Королевский тюльпан. Дилогия (СИ) - Лебедева Ива

— Заткнитесь! — зашипел Лош, даже, кажется, на мгновение про кинжал забыл.

Но Лирэн ему живо напомнил, кто тут временный, но все же царь горы.

— Все вон от двери и от ворот, — коротко приказал он, силком поднимая свою жертву на ноги. — Алина, иди к выходу на улицу.

— Да с удовольствием, — пробормотала я под нос, быстренько огибая застывших стражников и еще какого-то мужика с подозрительно противной рожей, зажимающего бок.

Тьфу ты, это же Ухо! Покоцанный слегка, но живой. А он тут что делает?! И почему ему в спину тычет острым какой-то совсем молоденький парнишка? Не, пусть тычет, я не против, а то есть у меня подозрения, что этот гад, как только получит возможность, нагадит от всей души, несмотря на любую рану. Больно уж глаза у него злые.

Так, а почему все застыли на месте? Не торопятся выполнять достаточно ясную команду Лирэна?

Ну, вообще-то, он им не начальник. Привыкли к приказам добродетельного маньяка. Да так, что не хватает собственного умственного ресурса рассудить — если ему перережут горло, он уже больше ничего не прикажет и долги по зарплате не покроет.

Я притормозила на пути к свободе и подошла к Лирэну.

— Попроси начальника продублировать приказ, — шепнула ему на ухо, тихонечко.

А то знаю я мужчин. Даже лучшие не всегда готовы признать, что им указывает женщина.

Зеленоглазый герой удивленно взглянул на меня. Но, к его чести, и не подумал ерепениться и топорщить гордость.

— Я… Я приказываю отойти от двери. И… и нам не мешать, — повторил Лош шепот Лирэна.

Правда, таким тоненьким голосочком, что никто опять не тронулся с места.

Придется поработать ретранслятором.

— Ребята, — сказала я как можно громче и убедительней, — вы что, глухие?! Отойдите от двери! И без шуток, иначе ваш хозяин потеряет не только голос, но и жизнь.

На этот раз приказ был исполнен. Лош уже стоял на ногах. Вот от кого сейчас точно не пахло опасностью, так это от него. Ощущался лишь искренний страх человека, привыкшего угрожать, повелевать и внезапно осознавшего, что все его могущество ни-че-го-шень-ки не стоит.

— Пож-жал-луйста, без шут-ток, — даже не промямлил, а проблеял он, обращаясь к подчиненным. — Мен-ня убьют! И тогда вам всем несдобровать!

Ага, все же попытался надавить, аж голосок силу набрал.

Так вот раком-боком с маньяком на буксире мы и вышли за дверь.

Парнишка с ножом, контролировавший моего похитителя, спросил:

— Этого прирезать или оставить?

Я взглянула на Ухо, морщившегося от боли. Его взгляд стал уж совсем тоскливым. Я догадалась почему. Не знала, как Лирэн забрался в тайное логово добродетельника, но если Ухо как-то ему помог, то оставить его здесь — подарить мышь взбесившейся кошке.

Ответить Лирэн не успел, потому что был занят важным делом — отбирал пистолеты у соседних стражников и просто засовывал себе за пояс. Но все же сделал мальчишке знак — оставить.

Мы как раз дошли до довольно потрепанной и ненадежной на вид колымаги, стоявшей сразу за воротами. Это наш транспорт? Ну, дареной повозке в зубы не смотрят, лучше развалюха, чем никакой. Только как мы туда все погрузимся?

— Стоять! — Вопрос решился сам собой и весьма неудачно.

Поблизости обозначились силы местного правопорядка — патруль человек в пять. Я сразу догадалась, что это не подлянка от нашего заложника, он сам дернулся и замер.

Я в местной революционной иерархии особенно не разбиралась, но все равно сообразила, что если Лош сумел объявить в розыск Этьена, то он козырной туз местной колоды. Короче, главный, который всеми командует.

— Эй, хранитель скелетов, — тихонечко велела я, — прикажи, пусть они постоят сами.

— Стойте, иначе он меня убьет! — взвизгнул Лош.

Патруль остановился, но скорее от удивления, чем повинуясь приказу. Визг был слишком уж не командный.

— Это кого здесь убьют? — удивленно спросил командир, делая шаг вперед.

Лош молчал. Лирэн вопросительно взглянул на меня, я ответила намекающей гримасой: сам объясняй!

