Пси - Александр Горбов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Чёрт! Чёрт! Надо спасать его! Трава, посмотри за ним, я за аптечкой.
Захаров вскочил и побежал к выходу. Андрей опустился рядом с бесчувственным психотом. Нащупал пульсирующую жилку на шее. Удары становились с каждой секундой всё тише. Дыхание, поначалу хриплое, угасало. Эфир вздрогнул — несчастный психот скончался.
Аптечка стала не нужна. В эфир Андрей даже не рискнул выходить, там творилось форменное безумие. Смерть психота спутала нити, превратив их в клубок шипящих змей. Кричать Ивану тоже не имело смысла. Торопиться стало некуда. Что им делать?
Эфир снова вздрогнул. Тяжело, как битум в огромном чане. Ударил Андрея отдачей, заставляя держать «кингстоны» всеми силами. Что это? Что случилось? Кто-то ещё? Иван? Андрей вскочил, чуть не упав от накатившей дурноты.
— Добрый день, Андрей Николаевич.
В комнату вошёл человек. Чёрный мундир, злое лицо инквизитора. В правой руке Грядышев сжимал длинный широкий тесак. А левой держал за волосы голову. Окровавленное лицо Ивана выражало смирение и спокойствие, как у святого на иконе.
— Психотов лучше всего убивать именно так. Раз и всё, без сюрпризов в предсмертной агонии. Были, знаете ли, прецеденты. Хотите расскажу?
В коленях Андрея словно размягчились кости, ноги дрожали от ужаса и горя. Бежать! Немедленно!
— Собираетесь уйти? — Грядышев улыбнулся как акула, — Вы же всегда бегали от проблем, да? Кажется, вы просто боитесь взглянуть в глаза страху. Не хотите отомстить за друга? Нет? Даже не попробуете меня атаковать?
Как ныряльщик, Андрей прыгнул в эфир. Метнулся к ненавистному «чёрному», молотом пси-массы обрушил на него кипящий гнев… И отшатнулся, когда удар распался пылью. Мозг человека, пропитанный блокатором как губка, был недосягаем.
— Что, не выходит?
Грядышев шутливо погрозил тесаком.
— Как думаете, Андрей Николаевич, сколько мне потребуется, чтобы пересечь комнату и дать вам укорот? Я думаю, секунд пять, не больше. Успеете ещё раз меня атаковать? Может быть, со второй попытки получится? Или побежите?
Пальцы Андрея наткнулись на тяжёлый предмет, выпирающий из кармана. Медленно, не торопясь, он вытащил пистолет и направил на «чёрного».
— О! Вы мне угрожаете! Будете стрелять? У вас достаточно патронов на всю группу захвата?
В ответ Андрей улыбнулся. Он выиграл чуть-чуть времени. Ему хватит одной минуты.
Через эфир, похожий на кисель, он рванул вверх. Развернул плечи, как Атлант из мифов, протянул руку вдаль, где пылали огоньки других психотов.
«Улетайте немедленно! Захаров погиб, я под прицелом чёрных. Не ждите, стартуйте прямо сейчас. Активация сети „Мнемозина“ через тридцать секунд».
Его услышали. Подтвердили получение приказа. Послали волну поддержки.
«Передайте Тетте, что я люблю её».
Пистолет мёртвой вороной упал к ногам Грядышева.
— Сдаётесь? Так даже неинтересно…
Андрей закрыл глаза. И разом распахнул «кингстоны», впуская в себя мир. Давай! Затопи меня, сволочь! Ну!
Чужая пси-масса хлынула внутрь ледяным водопадом. И тут же отпрянула. Как ошпаренная, выдернула из него свои щупальцы. А затем Андрей почувствовал, что сам выливается наружу. Огромный, больше вселенной, он ринулся во внешний мир. Чтобы заполнить собой, затопить…
Грядышев с брезгливым интересом смотрел на беглого психота. Что он ещё задумал? Сдаётся в попытке выиграть жизнь? Не похоже. Но что…
«Чёрный» закричал, когда из-под закрытых век психота потекли тонкие струйки огня. Из ушей, ноздрей, губ, просачивалось жидкое пламя и ослепительными каплями падало на землю.
