Крестоносец - Майкл Айснер

Когда Бейбарс начнет штурмовать замок…

Я взглянул на Рамона, но по его лицу нельзя было судить о серьезности положения. Он вытянул вперед руку и осторожно дотронулся до испачканного засохшей кровью рукава гонца.

— Стрела? — спросил Рамон.

— Простите, сир?

— Твоя рука, — пояснил Рамон. — Это след от стрелы?

— Да, сир. Поэтому-то дон Лорн и выбрал меня посыльным. С одной рукой от меня мало толку. Однако скакать на лошади я могу.

Рамон понимающе кивнул.

— Сир, — сказал гонец, — мне очень жаль.

— Возможно, — заговорил барон Берньер, — нам следует пересмотреть наши планы. Кажется…

— Вы свободны, гонец, — не дал договорить барону Рамон. — Мои люди позаботятся о вашей ране и накормят вас.

Мы отчаянно старались сделать так, чтобы печальные новости, принесенные гонцом, остались в узком кругу командиров, присутствовавших на собрании. Однако слухи все равно просочились, и на следующее утро, когда взошло солнце, большая часть нашего войска дезертировала, растворившись в многолюдных улицах Триполи, — все христиане из коренных жителей и большинство оруженосцев. Госпитальеры, спешившие на помощь своим собратьям, лишились половины отряда. Дону Фернандо удалось поймать только двух дезертиров, он приговорил обоих к смерти и пообещал лично привести приговор в исполнение, после того как отразит нападение Бейбарса на Крак-де-Шевалье.

Только отряд ордена Калатравы не поредел. Не потому, что наша преданность кресту была выше, чем у госпитальеров, — скорее можно было говорить о преданности дядюшке Рамону и товарищам, рядом с которыми мы жили, спали, ели и сражались. Если в Крак-де-Шевалье нас ожидала смерть, значит, так тому и быть. Лучше встретить ее лицом к лицу, чем позорно предать своих собратьев.

После встречи с бароном Берньером и доном Фернандо дядюшка Рамон созвал своих рыцарей.

— Как вам уже известно, — сказал он, — мы потеряли часть наших друзей госпитальеров. Дезертировали слабейшие. Без них нам будет лучше.

Рамон говорил громко, даже слишком, как будто пытаясь звучностью голоса восполнить недостаток убедительности своих слов. Некоторые из наших товарищей тревожно поглядывали на меня и Андре, словно Рамон уполномочил нас отвечать на их вопросы.

— Помните, что я вам говорил, когда вы впервые прибыли в Калатравы, — сказал Рамон, понизив голос. — Небольшая группка рыцарей, голодных, усталых и плохо вооруженных, прошла по берегу Сирии и завоевала Иерусалим в тысяча девяносто девятом году от Рождества Христова. С Божьей милостью мы сможем победить армию демонов.

Мы двинулись на восток, в холмы Сирии. Из-за бегства почти всех оруженосцев мы навьючили снаряжение на спины своих лошадей. Несколько госпитальеров, включая полковника Делакорта, в свое время выполняли в Крак-де-Шевалье кое-какие работы, эти рыцари и служили нам проводниками. От Триполи до замка было шестнадцать часов пути, и мы собирались совершить этот последний переход за два дня. Но, выслушав донесение гонца, командиры решили скакать без остановки. Все-таки в нашем отряде оставались еще двести рыцарей.

Мы ехали по туманным долинам, окруженным дикими холмами, иногда забывая о цели своего путешествия. Мы слышали стрекот сверчков, воркование голубей и журчание ручьев. Порой нам встречались островки желтых цветов, чьи стебли склонялись на прохладном ветру. В высокой траве поблескивали удивленные глаза кролика, стройная арабская девушка, склонясь над ручьем, стирала белье, и ее черные распущенные волосы касались воды. Она даже не взглянула на проехавший мимо рыцарский отряд. Я не думал о грядущей битве — я попросту не мог вообразить ее среди этих безмятежных холмов.

Ночь опустилась, словно мягкое покрывало. Я ехал бок о бок с Андре и вспоминал наши скачки в Монкаде, когда он приезжал навестить меня после гибели Серхио.

Мой брат Серхио. Мой брат Андре. Я вспомнил об отце: он, наверное, участвует сейчас в каком-нибудь рыцарском турнире во Франции или Германии. А мать спустя семь лет после смерти Серхио все еще носит траур.

Мои мысли прервал далекий шум. Поначалу он был похож на раскаты грома, но, когда мы подъехали к замку ближе, я узнал грохот баллист.

— Такое впечатление, — сказал Рамон, ехавший позади меня, — что Бейбарс вознамерился лишить наших братьев в Краке сна, дабы они, не дай бог, не перенеслись в мечтах в другое место.

Вскоре мы услышали стук камня о камень — это снаряды, выпущенные из баллист, били в крепостные стены. Шум нарастал; казалось, будто и ручей, и сверчки, и вообще все вокруг смолкло из страха навлечь на себя гнев столь могущественных сил. Только мы продолжали свой путь, несмотря на протесты коней, которые жалобно ржали и взбрыкивали всякий раз, когда земля начинала дрожать. Я крепче сжал поводья.

По мере того как нарастал шум битвы, наши командиры один за другим стали выезжать вперед. Их заместители, включая нас с Андре, держались чуть позади. Полковник Делакорт поговорил со всеми тремя командирами по очереди: сначала с бароном, затем с доном Фернандо и, наконец, с дядюшкой Рамоном. Я не слышал слов, но наблюдал за нашими начальниками, пытаясь угадать, что нас ожидает. Выслушав полковника, барон схватил своего заместителя за руку и энергично ее потряс. Дон Фернандо перекрестился и поцеловал сжатый кулак. Рамон оглянулся на нас с Андре, но по его лицу я не смог ничего прочесть.

Примерно в паре миль от крепости, за горным хребтом, скрывавшим нас от врага, полковник Делакорт велел всем спешиться и рыцарям облачиться в доспехи. С помощью друг друга и нескольких оставшихся оруженосцев мы сумели надеть доспехи, слушая, как полковник излагает свой план действий. Иногда шум обстрела заглушал голос Делакорта, но как только стихало, он продолжал объяснять. Внимая его четким и ясным указаниям, многие из нас с сожалением недоумевали, почему нами командует не он, а барон Берньер.

— Мы не будем нападать на войско Бейбарса за пределами замка, — говорил Делакорт. — В миле от крепости есть тайный подземный ход, который ведет к внутренним укреплениям. Мы держали в секрете существование этого туннеля даже от самых верных воинов, о нем знали только великий магистр и жившие в замке рыцари-госпитальеры. Если вас схватят, ни в коем случае не раскрывайте эту тайну. Вход отмечен грудой камней, нагроможденных на квадратную плиту. Бейбарсу ничего не известно о туннеле, и, пока камни остаются на месте, потайной ход не будет обнаружен. Тропинка, ведущая ко входу, довольно узкая, поэтому лошадей придется оставить здесь. Пешком, с кинжалами наготове мы быстро доберемся до места, это займет минут десять — пятнадцать. Рамон, я прошу ваших людей позаботиться о вражеских часовых, которые могут случайно наткнуться на наш отряд.