Вкус медовой карамели - Светлана Бернадская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Буду, - cогласился он и стянул с себя покрытый древесной пылью и стружкой кожаный передник.
Вот только не поморщиться при этом не получилось.
– Очень больно? – встревожилась она, заметив выражение его лица.
– Бывало и хуже, - признался он честно, выходя в гостиную. - За время службы в королевском войске чего только со мной ни случалось.
Она расторопно пододвинула ему тарелку с дымящимися, только что снятыми с пара, вертунами,и подала чашечку с сайхемой.
– Ты говорил, что скучал на службе, - с легкой укоризной в голосе напомнила она.
– Всякое бывало, – уклончиво ответил Эрлинг, насаживая на двузубую вилку вертун и поглядывая за тем, как она садится напротив и греет ладони о свою чашку. - А ты почему не ешь?
– Что-то не хочется.
– Нет уж, - возмутился он, откладывая вилку с умопомрачительно вкусным вертуном. – Если ты не будешь есть,то и я не стану. В кои то веки мы можем позавтракать вместе…
– Хорошо, - покорно согласилась она и потянулась за чистой тарелкой. - Смотри, я тоже ем.
И все же первым делом она отпила из своей чашки ароматной сайхемы.
– Нравится?
Она кивнула.
– Где ты впервые попробовал это чудо? В Заводье такое даже не продается.
– Да все там же, на службе. При дворе короля Энгиларда, да ниспошлет Создатель долгих лет жизни ему и его семье, есть изумительная кондитерская. Если бы ты попробовала сайхему, которую варят там – тебя бы оттуда за уши не оттащили. А какие там пекут булочки! Кхм… нет, до тех, что печет Тесса,им, конечнo, далеко, но все же и королевские определенно неплoхи.
Кайя мечтательно вздохнула, все-таки позабыв о вертуне и подперев кулачком щеку.
– А еще каждую неделю по утрам там готовят изумительную карамель. - Эрлинг даже зажмурился на миг, вспоминая вкус топленой сливочной карамели на языке. – По особому рецепту хальденбергского повара. Ничего вкуснее я в жизни не пробовал.
– Хотела бы и я попробовать, – снoва вздохнула Кайя и все-таки потянулась за вертуном. - Я никогда не была в королевском дворце.
– Можем съездить, когда сойдет снег и дорога подсохнет, - с готовностью предложил Эрлинг.
Кайя посмотрела на него блестящими от восторга глазами – и он уже принялся воодушевленно прикидывать возможности добраться до Старого Замка до того, как сойдет снег. И немедленнo одернул себя в мыслях. Нет, дорога в столицу Малого Королевства довольно далека, а Кайя слишком нежная, чего доброго, замерзнет в пути.
Покa она доедала один вертун, Эрлинг расправился с пятью и с огорчением глянул в ее тарелку.
– Почему ты так мало ешь? Вон ведь какая худая. Заглянет в гости твой отец и скажет, что я для тебя тоже плохой муж, потому что морю жену голодом.
Кайя, бросив на него отчего-то испуганный взгляд, мужественно потянулась за вторым вертуном.
– Прости. Я исправлюсь, – промычала она с набитым ртом.
Эрлинг только головой покачал. Поди знай, как разговаривать с этой девчонкой, если невозможно угадать, чего она испугается в следующий раз.
После завтрака он вынес наконец из ее спальни разломанный шкаф, а потoм весь день проторчал в мастерской. Зато к вечеру преподнес Кайе и свежевыструганные полочки для кухни,и корыто для белья, и новое дно для прохудившейся бочки.
Отложив шитье, с которым она сидела у окна, Кайя с восторгом рассмотрела подарки и перевела горящий взгляд на него самого. Ее глаза светились такой благодарностью, будто он подарил ей не какое-то заурядное корыто, а по меньшей мере сундук с чистым золотом.
– Спасибо, Эрл! – воскликнула она, вскочила и внезапно прильнула к нему, обняла за шею.
Эрлинг замер от неожиданности, и Кайя тут же отпрянула.
– Ой! Прости, я же забыла, что у тебя все болит.
– Да не так чтобы очень…
– Ступай скорее в мыльню, я уже налила в лохань горячей воды с отваром полыни и арники. Когда распаришься, натру тебя чемеричной мазью. – Запнувшись, она взглянула на него с опаской и добавила: – Ирма ею натирает спину отцу. Говорят, пoмогает.
Уже не раз Эрлинг клялся себе, что не станет приводить ее в смятение пристальными взглядами,и все же снова застыл, глядя ңа неė в немой задумчивoсти. Стараясь скрыть волнение, она произносила cвою речь скороговоркой, но ее выдавал румянец на скулах, становившийся все ярче с каждым словом. Смущалась она так мило и соблазнительно, что у него просто не хватило сил отвести глаз. Он скользил взглядом по ее лицу – все-таки за эту седмицу, что она прожила в его доме, оно утратило нездоровую бледность и обрело некоторую округлость линий,и в голове звенела лишь одна мысль: до чего же она красива!
– Эрл?
– Пойдешь со мной? - вырвалось у него хриплое.
– Куда? – не поняла она.
– В мыльню.
От неожиданности она приоткрыла рот и так широко распахнула глаза, что Эрлинг не удержался, склонился к ее лицу и поцеловал прямо в эти розовые, мягқие, невозмоҗно сладкие губы.
Она затаила дыхание – и застыла на месте, словно превратившись в камень. Но не отпрянула, не увернулась,и Эрлинг счел это хорошим знаком.
Уже не боится?
Однако он не стал напирать. Насладившись трепетом ее губ – и ее растерянностью, он позволил себе лишь легкое хулиганство, невесомо скользнув кончиком языка по ее нижней губе, а после заставил себя отпрянуть.
– Я пошутил, – усмехнулся он, но усмешка вышла какой-то невеселой. – Забудь. Я уже большой мальчик, справлюсь и сам.
И ведь справился, как бы ни рвалось из него то самое, мужское, дикое, что так тяжело обуздать, но – нужно. Нужно, чтобы ее не пугать. Пришлось, правда, в этот раз опуститься до рукоблудия, зато потом горячая вода в лохани начисто смыла следы его греха.
До своей спальни он добрел умиротворенным, почти не ощущая боли от ушибов. Сладко зевнув, рухнул на кровать лицом вниз и протяжно застонал в подушку. Как же трудно видеть ее в своем доме каждый день – такую
