Чудовище - Ushba
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дополнительное же исследование части хеймы гомункула, к сожалению, только подтвердило предварительные выкладки Ясме. Более того, оказалось, что Лорд сидит на смеси единорожьей крови и змеиного яда неизвестного происхождения, а подобрать что бы то ни было, не вступающее в конфликт с этими активными компонентами за такой короткий срок, не представлялось возможным. Foc! Go n-ardaí an diabhal léis an cacamas! (п/а: ирл. Проклятье! Черт бы побрал это дерьмо!)
Таком образом, у нас оставался только один путь: дать Лорду обрести тело, а потом это самое тело ввести в бессознательное состояние. Ну, или плюнуть на изначальный план и грохнуть гомункула со свитой. Последнее, я, посовещавшись со шкетом и Добби, оставила на самый крайний случай.
В-общем, начало девяноста пятого вышло для нас троих не самым легким временем. Сборник англо-саксонских обрядов и ритуалов на крови я нашла достаточно быстро, правда на платтдойче, зато экстемпоральный рецепт был, как положено, на латыни, и список ингредиентов для зелья, в котором должен был искупаться гомункул, дабы обрести нормальное тело, весьма скоро оказался у меня на столе. (п/а: платтдойч, Plattdeutsch — нижненемецкий язык, представляющий собой совокупность диалектов, распространённых преимущественно на севере Германии и северо-востоке Нидерландов. Являлся официальным языком Ганзы и Кальмарской унии) А после, не испытывая к мадам Планкетт особого доверия, мы — весьма самнадеянно, признаю — решили рассчитать алхимическую карту того тела, что обретет Реддл в результате проведения ритуала, самостоятельно. Не самая простая задача, но мы хотя бы приблизительно знали, что должно в итоге получиться. Тут самым главным было правильно зачаровать пергамент и не налажать с векторами, вычерчивая полиграмму. Часть — самую безобидную — расчетов делал Воробушек, часть — я. Сложную, многолучевую фигуру чертила снова я, а вот зачаровывал ее уже мелкий, как наиболее сильный маг: чего-чего, а дурной силушки у подростка хватало.
На расчеты, черчение и чары мы угробили полтора месяца. Недостающие же части для ритуала: кусочек кости Тома Реддла-старшего и часть плоти Крысы — Добби добыл за вечер. И вот Гарри взмахнул своей «домашней» палочкой из боярышника — и фаланга мизинца вместе с крохотным кровавым комочком и каплей крови мелкого с легким шипением вплавились в пергамент, а свободное пространство листа покрылось алхимическими символами и цифрами, в которых были зашифрованы характеристики новой оболочки Лорда. Алхимическая карта была готова. Оставалось только передать ее Ясме, для дальнейших расчетов и опытов. Надо отметить, аптекарша прекрасно поняла, что ей дали, и не обиделась. Лютный — не то место, где стоит безоглядно доверять, тем более деловым партнерам. Да и меньше знаешь — дольше живешь и крепче спишь. Вот и чудненько!
Добби же все то время, пока мы с Воробьем считали и пересчитывали, вертелся юлой, умудряясь одновременно находиться в нескольких местах. Он не только страховал в школе мелкого, но и периодически навещал домик Крауча. Кроме того, эльф плотно общался с Винки, удерживая домовуху от тех поступков, который могли нам навредить. Например, он следил, чтобы она не помчалась за помощью к Дамблдору. Хвала Патрику, это было несложно: мистер Крауч терпеть не мог директора Хогвартса. Боже, благослови политику!
Винки тоже была при деле. Она с некоторым трудом устроилась к Хогсмидскому аптекарю. Денег ей, естественно, никто платить не собирался, зато у нее была своя клетушка, которую это милое создание методично превращало в настоящий изолированный ото всех бункер, и доступ к книгам и зельям — мистер Уиллоуби на пару с женой помимо варки зелий еще и практиковали в деревеньке колдомедицину.
56. Второе испытание
А тем временем на календаре было уже середина февраля, а у Гарри Поттера не было никакого понятия, что за focál воет из золотого яйца. (п/а: ирл. фигня, хрень) С нашими расчетами он забросил свой трофей на дно сундука и забыл о нем. Вернее, попытался, но зануда Грейнджер, по ходу взявшая на себя должность секретаря Поттера, не уставала напоминать Воробью о том, что ему надо успеть разгадать загадку яйца к двадцать четвертому февраля, и чем ближе был День Х, тем чаще эти напоминания звучали. Что характерно, сама эта красавица помочь другу делом даже и не подумала. Вот же формалистка!
Хотя мне казалось, что дело тут было вовсе не в приверженности Носорожки правилам. Девчонка элементарно обиделась. К тому времени ей стало окончательно ясно, что их крепкая дружба втроем дала основательную трещину. Гарри ее избегал, с гораздо большей охотой проводя время с Падме Патил, Лонгботтомом или чокнутой Луной Лавгуд. Извинения Уизли после первого испытания Поттер принял, однако с рыжим общался как с приятелем, вроде Томаса или Финнигана. Да и Святочный бал не привнес в отношения мальчишек теплоты: мало того, что Рон в своей праздничной мантии смотрелся настоящим пугалом, так еще и с партнершей не повезло. Темненькая мышка с Хаффлпаффа, увидев облачение Уизли, только фыркнула и, едва зайдя с ним в зал, усвистала в неизвестном направлении. Само собой, слизеринцы Ронни не упустили поддеть, да и танцевал гриффиндорец хуже Поттера в ноябре. В-общем, это было то еще позорище, усугубленное более чем достойным обликом не только Поттера и Патил, но и самой Грейнджер, которую пригласил — о, ужас! — Крам. После бала Провокатор все каникулы не говорил с друзьями, ни с Гермионой, ни с Гарри, громогласно обвинив их в предательстве. К началу февраля обида постепенно сошла на нет, но дружбы уже не было. А если учесть, что девчонка с остальными сокурсниками практически не общалась... A chonách sin uirthi! (п/а: ирл. прим. Ее проблемы! Не повезло!)
Но я-то не Грейнджер! Так что как только я покончила со своей частью рассчетов — а это случилось в начале февраля — я принялась за поиски заклятия либо иной информации относительно тех звуков, что издавало яйцо при открытии. Сначала я, как и всякий нормальный ирландец, подумала на баньши. Но нифига, баньши не воют, они кричат и так, что перепонки лопаются. Авгурей, вупер —
