Секретные бункеры Кёнигсберга - Андрей Пржездомский

…Герру Эриху Коху есть чем блеснуть: он «собрал» и транспортировал в свой прусский замок ценную в валюте коллекцию картин, скульптур и памятников…

Гросс Фридрихсберг. Что это? Такого названия нет ни на одной карте современной Европы. Ни в Германии, ни в Австрии, ни в какой-нибудь другой немецкоязычной стране. Вроде бы очень просто — «гросс» — значит «большой», а «берг» — «гора». Значит, все вместе — «большая гора Фридриха». Не странно ли, что среди многочисленных городов и городишек, хуторов и деревень Мекленбурга и Баварии, Саксонии и Гессена не нашлось ни одного населенного пункта с таким названием?

А между тем местечко, носившее такое название более шестидесяти лет назад, находится на восточной оконечности Калининграда. Раньше туда можно было доехать на трамвае «единичке», затем от конечной остановки в районе Тенистой аллеи пройти мимо больницы, пересечь старую окружную дорогу и прямиком выйти к группе одноэтажных домиков и хозяйственных построек, именуемых сегодня поселком «Совхозное». Это и есть бывшее местечко Гросс Фридрихсберг, являвшееся некогда имением одного из могущественных нацистских главарей — гаулейтера Восточной Пруссии Эриха Коха.

Для того чтобы достаточно полно представить себе, как выглядел этот интереснейший поисковый объект, расположенный в непосредственной близости от города, объект, с которым было связано целое звено таинственных и до сих пор невыясненных обстоятельств, я позволю себе некую аналитическую реконструкцию событий завершающего периода минувшей войны, происходящих в этих местах. Итак, вернемся к событиям более чем шестидесятилетней давности.

Машины сделали резкий поворот у перекрестка и понеслись дальше по извилистой, уложенной мелкой брусчаткой улице пригорода. Слева недалеко от дороги промелькнули очертания кирхи с высоким острым шпилем. Улица круто поднималась между соснами. Несмотря на то что нигде не было видно ни огонька из-за жестких правил светомаскировки, окружающие дома были хорошо различимы. Мартовский снег, еще покрывавший землю и крыши домов, делал пейзаж пустынным и холодным. Еще несколько десятков метров, и тяжелый «адлер» с плотной зашторенными окнами и неотрывно следующий за ним «опель» охраны пересекли окружную дорогу. Стоявшие у тротуара рядом с мощным мотоциклом солдаты в стальных шлемах и серых шинелях с большими блестящими бляхами на груди отдали честь.

Оба автомобиля выехали на прямую, обсаженную липами дорогу. Деревья стояли так плотно, что казалось, будто машины едут по тоннелю. Через несколько секунд справа замелькал высокий каменный забор, машины сбавили ход и остановились перед массивными железными воротами. Вышедшие из караульного помещения солдаты охраны, посветив маленькими ручными фонариками, вытянулись по стойке «смирно» по обе стороны ворот, которые с вибрирующим гулом стали медленно раздвигаться. Блестящий черный лимузин с номерным знаком IC-33 061 плавно въехал в раскрытые ворота.

Нацистский гаулейтер и обер-президент Восточной Пруссии Эрих Кох, возвратившийся после встречи в Мюнхене руководящего состава НСДАП, прибыл в свое имение Гросс Фридрихсберг под Кёнигсбергом.

Из книги Эриха Штокхорста

«5000 голов. Кто был кто в Третьем рейхе».

Киль, 1998 год

«Кох Эрих, род. 19.6.1896 в Эльберфельде, профессия: железнодорожный служащий. Участник 1-й мировой войны… 1922–1928 — сотрудник Гауляйтунга НСДАП в Руре, с 1928 — гаулейтер НСДАП, гау Восточная Пруссия, местопребывание в Кёнигсберге. С 1930 — депутат рейхстага… 1933 — обер-президент провинции Восточная Пруссия, сент. 1941 — имперский комиссар обороны 1-го военного округа, 1941–1944 — имперский комиссар Украины, 9.3.1959 приговорен в Польше к смерти и впоследствии казнен»[200].

Из книги Славомира Орловского

«Эрих Кох перед польским судом».

Москва, 1961 год

«…Активная деятельность и пропаганда национал-социалистской идеологии в Рурском бассейне способствовали назначению его Гитлером в 1928 году гаулейтером Восточной Пруссии»

Из «Краткого очерка политической карьеры»,

написанного Кохом в Мокотовской тюрьме.

