Срочно требуется лох - Владимир Рыжков

Тихий вынул ствол из наплечной кобуры, передернул затвор. Ткнул Димону под подбородок. Тот затрясся, как осиновый лист. У него даже не было сил достать свой в ответ. Понял, что у напарника самые серьезные намерения, и если он сейчас даже потянется за своим, Тихий спустит курок. А уж это он делать мастер - до сих пор стоит перед глазами жуткое выражение кирюхиного лица после того, как Тихий просверлил ему дырку в голове.

- Ты кого в том дворе мочканул, а? - прошипел Тихий.

- Его, ей-богу, его, Толян, - испуганно забормотал Димон. - Я же его хорошо разглядел. Что я, совсем слепой? Такая хорошая кожаная куртка! С ремешками! Я же видел...

Тихий спустил затвор и убрал ствол в кобуру. Отвернулся от Димона, обвел презрительным взглядом компаньонов. Ну что за быдло подобралось? Одному покойники по пьяни мерещатся. Другой чуть не плачет - деда, понимаешь, испугался. Третий не может сказать точно, кого он шлепнул. Мрак!

Димон был уже в невменяемом состоянии. И правда, ведь лицо-то он у убитого не разглядел. Только со спины лежащее тело видел, считай, один затылок и куртку. Поторопился, не стал переворачивать, чтобы удостовериться. А что если не того парня он шлепнул, а другого? Ведь мог в темноте перепутать, мог! Нет, об этом лучше не думать. Такого просто не может быть! Во дворе их было только двое. Он и тот парень. Это точно. Значит, и шлепнул он того, кого надо.

- Его я грохнул, - уже уверенней пробормотал он. - Точно его!

- Ну, гляди! - Взгляд Тихого был свирепым и жутким, пронизывающим до самого дна димоновой душонки. - Если он вдруг объявится, ТЫ будешь во дворе лежать!

Ночью все кошки серы. И люди тоже. Особенно эти две темные личности, которые приехали в особняк, когда уже стемнело. Их черная "шестерка" въехала через открывшиеся ворота на территорию участка, и ворота тут же закрылись, не желая пропускать посторонних.

Посторонними в это темное время оказались Илья, Терентич и Серега. Илья приметил знакомую машину, которая не далее, как вчера вечером, ехала за ним по улице, и именно из неё вылез парень, убивший по недоразумению ни в чем не повинного бомжа. Значит, эти двое из машины не станут долго думать, если Илья снова попадется им на глаза.

- Я их знаю, - тихо сказал он, но и отец, и Серега его услышали. Один из них киллер. Он в меня стрелял.

- Понятно, - буркнул отец. - Одна банда. Те кидают, этот убивает. Потом делят между собой барыш. На чем делают деньги, мерзавцы! На смерти!

- Да, лучше к ним с пустыми руками не соваться, - пробормотал Серега.

- И что теперь, отступаем? - Илья и сам понял, что ничего они сделать не смогут. Ну, перелезут они через забор, ну, проникнут в дом, если повезет, огреют первого попавшегося им на глаза бандита чем-нибудь по голове. Но второй тут же достанет пушку и перестреляет их всех, как ворон. А если не повезет, перестреляет сразу. Все! Дальше дороги нет. Надо разворачиваться...

- Эх, щас бы автомат! - размечтался он. - Хоть какой-нибудь "пэпэша".

- Где ж его взять? - тяжко вздохнул Серега.

- У меня в подполе, - буркнул отец и замолчал.

- Чего-чего? - не понял Илья.

- В моем подполе, говорю, - повторил отец. - Парочка "калашей", думаю, найдется, и карабины симоновские, и "тэтэшники" есть, и патроны, и гранат десяток. Ручных.

Илья не поверил своим ушам. Он знал, что отец любит приврать, когда рассказывает про свою жизнь, но сейчас ситуация была совсем не подходящая для баек. Шутки закончились, нужно брать в руки оружие и стрелять. По-другому с этими бандитами разговаривать бесполезно.

- Откуда это у тебя?

- Оттуда? - буркнул старший капитан и отвернулся. Стыдно ему, что ли, было, а может, и не стыдно, а просто смерть как не хотел раскрывать свою тайну, выношенную годами. Но все же приходится признаться, раз жизнь такая пошла. Кажется, настало время вынимать из потаенных мест все, что стреляет и бьет. - Не зря, поди, десять лет заведовал оружейным складом. Ну, откладывал понемногу в загашник.

- Так чего ж ты молчал, старый хрыч! - изумился Серега.

- Чего! - проворчал Терентич. - Кабы я всем рассказывал, давно бы зону топтал.

- Так давай, поехали! - оживился Илья. - Заберем все, что есть, и сюда! Не посмотрю на законы, коль они у нас такие дурацкие, шлепну хоть одного ханурика. Не пожалею! Ей-богу, было бы из чего стрелять, не стал бы раздумывать. Как они с нами, так и мы с ними!

