Визит к Прометею - Евгений Гуляковский

Арх выпустил его корабль в космос, хотя мог бы и не допустить этого, располагая невиданными мощностями. И даже приложил все усилия, чтобы заставить навигатора пересечь эту невидимую роковую черту, а затем...

Купол энергостанции становился все больше и уже заполнял собой весь экран. Вот-вот должно было прийти сообщение о том, что боевые конденсаторы заряжены полностью, и тогда обратного пути уже не будет — потому что он обязательно отдаст приказ, мысленно повторенный для себя десятки раз. Он отдаст его — и сожжет за собой все мосты, потому что знал — начав эту последнюю схватку с Архом, остановить ее уже не сможет.

Как сопоставить несопоставимое? А что, если он и сейчас ошибается или не понимает чего-то? Почему он в своих рассуждениях отбрасывает подобную возможность?

Скорее всего, потому, что это могло уменьшить его решимость отомстить за смерть тех, кто был ему дорог. И хотя на самом деле он восстал не против хозяина этого города, а против законов, управлявших ненавистным ему миром, воплощением этих законов в настоящий момент для него стал этот город, или, вернее, его хозяин.

Рука Танаева медленно потянулась к красной кнопке. Этот последний приказ об открытии огня, который уже нельзя будет отменить, следовало отдать вручную. Такую команду нельзя доверять противоречивому человеческому разуму. Такая команда должна быть подтверждена однозначным движением человеческой руки...

И он совершил это движение, чувствуя себя так, словно прыгает в пропасть. Звук боевых излучателей могучего корабля напомнил рев тысяч древних орудий. Великий поэт, никогда не слышавший этого звука, тем не менее описал подобный ему... «И залпы тысячи орудий слились в протяжный вой...» Но это был все-таки не вой — рев, могучий, басовитый, родивший на выдвинутых вперед эмиттерах кольцевое пламя, вытянувшееся в столб, направленный к поверхности. Чем дальше от корабля, тем тоньше казался этот столб, постепенно пронизывающий атмосферу. И хотя все происходящее не заняло и десятой доли секунды, Танаеву показалось, что прошла вечность, прежде чем раскаленная игла, рожденная его излучателем, достигла энергостанции.

Впрочем, она так и не смогла ее коснуться. Закрывая энергостанцию, вспыхнул радужный шар энергетического купола, прикрывавшего весь проклятый город. Он впитал в себя энергию выстрела и начал медленно увеличиваться в размерах.

— Что происходит? Доложить обстановку! — Танаев отдал эту команду вслух, забыв, что разговаривает не с человеком. И управляющий кораблем кибернетический мозг немедленно ответил:

— Защитный купол города нейтрализует наше излучение.

— Как долго это может продолжаться? Увеличьте мощность, введите в действие резервные излучатели!

— Все зависит от мощности защиты, сейчас она равна нашему излучению.

— У нас есть еще резервы?

— Только разгон генераторов на форсаже за красную черту безопасного режима.

— Так разгоняй их!

Несколько минут внизу над городом продолжалась схватка двух титанических сил. Затем цвет защитного купола начал меняться, постепенно проходя через все оттенки спектра, от красного до фиолетового. И в завершение этой искусственной радуги родился огненный взрыв. Танаев пожалел, что не может слышать того, что сейчас творилось в городе. Удалось ли ему вовремя пригасить мощность излучения, чтобы не повредить его жителям? Этого он не знал, оптические датчики регистрировали огненную метель, плотно закрывшую весь город. Куполовидная поверхность взрыва постепенно разрасталась, следуя за взрывной волной и захватывая вокруг города все большее пространство. Танаеву показалось, что за сотые доли секунды, во время которых длился сам взрыв, прошла целая вечность. Наконец небо над городом частично очистилось, и он снова увидел сконцентрированный, сжатый до нескольких метров в диаметре, огненный луч своего корабля, бивший теперь по одной-единственной цели. Здание энергосганции походило на живое существо, оно корчилось, содрогалось, меняло форму, но все еще держалось, принимая на себя тысячи раскаленных гигаватт энергии.

— Что там сейчас? Доложить обстановку! — повторил он свою команду, но компьютер ответил прежде, чем он успел закончить фразу:

— Мы теряем энергию. Сотни мегаватт каждую микросекунду. Разрушить защиту над станцией не удается.

— Прекратить огонь!

— Невозможно выполнить. Блоки, управляющие боевыми эмиттерами, вышли из-под моего контроля.