— Не подходите, иначе погибнет блюститель Добродетели и главный Хранитель города Лутт, — отчетливо крикнул кто-то, выбежавший из ворот, видимо секретарь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Этот — блюститель Добродетели? — спросил командир стражи с искренним и удивленным недоумением. — Вот этот визгун?

И тут Лирэн сделал то, чего я не ожидала, — расхохотался. И я его поняла — без пышной свиты, без камзола и парадной шляпы, помятый и перепуганный, мсье Лош не выглядел даже маньяком, не то что облаченным властью человеком. Так, какой-то потертый плешивенький лавочник, готовый просить о защите даже уличного пса.

— Взять их всех, в участке разберемся, — решил командир патруля и я поняла, что дело плохо.

— Не смейте! — взвизгнул мсье маньяк, явно услышав угрозу из далекого безрадостного прошлого.

После чего впал в натуральную истерику и, вместо того чтобы отступать в унисон с Лирэном, начал орать и биться, так что моему спасителю пришлось отставить нож — убивать психопата он все же не планировал.

Впрочем, какой бы ни была причина этого представления, а конец все едино вышел невеселый: Лирэну пришлось бросить слизняка, чтобы как можно быстрее отступить в ближайший переулок. Там стражи не было, да и вообще открывался простор для побега. Мальчик-трамвайчик — я краем уха услышала имя, что-то на «тр-р-р», и с ходу поименовала его электрическим рельсоходом — оказался возницей-виртуозом: он одним рывком за уздцы направил экипаж в проулок.

Брошенный Лош шлепнулся в пыль и, не пытаясь встать на ноги, поспешил на четвереньках к патрулю и своим людям, выбегавшим из ворот. Ухо, на миг оставленный без внимания, решил воспользоваться шансом.

Он побежал, точнее, заковылял в ту же сторону, что и Лош.

— Эй, не бросайте меня! Брат блюститель, я же вам их выдал!

Ни я, ни Лирэн не успели откликнуться на это саморазоблачение, как Лош, почти добравшийся до своей охраны и блюстителей порядка, сменил тему блажи.

— Стой! Убейте его, это он привел ко мне разбойников! Стреляйте в него! Убейте его!

На одном из тренингов я слышала, что нужно иметь резервное слово и с его помощью восстанавливаться в кризисных ситуациях. Если ты в детстве собирала с куста малину, говори «малинка». Если каталась верхом, повторяй «лошадка».

Для блюстителя Добродетели таким волшебным восстановителем стал глагол «убить!». Лош встал на ноги, голос стал ровный, крепкий, зычный.

— Убейте его! Ведьму и этого — взять!

Личная охрана застыла на месте — я вспомнила, как Лирэн ее разоружал. Но у трех стражников были огнестрелы. Я услышала выстрелы и свист двух пролетевших пуль. Третья нашла цель — пробила Ухо насквозь, он покачнулся и упал.

Лирэн выхватил два пистолета. Из одного, почти не целясь, подстрелил стража, отбросил, сжал второй двумя руками, целясь в голову Лоша. Если бы это была лазерная указка, на лбу негодяя появился бы светлячок.

— Не двигаться и не стрелять! — громко сказал Лирэн.

Все замерли. Лош опять потерял уверенность и вернулся к бубнежу.

— Терсан, — надо бы запомнить имя, хотя «трамвайчик» пацану тоже подходит, — уходим. Бери этого!

— Маршал? — явно растерялся мальчишка.

— Я своих братьев не бросаю. Даже таких!

Ну, конечно, драпать от обозленных стражников во главе с не менее разъяренным маньяком — тут даже повозка не панацея, особенно такая утлая. Без нее как раз быстрее бы смылись. Но у нас на руках оказался раненый мерзавец, которого Лирэн отказался бросить.

Я его понимаю, честно! Есть вещи, через которые нельзя перешагивать даже в отношении гадов последних. Одно дело — прирезать такого поганца в схватке, и совсем другое — бросить на съедение сволочи, которая уже вовсю орет там, за поворотом, что живьем шкуру спустит со всех и с недобитка тоже. Я в скелетном хранилище выделанных человеческих кож, конечно, не заметила, но кто его знает, маньяка. Вполне можно ожидать таких припасов в соседнем секретном отделении.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Только вот недобиток серьезно мешал нашему успешному бегству. Ибо колымага громыхала по мостовой, как целый полковой оркестр, и хотя несчастную лошадку, запряженную в это недоразумение, пустили вскачь, все равно преследователи висели на хвосте как особо зловредный клещ гигантских размеров.