Польша, 1951 год

«…Летом 1933 года Гитлер вызвал автора этих строк в Мюнхен и заявил ему в присутствии Гесса и Фрика буквально следующее:

…Вы никогда не были моим другом, но зато всегда были другом моего самого большого врага Грегора Штрассера. Вы никогда не пользовались ни моей помощью, ни моей протекцией. Все, что создано в Восточной Пруссии, создано целиком Вами, без моей помощи. Вы будете обер-президентом Восточной Пруссии, только дайте мне время… Я знаю, что если Вы принесете мне присягу, то Вы будете ей верны…»

Загородная резиденция Эриха Коха была предметом его особой гордости. После прихода нацистов к власти в 1933 году Эрих Кох, будучи руководителем НСДАП в Восточной Пруссии, занял пост обер-президента провинции и сразу же стал подумывать о приобретении для себя загородной резиденции. Власть открыла перед ним широкие возможности удовлетворения честолюбия и реализации самых безудержных фантазий. Никогда до того не живший в роскоши, бывший служащий из Эльберфельда, «старый борец», помогавший Гитлеру устанавливать диктатуру, мог рассчитывать на создание для себя особых условий в восточнопрусской вотчине. Благо нашлись добровольные помощники в этом деле, которые в обмен на благосклонность шефа готовы были пойти на любые аферы, дабы угодить Коху.

Руководитель так называемого «Имперского продовольственного сословия» в Восточной Пруссии — организации, объединяющей все сельскохозяйственное население провинции, штурмбаннфюрер СС Шпикшен выделил солидные средства для покупки имения. Очень скоро было найдено место, удовлетворяющее потребностям Коха, — почти заброшенные постройки, принадлежащие маргарино-жировому заводу в Велау и расположенные в живописной местности к западу от Кёнигсберга. Таким образом, уже в 1934 году Кох стал владельцем участка земли в две тысячи моргенов[201].

В кратчайшие сроки на территории имения развернулось интенсивное строительство. Различные восточнопрусские строительные фирмы — «Вольф Дёринг», «Курт Брёдель», «Густав Браузеветтер», «Гратен & Ко» — принимали участие в реконструкции старых и сооружении новых построек, установке оборудования, отделочных работах. Через некоторое время на берегу одного из живописных прудов, связанного с другими водоемами сетью миниатюрных шлюзов, появилось красивое двухэтажное здание с балконами и мансардой, а поодаль — целая группа хозяйственных построек под черепичной крышей: конюшни, хлев, коровники, крольчатники, различные сараи и амбары. По другую сторону прудов был заложен парк, между деревьев виднелись какие-то сооружения. Среди жителей окрестностей ходили слухи, что стоимость имения превышала несколько миллионов рейхсмарок.

Из «Служебной телефонной книги по округам имперской почтовой дирекции.

Кёнигсберг и Гумбиннен». 1941 год

«…Кох, Эрих, деп. рейхстага, гаулейтер Нац.-соц. немецкой рабочей партии, Гросс Фридрихсберг — 2 52 55…»

Из «Адресной книги Кёнигсберга». 1942 год

«…Кох, Эрих, деп. Рейхстага, государственный советник, обер-президент и гаулейтер НСДАП, гау Восточная Пруссия, Гросс Фридрихсберг. Тел. 2 52 55»

Из показаний доктора Шимона Датнера

на судебном процессе Эриха Коха. Варшава, 1958 год

«…Начал он с небольшого. Однако уже в первые годы после прихода Гитлера к власти стали распространяться слухи, что Кох устраивает свои частные дела. Чтобы скрыть свои махинации, он основал так называемый „Эрих-Кох-штифтунг“[202]. В итоге Кох стал собственником двух газет, которые был обязан выписывать каждый чиновник, одним из крупных собственников земельных владений, насчитывавших десятки тысяч моргенов. Он занимался разведением арабских скакунов, был акционером компании, ведавшей текстильными фабриками в Белостоке, — на первых порах официально, а позднее, когда это обнаружилось, — через подставных лиц…»

Эрнст Корнблюм, водитель гаулейтера, привычным движением открыл заднюю дверь лимузина. Эрих Кох, устало кивнув замершему перед входной дверью часовому, поднялся по ступенькам и шагнул в арку, над которой простер крылья хищный стилизованный орел со свастикой, зажатой и когтях.

Пройдя по просторному холлу, стены которого были украшены в стиле старинных замков — медвежьими и оленьими шкурами, массивными медными подсвечниками, деревянными мозаичными гербами, инкрустированными металлом, — гаулейтер, не раздеваясь, поднялся по деревянной винтовой лестнице на второй этаж особняка. Здесь, в своем рабочем кабинете, Эрих Кох наконец мог немного расслабиться. Сильное напряжение последних дней давало себя знать. Он сбросил шинель на тумбочку у двери, молча оглядел кабинет. Было достаточно чисто, аккуратно убрано. Видимо, Марта, ожидая приезда хозяина, недавно навела порядок.