Долгие ночи - Абузар Айдамиров

Вот в тот памятный день Вара и потерял свою веру во всех и во все, даже в справедливость Всевышнего. Вара убедился в том, что народ его оказался бессильным. Но неужели и ему, и его детям, и его потомкам придется извечно влачить позорную рабскую жизнь? Терпеть поработителя в собственном доме?

Неужели придется спокойно смотреть на могилы отцов, братьев и сыновей, погибших, защищая родные очаги и поруганную родину, не склоняясь перед убийцами, которые теперь чувствуют себя здесь хозяевами?

Нет! Нет и нет! Пусть Вара не смог победить врага, но не покорится ему. Он вступит с ним в единоборство и будет лично мстить тем, кто принес горе его несчастному народу.

Вара оставил дом, семью, родное село и стал абреком. Именно он, Вара, атагинский Вара, первым вступил на тропу народных мстителей и стал первой восходящей звездой знаменитого впоследствии чеченского абречества.

Вара был беспощаден. Он мстил теперь уже своим личным врагам, невзирая на их национальную и религиозную принадлежность.

Отбирал их имущество и раздавал бедным горцам. Он забирался за Терек и в Сальские степи, совершал набеги на аулы и на военные гарнизоны, устраивал засады в лесах и ущельях. Везде и всюду у него имелись верные друзья: в казачьих станицах, в горах Грузии, Дагестана и Осетии. Но там же были и смертельные враги. Вара стал широко известным предводителем неуловимого, невидимого, но многочисленного войска мстителей, защитников бедняков не только своего, но и соседних народов, которые оказались под пятой царских властей и их местных холуев.

После шалинской бойни чеченские предводители разделились на два лагеря. Часть высшего духовенства засела в Автурах. Она склонялась к миру с царскими войсками. Причем не без вознаграждения…

От этой части откололись, обосновавшись в Беное, такие боевые вожди Ичкерии, как Солта-Мурад, Шоип, Дада, Маккал, Берс, Арзу. Вара примкнул к беноевцам, однако прошлым летом они вызвали его в Беной и категорически запретили ему убивать царских хакимов-начальников. Они пытались объяснить Варе, что таким путем всех хакимов не уничтожить. На место убитого присылают другого, еще более жестокого. Но за каждого убитого Варой в Сибирь отправляют десятки невинных людей, а с аулов взымаются огромные штрафы. Им же сейчас дорог каждый воин, а потому ссылка в Сибирь и карательные меры в аулах со стороны властей наносят невосполнимый ущерб делу готовящегося восстания. Они просили Вару понять это. Если же он, Вара, не захочет подчиниться Совету, то им придется принять решительные меры. Ведь Вара клялся на Коране, что будет подчиняться Совету.

Нет, Вара не забыл клятву, данную им позапрошлой зимой в Беное, на очередном сходе. Вслед за Маккалом он повторял тогда слова этой клятвы:

— На этом священном Коране, ниспосланном Аллахом через своего пророка Мухаммада, я клятвенно утверждаю, что явился на Совет с чистой совестью, с твердым решением до последнего дыхания бороться за дело свободы, за освобождение поруганной родины.

Я клянусь не разглашать увиденное и услышанное здесь, сохранять тайну. Я клянусь беспрекословно подчиняться воле тех людей, которые поставлены надо мною, если их решения не идут вразрез с интересами моего народа, моей чести. Если я нарушу данную клятву, пусть мои товарищи совершат надо мною самый суровый суд, вплоть до смертной казни. Аминь!

После той клятвы мысли Вары несколько изменились. Оказывается, зло может завладеть и добрым сердцем. Завладело же оно сердцем Вары. Зло сеял не он, а жестокая царская власть. До сих пор покрыты сажей дома, сожженные царскими войсками. Не успели зарасти травой могилы погибших. Не успели затянуться раны на телах оставшихся в живых. Но каждый день их, живых, продолжает угнетать несправедливая царская власть.

Вара и сотни тысяч других людей с радостью согласились бы жить мирно. Но зачем им такой мир, при котором их дети умирают от голода? Как могут они жить мирно, если у них отняли самые плодородные равнинные земли, а самих загнали в болотистые леса и в каменистые горы, где они вынуждены искать клочки земли и засевать их кукурузой. Но урожая с этих клочков не хватает даже до середины зимы. Как же кормить, одевать и обувать своих детей? Для того чтобы купить зерно, одежду и обувь, нужны деньги. А откуда их взять? Раньше предки скот содержали летом на горных пастбищах, а зимой на равнине.

Теперь и скот содержать нельзя, так как равнинные земли им уже не принадлежат. Есть пять реальных путей: торговать лесом, батрачить у богатых, воровать и грабить, попрошайничать и, наконец, умирать от голода.

Леса много. Но на месте никто не купит. А как везти его в Солжа-Калу, Орза-Калу[72], Чехкари, Кизляр? На собственном горбу?

Редко у кого есть пара быков или буйволов. Батрачить и работать на богатых вообще никто не согласится. Ведь они — кровные враги. Они — виновники всех их бед. Они нажили свое богатство на несчастье народа.

Кроме того, никому не разрешен свободный выезд и въезд в города, чтобы поискать себе работу, сбыть товары или сделать покупки. Для выезда и въезда требуется особый билет, выдаваемый приставом, наибом или старшиной. И если остановят где-нибудь без такого билета, то берегись! Мигом очутишься в каталажке. Вот такие порядки. Кстати, этот клочок бумаги, называемый билетом, ты не получишь без взятки. В городе работы много, но простому чеченцу жить в нем не разрешено.

Нет, просить милостыню Вара не собирался. У чеченцев и нищенство, и батрачество считаются равным позором. Но и умирать от голода Вара не желает. Что же ему остается? На такие случаи люди избрали последний путь — грабеж. У равнинных богачей много скота. И прочее свое богатство они нажили не честным трудом, а за счет чеченского народа. Потому невелик грех грабить грабителей и предателей. К тому же обирать некоторых мулл — дело даже богоугодное. Ведь за помощь инарле Туману в шалинской бойне не только чеченские офицеры, но и некоторые муллы получили в награду от падишаха медали и земли.

Сам Вара уже не верит многим из них. Шариат они теперь толкуют в угоду властям. Если лет десять назад они говорили, что все гяуры — враги Аллаха и всех мусульман, то теперь падишаха и его ставленников от этих врагов они отделили. Сейчас они утверждают, что падишах — сардар Бога на земле, а все его хакимы управляют людьми по воле Всевышнего. Тот же, кто пойдет против падишаха, его хакимов и имущих, непременно сгорит в пламени ада. Тем муллам говорить легко. Но Вару они не проведут. Он уже убедился в том, что все имущие лгут, что они скрытые враги таким беднякам, как Вара.

Этим-то кровопийцам и мстят абреки, которыми полны чеченские леса. Но, с другой стороны, борьба одиночек и суровая лесная жизнь продлятся не вечно. Не могут же они все время скрываться в лесах и горах, подобно диким зверям? Кроме того, Вара уже несколько раз получал из Ичкерии строгие предупреждения о том, что если он не прекратит свою борьбу против властей, то Совет совершит над ним суд, как над нарушителем клятвы на Коране.

"Что ни говори, а Совет умнее меня, — думает Вара. — Маккал, хотя и молодой, но он один из самых образованных улемов в Чечне. Берс учился в Петербурге, хорошо знает науки и обычаи урусов. Оба они честные и благородные люди. Солта-Мурад, Арзу, Шоип, Дада и другие — прекрасные воины и мужественные предводители, которых народ уважает и любит. Куда я денусь от них? И не может быть, чтобы все они были глупее меня, а я один умнее всех их".

* * *

Вара остановился над левым берегом стремительного Аргуна и долго смотрел на родное село. Его настороженный слух ловил малейший шорох. Много врагов у Вары. Самый опасный из них -

Гудантов Мудар из Чеберлоя. Эта вероломная собака является старшиной Чеберлоя, потому и власти на его стороне. Вара убил брата Мудара, такого же жестокого и такого же вероломного.

Мудар давно преследует Вару, но никак не может схватить.

Быстрый Аргун бешено бьется о крутые скальные берега. Но после выхода на равнину воды его становятся тихими и послушными. Как похож человек на эту горную неукротимую реку. В молодости своей он так же бурно пробивается к жизненным просторам, а перевалив за сорок, смиряется нравом, становится более степенным, не шумит и не бурлит. Иногда лишь услышишь его кашель да старческие стоны. Потом и они исчезают, а человек тихо уходит в мир иной… Взгляд Вары задержался на тусклом свете оконца в нижнем конце аула. В том доме, где горит этот огонек, живет его друг Вагин Паша. Он абрек тайный, но всегда помогает ему, а иногда по ночам совершает вместе с ним дерзкие набеги. Вара был уверен, что хорошо знает своего друга. Но Вара ошибался. Он не знал, что его друг, Вагин Паша, за золото уже продался Мудару. Не знал он и о том, что сегодня ночью, как только Вара войдет в его дом, Паша отправит к Мудару всадника, а Мудар приведет из Чахкари отряд казаков. Не мог знать Вара и о том, что после трехчасового боя, когда кончатся у него порох и пули, вынет он кинжал и, громко читая ясин[73], бросится на врагов, а те изрешетят его пулями, растерзают его на куски…