Ледяное пламя - Дин Кунц

Холли оглянулась: неподалеку от них треснула и вздыбилась бетонная дорожка.

- Не надо, Джим!

В его взгляде, устремленном на приближающееся чудовище, она прочла страх и надежду, что смерть принесет ему избавление от страданий.

Одна из скамеек упала, и ее бесследно проглотила разверзшаяся в песке трещина.

До Врага осталось сорок футов, и это расстояние быстро сокращалось.

Холли схватила Джима за рубашку и изо всех сил тряхнула, стараясь привести в чувство.

- Я видела этот фильм в детстве. Как он назывался, а? Не "Нашествие марсиан"? Там еще открывались двери в песке и люди туда проваливались.

Она обернулась: тридцать футов.

- Значит, вот так мы и погибнем, да, Джим? Откроется дверь в песке, и мы туда провалимся. Совсем как в кошмаре десятилетнего мальчика?

Двадцать футов.

Джим дрожал, точно от холода. Казалось, он ее не слышит.

Она притянула его к себе и крикнула ему в лицо:

- Ты что, собираешься убить и себя, и меня, как Ларри Каконис? Устал бороться, струсил, да?

Десять футов.

Восемь.

- Джим!

Шесть.

Четыре.

Услышав под собой дьявольский скрежет клыков, Холли пустилась на последнее средство: она подняла каблук и с силой ударила Джима по голени. Он вскрикнул и присел от боли. Холли с ужасом уставилась на зашевелившийся под ногами дерн. Но крик Джима сковал зыбкую поверхность земли, и она так и не разверзлась.

Холли сделала несколько неверных шагов, стараясь не глядеть на развороченный дерн и страшные черные трещины.

Джим ошеломленно смотрел на нее и все повторял:

- Это не я. Не я. Не может быть, чтобы я.

Джим обессиленно откинулся на спинку сиденья.

Холли положила руки на руль и опустила на них голову.

Джим выглянул из окна: через весь сквер тянулся длинный след гигантского крота. По белой бетонной дорожке расползлись уродливые черные трещины. Посреди кучи песка лежала уцелевшая скамейка.

Невозможно поверить, что подземное чудовище всего лишь дьявольский плод его воображения. Он привык держать себя в руках, вел спартанский образ жизни, признавая только книги и работу. Никаких слабостей (если не считать удобной забывчивости, кисло подумал он). Труднее всего поверить в то, что единственная опасность, которой они подвергаются, кроется в нем самом и ему не справиться со злобным диким зверем, прячущимся в глубинах его собственного мозга.

Испытываемое им чувство выходило за рамки обычного страха. Лихорадочная дрожь прошла, но первозданный ужас стянул грудь с такой силой, что стало больно дышать.

- Это не я, - повторил он потухшим голосом.

- Ты, это был ты. - Если подумать, то он едва не отправил Холли на тот свет, однако она выглядела спокойной и в ее голосе слышались нотки нежности.

- Все еще веришь в свою теорию? Я имею в виду мое так называемое раздвоение личности.

- Да.

- Значит, это было мое злое начало?

- Да.

- Похоже на огромного дождевого червяка, - некстати съязвил Джим. Затем почувствовав, что сарказм не достиг своей цели, перешел в наступление:

- Помнишь свои слова о том, что Враг появляется, только когда я сплю? Тебе не кажется, что твоя теория лопается как мыльный пузырь? Ведь если Враг - я, а я в тот момент не спал, тогда почему ты обвиняешь меня в том, что случилось в "Садах Тиволи"?

- Новые правила игры. Твоим подсознанием овладевает отчаяние, и тебе все труднее сдерживать натиск Врага. Чем ближе истина, тем агрессивнее он становится. Ничего удивительного, он защищается из последних сил.

- Но если это был я, то почему мы не слышали ударов сердца?

- Стук всегда предназначался для пущего эффекта, как звон колокольчиков перед появлением Друга. - Она подняла голову от руля и посмотрела на Джима:

- Но сейчас ты очень спешил, я читала рассказ на стенде, а ты во что бы то ни стало хотел меня остановить. Должна заметить, ты превзошел самого себя.

Он посмотрел в окно, отыскивая взглядом стенд с информацией о "Черной мельнице".

Рука Холли легла ему на плечо.

- Когда умерли твои родители, ты был вне себя от горя, тебе нужно было отвлечься, найти какой-то выход. Таким выходом стали космические фантазии Артура Уиллота.

