Еретическое путешествие к точке невозврата - Михаил Крюков

— Кто он?

— Сатана… — прошептала девушка.

— Не знаю…. Но странно: подумай, зачем ему спасать смертельно больного человека? Это никак не согласуется с библейским представлением о дьяволе, знаешь ли….

— Может быть, наши представления о нём слишком примитивны? Представь себе, что ему что-то надо от нас, тогда, естественно, он будет помогать в малом, чтобы получить большое.

— Боюсь подумать, что может понадобиться дьяволу от обычных людей, — вздохнул Вольфгер. — И вообще, эти весёлые разговоры пробудили у меня желание напиться. А вина нет. Сходить поискать, что ли?

— И оставишь меня в этой мрачной комнате одну? — возмутилась Ута. — Вот спасибо-то…

— Ну, тогда, значит, вино отменяется, будем спать трезвыми. Не угорим мы ночью от этого камина?

— От каминов не угорают, — сонно ответила Ута, — угорают от печей. Камин скоро прогорит, вон тяга какая, а к утру здесь будет холодно, как на улице.

— Так это если дымоход не забит, — сказал Вольфгер, прижимаясь к боку девушки.

— Если бы дымоход был забит, комната уже была бы полна дыма. Ох уж эти благородные, никакого от них толку! Лежит в постели с девушкой, а рассуждает о тяге в каминной трубе!

— Ах так! — сказал Вольфгер и обнял Уту.

— Тихо ты, увалень! Забыл, на какой древности мы лежим? Сейчас вот ножки у неё отломятся, и позора будет на весь замок…. Не возись!

Глава 13

11 ноября 1524 г.

День св. Абы Мины, св. Атенодора, св. Бартоломея из Розано, св. Бертье, св. Верана, св. Кинфрана, св. Колумбы Девственницы, св. Меннаса, св. Меркурия, св. Ридива, св. Теодора, св. Фёдора Студита.

Перед завтраком, который был накрыт в громадной, обветшалой и наспех убранной столовой зале, баронесса Ульрика умилённо сообщила, что Господь воистину послал чудо: впервые за седмицу больной пришёл в себя, узнал супругу и изволил потребовать еды и вина. В строгом соответствии с указаниями герра медикуса ему были предложены сухари и разведённое вино. Увидев столь скудную трапезу, барон Гуго начал гневаться, потребовал мяса, но от слабости опять заснул. Не желает ли фрайхерр Вольфгер осмотреть больного и самолично удостовериться в происшедших за ночь улучшениях?

Вольфгер совершенно не помнил, какие приёмы он использовал при вчерашнем осмотре барона, ведь по сути-то это был не он! Корчить из себя целителя барону было стыдно и противно, поэтому он наскоро придумал отговорку, что, дескать, аура выздоравливающего пока слишком хрупка, и её нельзя тревожить. Вот через день-другой она окрепнет, и тогда….

Баронесса слушала эту чушь с понимающей и радостной улыбкой. Казалось, вчера она вместе с супругом отступила от врат смерти, и теперь смотрела на божий мир новыми глазами.

«А ведь она, пожалуй, по-настоящему любит старика, — подумал Вольфгер, — редкое по нынешним злым временам чувство».

— Господин барон, вы меня не слушаете? — оказалось, что к Вольфгеру обращается хозяйка дома.

«Дьявольщина! Как некрасиво!»

— Тысяча извинений, фрау Ульрика, я ещё не совсем оправился после вчерашней медитации, которая, как вы изволили видеть, потребовала напряжения всех моих скромных сил. Не соблаговолите ли вы повторить свой вопрос?

Баронесса немедленно и с готовностью соблаговолила.

Оказалось, что всё население замка, прослышав о прибытии чудо-целителя, испытывает острую необходимость в его помощи.

— Монахи, господин барон, вы понимаете… Их молитвы… Ну… В общем….

Вольфгер растерялся, но на помощь пришла Ута.

— Фрау, я думаю, мы не будем беспокоить такого опытного целителя простыми случаями, кроме того, я думаю, даме будет неловко говорить о своих хворях с мужчиной. Я, в свою очередь, готова оказать посильную помощь, а если моих опыта и знаний окажется недостаточно, вот тогда мы обратимся к помощи господина барона, не так ли?

Фрау Ульрика благосклонно кивала. Нетрудно было догадаться, что она станет первой пациенткой. Ута уединилась с ней в комнате, специально выделенной для приёма больных, и почтенная хозяйка в течение целого колокола рассказывал Уте о накопившихся за последние годы недугах.

После консультации Ута выглядела слегка обалдевшей, а фрау Ульрика сияла, как майское солнышко.

Она немедленно объявила, что фройляйн Ута — достойная ученица барона Вольфгера, после чего в замковом дворе выстроилась очередь, являющая собой любопытную иллюстрацию сословного неравенства. В голове очереди оказались слуги, занимающие самые важные должности, во главе с дворецким и экономкой, посередине — жалкие остатки замковой дружины, а поварихи и посудомойки оказались в хвосте без всяких надежд попасть к целительнице. Но Ута с тёплой улыбкой сообщила, что целители пробудут в замке не один день, пообещала принять всех, сколько бы это ни потребовало времени, взяла себе в помощники пожилую повивальную бабку, которая доживала свой век в замке, и начала работу. Страждущие, осыпав Уту благословениями, расселись вдоль стены, внимательно следя за продвижением очереди. Баронесса Ульрика, которая в другое время не потерпела бы такого возмутительного нарушения порядка, в этот раз промолчала.

Отец Иона подошёл к ней и, осенив себя крестным знамением, спросил, есть ли в замке церковь или часовня?

— Есть, как не быть, — ответила баронесса.

— Не могла бы фрайфрау дать мне ключи? — попросил монах. — Я хотел бы вознести молитвы во здравие вашего супруга.

Баронесса смутилась. Просьба монаха казалась ей весьма благочестивой и вполне естественной, вот только….

Отец Иона угадал причину её смущения.

— Госпожа, болезнь вашего уважаемого супруга — веская причина для того, чтобы в часовне некоторое время не производили уборку. Поверьте, это не имеет ни малейшего значения. Я буду молиться совершенно один, потом запру двери храма и верну ключи лично вам.

Баронесса кивнула и послала слугу за ключами от часовни, которая по странной прихоти архитектора находилась у дальнего угла замковой стены. Получив ключи, монах поклонился и ушёл.

Вольфгер сходил на пристань и убедился, что там всё в порядке. Ему, правда, пришлось отругать Рупрехта, который, играя в кости с барочником, бешено жульничал.

В замковом дворе Вольфгер остановился в задумчивости — он не знал, чем себя занять.

К нему подошёл Август и, поминутно запинаясь, пробормотал:

— Господин барон, я хотел бы попросить вас об одном одолжении…. Если это не составит для вас труда…. Ведь вы, наверное, принимали участие во множестве битв….