— Кто же ими управляет?

— Вероятно, выброшенный нами энергетический луч приносит в своем стволе обратные команды, подавляющие наши.

— Лишить энергии все управляющие блоки, связанные с ведением огня.

— Сделано!

— Но огонь продолжается!

— Луч подпитывает сам себя. Он высасывает из нас энергию и уже не нуждается в управлении. Процесс похож на цепную реакцию. Если он запущен, остановить его невозможно. Это самоорганизующийся процесс.

В ярости Танаев сорвал с себя мыслешлем и бросился в боевой отсек, бормоча про себя все ругательства, которые мог вспомнить.

— Я тебе покажу самоорганизующийся процесс! Ты у меня еще за все заплатишь, за все мерзости, за все горе, за все смерти, которыми была устлана дорога в твой мир!

Ворвавшись в боевую рубку, он разрезал энерговод, ведущий к излучателям, и стал вырывать из него блоки один за другим. На десятом рев излучателя за бортом корабля неожиданно смолк, и очень спокойный голос управляющего компьютера, который на этот раз почему-то имитировал голос Фавена, произнес:

— Процесс остановлен. Энергии на борту осталось четыре процента. Необходима срочная аварийная посадка.

— Посадку разрешаю, — ответил Танаев. Он уже полностью овладел собой. — Постарайся сесть как можно дальше от атаковавшего нас объекта.

Эта посадка со стороны выглядела довольно странно. Гигантский корабль, похожий на целый город, уподобился падающему древесному листу. Он скользил то вправо, то влево, максимально используя торможение атмосферы и экономя каждую каплю энергии. Лишь перед самой поверхностью управляющий компьютер включил тормозные двигатели и мягко опустил корабль на опушке мертвого леса.

Какое-то время Танаев неподвижно сидел в кресле пилота, стараясь осмыслить происшедшее и решить, что же ему теперь предпринять. Отдав приказ об открытии огня, он рисковал всем — и все проиграл. Единственное, что ему удалось сделать, так это вскрыть непробиваемую оболочку проклятого города. Но истинная резиденция Черного Арха, о существовании которой он даже не подозревал, уцелела. И похоже, что главной целью его врага было найти способ любой ценой покинуть корабль, превращенный для него в тюрьму.

«Что же... Ты сам, своими руками, выпустил Арха на волю. Кроме того, — с горечью подвел Танаев безрадостный итог, — я снова остался один. Я потерял всех друзей и даже не сумел за них отомстить».

Правда, сам он все еще жив, на что не слишком надеялся, нажимая проклятую красную кнопку, и к тому же выбрался из проклятого города, а следовательно, не все потеряно. Надо взять себя в руки, надо выработать какой-то план, оценить окружающую обстановку и свои возможности...

Словно отвечая его невеселым мыслям, компьютер произнес:

— Энергии в магнетронах осталось четверть процента. Какие службы следует отключить?

— Все, — коротко приказал Танаев. — Законсервируй корабль и через час отключи жизнеобеспечение.

— Будет сделано, капитан!

Для этой бездушной железки он все еще оставался капитаном. Капитаном, потерявшим весь экипаж и лишившим свой корабль возможности двигаться. Неожиданная мысль заставила его задать последний вопрос, перед тем как покинуть кресло пилота.

— Какое топливо используется для пополнения резерва энергии?

— Вопрос непонятен.

— Как восстановить энергию в магнетронах?

— Магнетроны заряжаются на стартовой станции от кварковых излучателей.

Надежда на возможность каким-то способом восстановить запас энергии сразу же покинула Танаева. В древнем полумистическом обществе этого мира о кварковых генераторах вряд ли кто-нибудь слышал.

Следовало хотя бы осмотреться, прежде чем покидать корабль и принимать окончательное решение о том, что ему делать дальше.

Он затребовал от компьютера данные о наружной среде и убедился, что в месте посадки воздух по-прежнему пригоден для дыхания. А дикая жара, мучившая его все время пребывания в проклятом городе, уменьшилась на целых десять градусов.

Освещение внутри корабля выключилось, и Танаев не рискнул расходовать на него последние крохи энергии. Они могли понадобиться кораблю в случае появления здесь непрошеных гостей. Вместо этого он включил свое уникальное зрение. Мир вокруг стал серым, потеряв остатки красок. Зато теперь он мог беспрепятственно двигаться внутри корабля, отчетливо видя каждый коридор и лестницу.