Ему не хотелось говорить об этом Холли, но в глубине души он чувствовал, что приближается к точке, из которой прошлое выглядит под другим углом зрения. Расплывчатые мистические очертания начинают приобретать определенную форму. Если избирательная потеря памяти, тщательный подбор ложных воспоминаний и даже раздвоение личности не признаки безумия, а, как говорит Холли, крючки, удерживающие его от падения в бездну, то что, если их отбросить? Неужели, узнав о прошлом и столкнувшись лицом к лицу с правдой, которая в детстве вынудила его обратиться к миру фантазий, он опять потеряет рассудок? Что еще скрывает его мозг?

- Знаешь, самое важное, что ты сумел остановить этого червяка прежде, чем он до нас добрался.

- Чертовски болит нога, - поморщился Джим.

- Ну и прекрасно, - улыбнулась Холли.

Она завела машину.

- Куда поедем?

- Как куда? Конечно, в библиотеку.

Они остановились возле маленького викторианского домика, в котором находилась городская библиотека.

Холли с удовлетворением отметила, что руки не трясутся, голос звучит ровно и по дороге от сквера машину не швыряло в разные стороны. Страх не исчез, дикий, первобытный, он затаился в глубине ее существа, и Холли знала: ей никуда не деться от этого чувства, разве только бросить все к чертям и уехать. Или еще более верный способ - умереть. Но она ни за что на свете не покажет Джиму, что боится. Ему труднее, чем ей. В конце концов, ведь это его жизнь обернулась коллажем из фальшивых картинок на тонкой папиросной бумаге. Он должен чувствовать в ней опору.

Когда они приблизились к крыльцу (Джим прихрамывал), Холли заметила, как он оглядывается по сторонам, точно ждет, что из земли вот-вот появится страшный червяк.

Не дай Бог, а то опять придется прибегнуть к крайнему средству, и он захромает на обе ноги. Впрочем, неизвестно, сработает ли ее уловка во второй раз.

В вестибюле им сразу попалась на глаза табличка с надписью: "Документальная литература" и стрелкой, указывающей в сторону лестницы на второй этаж.

Из вестибюля они проследовали в большой зал, в который выходили двери еще двух комнат, заполненных книжными полками. Слева от входа стояли столики для читателей и большой дубовый стол библиотекаря.

Библиотекарша, которую они увидели в зале, могла служить хорошей рекламой деревенского образа жизни: безупречный цвет лица, блестящие каштановые волосы, ясные карие глаза. На вид ей можно было дать не больше тридцати пяти, но скорее всего она была лет на двенадцать постарше.

Перед женщиной на столе стояла табличка:

"Элоиза Глинн".

Вчера, когда Холли собралась познакомиться с доброй миссис Глинн, о которой Джим рассказывал столько хорошего, он остановил ее, сказав, что библиотекарша наверняка на пенсии, так как, по его воспоминаниям, ей и раньше было "довольно много" лет. На самом же деле ясно, что в то время она только что закончила колледж и начала работать.

Однако предыдущие открытия отучили Холли чему-нибудь удивляться. Вчера Джим не хотел, чтобы она заходила в библиотеку, и не нашел ничего лучшего, как солгать. По его лицу видно, что он не слишком удивлен молодостью Элоизы Глинн. Он и вчера знал, что говорит не правду, хотя, возможно, не понимал, почему.

Миссис Глинн не узнала Джима. Наверное, его лицо не отпечаталось у нее в памяти, а скорее всего Джим действительно не появлялся в библиотеке с тех пор, как поступил в колледж.

Неудивительно, что она его забыла: все-таки прошло восемнадцать лет.

Энергичная жизнерадостная Элоиза Глинн напомнила Холли школьного тренера девчоночьей команды.

- Уиллот? - переспросила она в ответ на просьбу Холли. - Да у нас тут целая куча его романов! - Она прыжком вскочила со стула. - Сейчас покажу, где они стоят. - Обойдя вокруг стола, она упругой походкой направилась к двери дальней комнаты. - Он, Уиллот, из наших краев, да вы наверняка сами знаете. Умер год назад. Но больше половины из его книг все еще переиздаются.

Миссис Глинн остановилась перед разделом детской и юношеской литературы и широким взмахом руки указала на две длинные полки с книгами:

- Свет не видывал второго такого трудяги, как Арти Уиллот. Бобры и те со стыдом опускали головы, когда он проходил мимо.

Она заразительно улыбнулась Холли, и та улыбнулась в ответ.

- Мы ищем "Черную мельницу".

- Одна из его лучших книг. Не встречала мальчишки, которому бы она не понравилась. - Библиотекарша почти не глядя достала книгу с полки и протянула Холли. - Сыну берете?