- А они не расползутся? - засомневался Терентич. - Я их уже достал, вдруг испугаются разоблачения и сбегут, пока мы ездить будем?

- Вряд ли, - предположил Серега. - Подумаешь, дед какой-то подошел. Мало ли тут таких ходит.

Терентич отошел немного, поглядел по сторонам. Тишина кругом, ночь почти, вокруг ни души. Никуда эти бандюганы не денутся, все здесь останутся. Если за ночь смотаться, то завтра с ними уже по-другому говорить можно будет. Языком силы.

- Ну, ладно, поехали, - наконец, согласился он. - Правда, путь неблизкий. Часов десять туда, десять обратно.

- Ничего, бензину зальем побольше, и вперед! - Серега был готов ехать хоть на Северный полюс. Он с надеждой посмотрел на Илью. Видно, хотелось убраться отсюда и побыстрее. Даже машину согласен гонять черт-те куда. Ради друга ничего не жалко.

Илья шибанул рукой ветку, заслонявшую проход, решительно шагнул вперед.

- Едем! Без оружия мы никто.

Они погрузились в "тойоту", выехали на пригородное шоссе и пошли под сто в направлении города.

Глава 11

Тихий решил обойти территорию поселка, чтобы проверить наличие подозри-тельных личностей. Всякие там седые деды, живые покойники и прочие непонятки, попадающиеся по пути, могли уже не трепыхаться и не пытаться бежать. Их без лишних разговоров решено было класть на месте с помощью бесшумных видов оружия, коих у Тихого имелся целый арсенал: глушак на ствол, финский нож, кастет и даже удавка. Всеми этими приспособлениями он владел в совершенстве. К тому же никогда не задавался пустяковой мыслью о таких незначительных вещах, как грех убийства или кровь на руках. Руки можно легко отмыть, всегда считал он.

Нагрузившись стволами и финками, Тихий с Димоном отправились на разведку. Для начала они пошарили с другой стороны забора, окаймляющего участок. Но, конечно, никого не обнаружили. Мощный фонарь в руках Толяна высветил в одном месте вроде бы свежие следы возле забора. Но в этом месте кто только не ходит, и принимать их серьезно в качестве вещественного доказательства загробной жизни было никак нельзя. Потом они прошлись по улочке между рядами заборов и тоже ничего подозрительного не обнаружили. Потом прошлись по соседней улочке.

За заборами кое-где раздавался шум и гам, в одном из особнячков крепко кутили, где-то бешено играл рок. Но все это были признаки цивилизованной жизни, никак не указывающих на появление в поселке посторонних личностей, а тем более духов. Проехали две иномарки, в темноте даже трудно было разглядеть, какие, тормознули возле своих особнячков и скрылись за плотными воротами. Так что поход не увенчался успехом. Все было, как обычно в поздний вечер - тихо, спокойно, пусто. К тому же они были одеты довольно легко, поскольку приехали на машине, и изрядно продрогли на холодном промозглом ветру. Тихий почем зря крыл Мишаню с Валерой и грозился лишить их причитающейся доли.

- Все, урки, больше я вас не слушаю! - кричал он в столовой, разогреваясь крепким чаем, который спешно приготовила разбуженная Наташка. - Вам тут делать нечего, вы и забавляетесь придумыванием всяких чудес.

- Да это толстяк панику поднял! - оправдывался Мишаня. - Обиделся на меня за Наташку, ну и решил отыграться!

Тихий грубо схватил Наташку за руку, притянул к себе, усадил силком на колени. Она даже испугалась такого обращения, со страхом ждала любых последствий, даже и в форме насилия. Мужские ласки они любила, но насилия боялась, как огня. Потому как была когда-то по молодости изнасилована компанией дружков.

- Что, не поделили тебя? - усмехнулся он. - А ты хорошая телка, пышная баба. С тобой любой позабавился бы. Пойдем наверх?

Она бы отказала ему, потому что боялась этого жестокого и страшного человека, способного убить с легкостью и без всяких сожалений. Но прекрасно понимала, что не сможет этого сделать. И просто чувствовала, что он по-другому не умеет - только силой сломить человека, подавить его волю, заставить подчиниться. Психология садиста. И, как ни странно, тот, кто ему подчиняется, уже для него не интересен.

- А что скажет Миша? - Она попыталась выдавить льстивую улыбку. - Это ему не понравится.

Тихий скорчил недовольную гримасу, обернулся, исподлобья взглянул на Мишаню.

- Кому, этому?

Тот готов был провалиться сквозь землю. Побледнел, как покойник, и застыл на одном месте, боясь шелохнуться. Верхняя губа поползла в бок, изобразив жалкое подобие усмешки. Попробуй высказать недовольство, и узнаешь, что такое мощный кулак, или того хуже, холодная сталь.

- Она не в твоем вкусе, - пробормотал он, превратив все в шутку. Хотя я не против.