Хозяин Амура - Дмитрий Хван

— Погоди! — остановил ангарец юношу. — Ты это… Марфуше подарок мой понравился?

— А то! — воскликнул Есений. — Благодарствует она безмерно! То-то и приданое будет, к ней же Петрушка-кузнец сватался! Так-то! Ну, побег я к ребятам?

— Да, беги… — махнул рукой Грауль, отвернувшись.

Новый день начинался как обычно. Еще затемно на улице появились приказчики, развозившие на возках разнообразный товар к торговым рядам. Покрикивали хрипло возницы, ругаясь на неловких прохожих, что лезли под самые копыта коней. Павел несколько минут еще смотрел на чистое звездное небо, после чего, отерев ладонями лицо от тающих снежинок, решительно направился в палаты — завтракать. Потом он проведет стрельбы, ну а дальше… Дальше по ситуации.

После обеда из караульного дома вышли семеро мужчин с винтовками на плечах и патронными сумками на боку. Обойдя двор, за оградой которого шумела Варварка, они направились к длинному деревянному амбару, в передней части которого находилась оглушительно звенящая кузница. А далее располагался тир — так называлось внутреннее помещение амбара, где тренировались допущенные к стрельбе те работники Ангарского двора, которые присягнули на верность великому князю и народу Сибирской Руси.

А за каменной оградой начинало происходить именно то, чего опасался Павел, — и москвичи, и люди приезжие, сбиваясь в нестройные толпы, то и дело проходили по улице, направляясь на Красную площадь, к торговым рядам, где они собирались в гомонящее сборище. То и дело слышались вопли и крики, перемежающиеся с проклятиями. Поначалу выкрикивали имя Никиты Романова, всячески его понося, но уже скоро эти голоса пропали, а кричавшие крепко побиты разгоряченными горожанами.

Грауль наблюдал за оными действами с небольшой башенки, что была на крыше караульни, вместе с ним были Никодим Сомов и Есений, а также несколько вооруженных парней.

— Никодим Иванович! — окликнул он управляющего — голос приходилось повышать оттого, что Варварка была полна гомонящего народа.

Ситуация неуклонно накалялась — ангарец услыхал, как по улице прокатилась весть о штурме проездных ворот Фроловской башни и драках со стрельцами. А скоро уже появились и первые раненые — нескольких мужиков с залитыми кровью лицами несли на руках вниз по улице.

— Да, Павел Лукич, тут я! — подошел к ангарцу Сомов.

— Собери перед арсеналом тех мужиков, кто стрелять допущен! — приказал Грауль. — Капитана Янотовского ко мне!

— Павел Лукич, а разве к нам на двор полезут?! — с опаской в голосе спросил Есений, когда ушел Сомов.

— Нет, — уверенно ответил ангарец. — Не полезут. Но опасаться оного следует.

Грауль, увидев во дворе Василия Янотовского, бывшего прапорщика подразделения охраны экспедиции Корнея Миронова, оставил парня в башенке и спустился вниз. Василий Григорьевич теперь был начальником арсенала Ангарского двора и занимался обучением новобранцев стрельбе и обращению с оружием, кроме того, в отсутствие Грауля именно он исполнял его обязанности. Посоветовавшись с Василием, Павел решил дополнительно вооружить два десятка мужчин.

Позже Янотовский еще раз подошел к своему начальнику и предложил провести осмотр ближних подступов ко двору, включая Красную площадь, — уж слишком резко стихла и обезлюдела шумящая с самого утра Варварка. Вот Василий и порывался проверить обстановку — быть может, ангарцам вскоре нужно будет занимать круговую оборону?

— Ты же знаешь, что случилось вчера? Сегодня, значит, будет заварушка… — сказал Павел, поморщившись.

— Я о том и толкую! — воскликнул капитан. — Хорошо бы знать, зацепит нас или нет? А то, может, скоро придется и химические гранаты да противогазы со склада поднимать.

— Ну, это ты хватанул через край! — воскликнул Грауль.

— Позволь, все же я обстановку разведаю! — энергично проговорил Василий, оправляя широкий пояс.

— Не стоит, — покачал головой Грауль. — На тебе охрана периметра и твои молодцы. Я схожу, своих ребят возьму, самых толковых, что Оксеншерну брали. — Янотовский хотел уж было отдать приказ готовить коней, но Павел остановил его: — Так пойдем, лишнее внимание мне ни к чему.

— Ты лицом своим его привлекаешь, — усмехнулся начальник арсенала, поглаживая аккуратно постриженную бороду. — Вылитый иноземец!