— Нет! Не позволю!
В попытке остановить психота, Грядышев бросился вперёд.
Боль! Андрей чувствовал только её, когда пси-масса смешалась с нитями Агасфера и вспыхнула. Как же больно!
Грядышев не успел. Пламя охватило всю комнату, пожирая и офицера ЧиКа и психота.
— Нет! — закричал человек ещё раз, прежде чем раствориться в огне.
Невидимый пожар катился по планете. До самых далёких уголков, куда смог добраться странник Агасфер. Вспыхивал, стирал память и летел дальше.
В архиве ЦРУ, майор Энтвуд зашёл в систему и стёр материалы и все упоминания проекта «Гадкие лебеди»…
На окраине Дели школьный учитель вернулся домой и заперся в кабинете. Достал из шкафа папку, где собирал заметки о психотах — праздный интерес, превратившийся в хобби. Порвал и методично сжёг в пепельнице все бумаги…
Пожар в центре Москвы уничтожил старинный особняк, где последние годы располагался штаб загадочной спецслужбы. Говорят, поджёг здание сошедший с ума генерал. Впрочем, прибывшие пожарные никогда не слышали о ведомстве, где носят чёрные мундиры…
Последним стал администратор социальной сети. Парень удивлённо моргнул и запустил удаление всех постов со словом «психот»…
Огонь угас.
Эпилог
Семь месяцев спустя
Названия кораблю так и не дали. В спешке подготовки к бегству никто не думал об этом. Чаще всего, психоты, летящие к Марсу, называли его Ковчегом.
«Тетте» не нравилось это название. Корабль чудился ей ангелом, раскинувшим крылья солнечных батарей. Добрый серафим, уносящий от злых людей и ужасов Земли.
— Держи.
Врач дал ей пластиковую коробочку, где под крышкой перекатывались горошины витаминов.
— По одной три раза в день. Не забудь — завтра у тебя ультразвук.
— Хорошо, — Яна улыбнулась и похлопала старого доктора по руке, — приду сразу после завтрака.
Она встала и вышла из кабинета. По изогнутому коридору «большого кольца», прогулялась до обзорного иллюминатора. Остановилась, с восторгом, как первый раз, рассматривала плывущий на чёрном фоне красный диск планеты.
Рука Яны непроизвольно погладила живот, распирающий комбинезон, специально перешитый для неё.
— Это наш новый дом. Видишь? Новая земля под новым небом. Здесь не будет страха и никто нас не обидит.
Она почувствовала под ладонью толчок.
— Всё будет хорошо, малыш. Я знаю, у тебя папины глаза, и его улыбка.
Отгоняя накатившую грусть, Яна пошла в каюту. Высадка начнётся через три дня, а она даже не начинала собираться. Ей в спину смотрел красный Марс, суровый отчим для беглецов.
Третий апокриф
Ветер гнал по дорожкам парка листья, ржавые, пролежавшие под снегом всю зиму. Бил их лапой, прижимая к земле как играющий кот. Швырял под ноги прохожим. И даже осмелился бросить один, в лицо человеку, сидящему на скамейке.
Андрей поймал лист, смял в кулаке и сдул с ладони пыль.
— Добрый день, Андрей Николаевич.
Рядом на лавочку сел мужчина. Дёрнув головой, отбросил пепельную чёлку с глаз. Улыбнулся почти ласково, если не обращать внимание на скучающий взгляд мертвеца.
— Сольвейг, — Андрей даже не повернулся, — Пришли позлорадствовать?
— Разве есть чему?
— Они не узнали меня. Через двое суток я добрался, надеялся, что улечу вместе с ними. А они не узнали. Ни один из них, как будто меня никогда
