Долгожданная развязка - Максин Барри

— Приехали, — сказал Макс и проверил свой пистолет. У Себастьяна оружия не было, он отказался, когда Макс предложил ему револьвер.

Ночь выдалась облачной, практически безлунной. Кир и Себастьян молча с восхищением наблюдали, как двое из команды Макса перерезали провода системы сигнализации и сбили видеокамеры. Один человек возился с воротами. Казалось, прошли часы, но на самом деле через несколько минут ворота бесшумно распахнулись.

Каждый знал до мельчайших подробностей, что нужно делать.

Парис почти заснул, все еще чувствуя боль во всем теле. На лице запеклась кровь. Ему не разрешили умыться, после того как охранник принес его в комнату. Трэвиса он не видел уже несколько часов.

Он смутно услышал за спиной какой-то скрежещущий звук, но не стал даже поворачиваться. Звук не прекращался, и Парис нахмурился. Но вставать и смотреть, в чем дело, было слишком больно.

Снаружи две перекладины решетки были уже удалены. Кир поднялся до половины лестницы. Человек по имени Жак, выпиливавший прутья решетки, первым залез в комнату. Он двигался настолько бесшумно, что Парис не почувствовал его присутствия. Однако Кир оказался более неловким. Парис медленно повернулся на кровати, стараясь не разжимать распухшие и разбитые губы.

Он не позволит себе застонать! Если это снова пришел Д'Арвилль… Его ослепил свет фонарика, он невольно моргнул. Потом услышал свое имя, произнесенное таким знакомым голосом, что на секунду мальчик даже не поверил своим ушам.

— Парис? Это ты? Господи, сынок, что они с тобой сделали? — Лица Кира в темноте почти не было видно, но Парис потянулся к нему. Кир, стоящий на коленях у кровати, услышал, как резко выдохнул от боли Парис, когда он к нему прикоснулся. — Легче, сынок, легче, — пробормотал Кир, откидывая со лба сына влажные, слипшиеся волосы. Он ясно слышал, как внизу остановилась машина.

Лайза, подъехавшая на такси, расплатилась с водителем. Она удивилась, что ворота оказались открытыми, но пожала плечами и решительно направилась к двери.

В комнате наверху Кир осторожно положил сына на кровать и мрачно разглядывал его кровоподтеки. Жак прошептал в свое переговорное устройство по-французски, сообщая Максу, что они нашли мальчика, и описал его состояние.

Внизу Макс быстро открыл отмычкой замок и махнул Себастьяну. Он тоже слышал звук машины, но сомневался, что она направляется сюда. Остальные остались в саду, чтобы заняться охраной. Он молча показал Себастьяну на лестницу, с напряжением прислушиваясь, не сработала ли дополнительная, локальная сигнализационная система.

— Парис, послушай, — прошептал Кир. — Мы сейчас тебя отсюда выведем. Это друзья. Понял?

Парис мельком взглянул на лица окруживших его людей.

— Понял. Но мы должны взять с собой Трэвиса.

— Трэвиса? — Кир поднял глаза на подошедшего Макса.

Себастьян, стоявший за его спиной, тихо произнес:

— Трэвис Колтрейн. Он сын Уэйна.

Кир почувствовал, как Парис сжал его руку.

— Ты должен его вызволить, папа. Я без него не пойду, серьезно!

Кир кивнул.

— Мы его найдем. А ты уходи сейчас.

Пока он говорил, один из людей Макса устроил из простыни гамак, и, мягко, но крепко зажав Парису рот ладонью, поднял его. Парис еле слышно застонал от боли. Они вышли с ним в коридор. Кир, стоя на верхней ступеньке лестницы, смотрел, как пронесли его сына через холл и вынесли в ночь. В фургон, где он будет в безопасности.

Они разминулись с Лайзой буквально на несколько секунд.

— Пьер говорит, второго парнишку держат в комнате рядом с апартаментами Д'Арвилля, — прошептал Макс. — Сюда.

Уэйн только что кончил писать письмо бразильскому торговцу лесом и вложил в конверт потрясающую фотографию Марии в полный рост в обтягивающем серебристом вечернем платье. Заклеил конверт, написал адрес, встал и с удовольствием потянулся. Внезапно он замер. Из комнаты Трэвиса донесся слабый звук. Он нутром почуял опасность. Повернулся, взглянул на дверь в смежную комнату, сделал пару быстрых шагов, потом остановился. Дальше он уже пошел крадучись. Приложил ухо к двери.

В комнате Макс крепко зажимал рот Трэвиса ладонью и смотрел в испуганные голубые глаза, которые метнулись в сторону вошедшего в комнату Кира.

— Не бойся, — шепотом заговорил Кир. — Я — отец Париса. Мы его уже увели, теперь твоя очередь. Ты хочешь уйти?

Макс ладонью почувствовал, как растянулись в улыбке губы мальчиками он медленно отвел свою огромную лапу от его лица.

— Господи, да! — выдохнул Трэвис и опустил ноги на пол, стараясь, чтобы кровать не скрипнула. На нем были только джинсы.

Доктор Тил подошел к окну, чтобы посмотреть, все ли в порядке. Трэвис и Кир уже почти отошли к двери, когда внезапно зажегся свет. Только Макс отреагировал мгновенно, пригнувшись и выхватив пистолет, Кир, Себастьян и Трэвис, ослепленные светом, застыли как статуи.

Лайза увидела, что наверху зажегся свет. Она стояла перед дверью, ощущая внезапно появившийся страх. Но она проделала такой длинный путь да и была ради Себастьяна готова на все что угодно. С мрачным лицом Лайза вошла в холл.

Себастьян похолодел, когда раздался тихий хлопок и Макс покачнулся. Его рука, зажимавшая плечо, покраснела от крови. Но он все же сумел, попятившись, скрыться в коридоре.

Лайза тоже услышала этот звук и начала подниматься по лестнице.

Макс исчез в комнате Париса, рассчитывая спуститься по приставной лестнице. Он должен немедленно вернуть остальных членов группы!

— Закройте дверь! — мрачно приказал Уэйн, глядя на Кира. Кир опустил взгляд на пистолет, крепко зажатый в руке немца, и послушался.

— Отец, кончай. — Это заговорил Трэвис.

Тил понимал, что его Д'Арвилль еще не видел. Его частично закрывали длинные бархатные занавески, к тому же Уэйн смотрел на дверь. Лицо его было белым и напряженным, но на этот раз Себастьян знал, что другим помощь нужна куда больше.

На лестничной площадке Лайза приостановилась, потом осторожно пошла на голоса. Задержалась у двери.

Себастьян, стоя за шторой, быстро соображал. Уэйн убьет Кира без малейших колебаний. А вот Трэвис в безопасности. Уэйн никогда не застрелит собственного сына. Он прикинул расстояние между собой и Уэйном и понял, что незаметно к нему не подойти. Весь вопрос заключался в следующем: сможет ли Уэйн убить его, Себастьяна! Сможет ли?

Доктор Тил попробовал отнестись к вопросу профессионально, но ничего не вышло. Слишком личное это было дело.

— Отец, пожалуйста, — сказал Трэвис, делая несколько шагов вперед, намеренно становясь между отцом и Киром. Кир понимал, что делает мальчик, и не знал, как ему поступить.