— Ну вот за купца немецкого и сойду! — улыбнулся в ответ Павел. — Ты бы, конечно, на меня и ферязь дорогущую одел, и шапку горлатную…

До торговых рядов прошли без проблем, всегда оживленная в этот час Варварка была пуста до самой площади. Павлу даже стало немного не по себе от созерцания этой пустоты. Близ Английского подворья ангарцы увидели пару недвижных тел, лежавших на окровавленном снегу. По всей видимости, это были те, кто пытался направить гнев разгоряченной алкоголем толпы против Никиты Романова. Далее стояла церковь Святой Варвары, давшая этой улице укрепившееся за ней имя. Пройдя мимо церковной ограды, Павел оказался перед Красной площадью, заставленной в несколько рядов торговыми лавками. Сейчас торговые ряды на площади были почти пусты, немногие запоздалые торговцы с передних линий спешно увозили свой товар, опасаясь дальнейших волнений, а то и грабежа. Ведь некоторые лавки уже были нещадно обчищены. Кое-где еще были слышны вскрики, шум драки. Однако же никакой толпы на площади не было.

— Пошли обратно, — сказал Грауль, отступая назад. — Черт-те что творится…

Однако, не успев пройти и пары шагов, ангарцы были остановлены резким окриком:

— Эй ты, немчин!

Павел оглянулся. Окликнувшим его оказался плотный мужичина весьма свирепого вида. Взгляд ангарца задержался на дубинке с железным навершием, коей поигрывал этот лиходей, как шепотом окрестил его Есений.

— Кто таков? Какого ляда тут делаешь? — неспешно задавал он вопросы ангарцам, а за его спиной появилось еще семеро таких же мужичин, вооруженных саблями, за поясами у них торчали пистоли. — Иль ты купчина?

Грауль кожей почувствовал, как его хлопцы потянули руки к револьверам, и хрипло рыкнул, повернув голову:

— Отставить оружие!

— Ну! — напрягся мужичина.

— А ты кто такой, чтобы меня о сем спрашивать? — отвечал ему Павел, положив одну руку на кобуру, а другой делая своим ребятам знак попятиться.

— Складно говоришь, немчин, — кивнул лиходей. — Лицо твое незнакомо мне, да и холопья, вижу, боевые, ишь, как боровы… Истинно, при купце токмо таковые и надобны, — растягивая слова, приторно говорил верзила. — Так откуда, говоришь, шел? — Огромный кулак мужика крепко сжал дубинку, а маленькие глазки под кустистыми бровями буравили Грауля насквозь.

Савва и Устин, лучшие из ребят Грауля, недовольно заворчали в ответ на слова незнакомца, явно желая устроить драку.

— С Варварки шли, узнать, что тут деется, — сказал Павел, сердито поглядывая на разминающих плечи молодцов. — Это не холопы, а товарищи мои…

— А мне один хрен, — усмехнулся мужик, становясь боком и выглядывая кого-то среди рядов. — Да ты, купчина, иди уж отсель подобру-поздорову, поспешай! Не ровен час, попадешь, как кур в ощип. — И добавил еле слышно: — Не твоего ума дела тутошние.

Ангарец счел за лучшее поскорее убираться с площади и, не сводя глаз с главаря и его дубинки, прошел мимо него, догоняя своих парней, спешащих уже к Варварке. Оборотившись на мгновение, Грауль не увидал уж никого на прежнем месте.

«Что за черт?! Верно, люди Морозова или Романова то были. Хорошо, без пальбы обошлось, — думал он, проходя мимо церковной ограды. — Еще не хватало оказаться внутри боярской схватки за власть и трон! Никакие револьверы тут отбиться не помогут, затопчут, не заметив!»

До двора оставалось совсем немного, когда в начале улицы показались верховые, числом более двух десятков, а за ними — небольшой возок. Пустая улица тут же наполнилась конским топотом по укатанному снегу, всхрапыванием и ржанием животных. Всадники закрутились близ ворот Английского подворья, выкликивая кого-то. Однако ответа им не было, ворота также не открывались, и тогда передние, стеганув коней, бросили их вверх по Варварке. Катил по насту и возок, окруженный всадниками.

— Ходу! — закричал Грауль, толкая в спину Савву, бывшего монастырского холопа, несколько лет назад выкупленного в Нижнем Новгороде из кабалы.

Нагнали их у самых ворот родного двора, причем Савва и Устин первыми достигли открытой уже калитки и теперь, вытащив оружие и взведя курки, ждали приказа своего начальника. Есений, неудачно поскользнувшись и стукнувшись плечом о тяжелую, обитую железом створку, успел-таки выхватить револьвер и вслед за парнями наставить его на приближающуюся с великим шумом кавалькаду. Грауль оценил этот поступок юноши.

Наверху, на башенке караульни, синхронно щелкнули взводимые курки — капитан был начеку, держа всадников на прицеле дюжины винтовок. Павла, собиравшегося скрыться за дверью, потянул за рукав Есений, кивая на переднего всадника: