым делом он удалил с корабля устройство, позволявшее гтетанским локаторам следить за ним. Затем, как только стемнело, он (по-видимому, с немалыми трудностями) переправил свой корабль в другой район города. Ему, как и прежде, удалось остаться незамеченным.

Выбрав для своей новой базы район трущоб, предназначенных к сносу и, следовательно, никем не заселенных, он приступил к решению основной проблемы, ибо, Хой, перед ним стояла проблема первостепенной важности. Как ни хотелось ему ввязываться в историю с Патрулем, он понимал, что, если в самое ближайшее время ему не удастся наложить свои псевдоподии на изрядный запас горючего, его песенка будет спета. Горючее было необходимо не только для того, чтобы сняться с Земли, но и для заправки конвертеров, которые на этом примитивном корабле преобразовывали отходы в пригодные для потребления воздух и пищу.

Времени у него было в обрез, возможностей — почти никаких. Имевшиеся на корабле скафандры (весьма остроумно сконструированные и вполне приспособленные к тому, чтобы ими пользовались существа неустойчивого формата) не были рассчитаны на такую примитивную планету, как Земля: они не позволяли удаляться от корабля на длительные промежутки времени.

Л’пэйр знал, что Патрульному Посту известно о его приземлении и что мы только и ждем повода для того, чтоб его схватить. Стоит ему нарушить хотя бы самый пустячный параграф давно позабытого Закона, как мы набросимся на него и после недолгих дипломатических формальностей препроводим на Гтет; его кораблю не уйти от патрульной ракеты. Было ясно, что первоначальный план — стремительное нападение на какой-нибудь склад землян, чтобы запастись горючим, — отпадает. Оставалась последняя надежда — честный обмен товарами. Следовало разыскать такого землянина, которому можно было бы предложить какой-либо предмет, равнозначный (по крайней мере в глазах этого землянина) стоимости горючего, необходимого для того, чтобы корабль перенес Л’пэйра в укромный уголок космоса, редко посещаемый полицией. Однако почти все имевшиеся на корабле предметы были жизненно необходимы для полета; к тому же Л’пэйр понимал, что ему предстоит совершить сделку так, чтобы при этом: а) не раскрыть тайну существования и природу галактической цивилизации, б) не дать землянам нового стимула к техническому прогрессу.

Позднее он сознался, что обдумывал эту проблему до тех пор, пока его ядро не сжалось в гармошку. Он излазил корабль вдоль и поперек, от носа до кормы и обратно — но все, что могло бы пригодиться человеку, было или жизненно необходимо для полета, или выдавало космического гостя с головой.

И вдруг, когда Л’пэйр уже был готов признать свое поражение, он нашел то, что искал: материал, с помощью которого он совершил свое последнее преступление.

Дело в том, дорогой Хой, что по гтетанским законам все вещественные доказательства совершенного преступления хранятся у обвиняемого до момента суда. Объясняется это целым рядом причин, главная из которых заключается в том, что у гтетанцев существует презумпция виновности, в силу чего заключенный считается виновным до тех пор, пока с помощью лжи, подтасовок и хитроумного манипулирования юридическими категориями ему не удается убедить циничных, не верящих ни в сон, ни в чох присяжных в том, что, хотя они и убеждены в противном, им не остается ничего другого, как объявить преступника невиновным. И так как в этих случаях нападающей стороной оказывается обвиняемый, в его руках и сосредоточиваются все улики. Рассмотрев уличающий его материал, Л’пэйр пришел к выводу, что необходимая ему сделка наконец-то состоится. Ему следовало лишь раздобыть покупателя. Не просто человека, желающего купить то, что Л’пэйр продавал, но такого, у которого

имелось бы требуемое гтетанцу горючее. Однако по соседству с его кораблем покупатели этого сорта явно не водились.

Гтетанцы, находящиеся на Двенадцатой Ступени, владеют примитивными навыками телепатии — на коротких дистанциях, разумеется, и в течение незначительных отрезков времени. Итак, сознавая, что мои агенты уже начали за ним погоню и что, стоит мне напасть на его след, как свобода его действий будет ограничена, Л’пэйр стал лихорадочно прочесывать сознание землян в радиусе трех кварталов от своего укрытия.