Завхоз Вселенной - Ярослав Веров

Игорёк подумал и сказал:

— В области философии.

— О! Редкая ныне болезнь, — добродушно расхохотался хозяин, сделал большой глоток из чашки и неторопливо отёр со лба выступивший пот. — А я, знаете, математик. Восьмимерной алгеброй некоммутирующих операторов занимаюсь. Очень интересное дело. Две сотни лет решают задачу Попова для фрустрированных числовых полей, а никак не решат. А я решу, вот увидите — решу! Есть идеи, — заверил он Игорька. — Очень перспективные идеи.

Игорьку совсем не нравился блеск глаз собеседника. И болтливость его не нравилась Игорьку.

— А в спортивной области? — продолжал расспросы Иван Авдеевич. — Я — лёжа двести жму. Десять раз. Кандидат в мастера.

Дмитрук выжидательно уставился на Игорька.

— Стрельба из винтовки.

— Редкое увлечение. Обычно из лука. Порох — большая редкость. Где брали разрешение? У Контрольной Комиссии или в Совете Общин?

— В комиссии.

— Па-анятно. Как чаёк?

Чай отдавал прелыми вениками, о чём Игорёк не преминул сообщить.

— Так это же так и надо! — обрадовался начальник метеостанции. — Вы прислушайтесь к послевкусию! Улавливаете обертоны вкуса? То-то же, Дмитрук в чаях толк знает. А скажите, Игорь, инженерная профессия у вас какая? Чем, так сказать, мы будем на метеостанции заниматься? Я ведь, так понимаю, теперь буду ваш начальник. Предписания вашего я пока что не получал. Но это ничего, наверное, оно у вас с собою?

— Было с собою, в сумке. Да велокат упал в речку, всё утонуло.

— Сломался киберкомпас? — сочувственно спросил Дмитрук.

— И я так думаю. — Игорька уже тошнило от бородатого болтуна.

— Так что за профессия?

— Э-э…сантехник я.

— Наконец! Наконец они снизошли! Я им ещё когда заявку подавал?! Полгода ждём. Целых полгода! Мы единственная метеостанция на всё Семигорье, у которой нет своего сантехника. Приходится привлекать специалиста из посёлка. Выкручиваемся, станция, как ни говори, новая. Два года как модернизировали. Пока обходимся без течей. Но клапана, шут их побери, клапана — такая капризная штука. А аппаратурка ваша — грузовым флаером?

— Завтра, завтра всё будет. Устал. Пешком… по жаре. — Игорьку было вовсе не жарко, но, наблюдая за потеющим Дмитруком, он решил придерживаться версии аборигенов. Жара — так жара, пускай их. — А почему вы дождь не сделаете?

— Почему?! — завёлся вдруг начальник метеостанции. — А вы разве сами не знаете, почему? Разве в Семигорске уже позабыли, как было дело?

— Семигорск большой, — лаконично объяснил Игорёк.

— Это, конечно, да… — растерялся бородач. — Но всё-таки! В конце концов, это бессовестно, Игорь, мы всё Семигорье приглашаем на карнавал, а в Семигорске, видите ли, гроза. Видите ли, они ни сном ни духом! Возмутительно! — снова завёлся он и даже хлопнул ладонью по столу.

Игорёк отставил чашку.

— Устал я.

Иван Авдеевич успокоился так же внезапно, как возбудился. Посмотрел на Игорька внимательно. Всплеснул могучими руками и участливо сказал:

— Батюшки! Да как же я не догадался сразу? Вы уж извините меня, голубчик. По жаре — пешком, без киберкомпаса. Вы, очевидно, переутомились. Голова не кружится?

— Кружится, — сдуру ляпнул Игорёк.

— Я сейчас же зову Виктора. Он доктор, очень хороший врач. Мой друг.

— Не надо доктора. Не зачем утруждать человека.

— И не возражайте. Зачем нам полудохлый сантехник? Нам нужен здоровый, жизнерадостный сантехник! У вас работы будет невпроворот. Всё, я зову.

Он поднял руку с браслетом и позвал Виктора.

— Витя, тут такое дело, надо помочь человеку.

— Где ты, Иван? — раздалось с потолка.

— У себя.

— Ну, так я телепортируюсь.

— Жду. — Дмитрук повернулся к Игорьку. — Сейчас Витя придёт.

Сразу после этих его слов хлопнула входная дверь, и в гостиную быстрым шагом вошёл Витя. Он оказался сухощавым пожилым человеком, на вид лет шестидесяти и ростом под два метра. Очевидно, одного взгляда на Игорька ему оказалось достаточно, чтобы сделать нужные выводы. Гость Дмитрука вовсе не был болен, он был гораздо хуже, чем болен. Что-то с гостем было не так, по крайней мере, в эдакую жару, облачённый в тяжёлый костюм из натуральной ткани, а значит — без кондиционирующей прокладки, он нисколько не вспотел. Доктор кивнул Ивану и, протянув гостю руку, представился:

— Виктор Сергеевич Селезнёв. Врач в третьем поколении.

— И какой врач! — воскликнул Дмитрук. — Асклепий!

Игорёк вяло пожал протянутую руку, даже не привстал и не посмотрел в лицо собеседника.

— Думаю, у тебя найдётся, чем поставить нашего сантехника на ноги? — спросил Иван Авдеевич.

— Поищем, — лаконично отозвался доктор Селезнёв. — Значит, вы — сантехник, как понимаю, прибыли на нашу метеостанцию? А как вас всё-таки звать?

— Игорь его звать, Игорь Святополкович, — отозвался за Игорька Дмитрук.

— Ну что же, Игорь, — серьёзно произнёс Виктор Сергеевич, — прошу ко мне в гости. У меня будет удобнее поговорить.

— У Вити великолепное оборудование, у вас в Семигорске такого нет. А всё потому, что у Вити серьёзные связи! — полушутя продолжал Дмитрук. — Между прочим…

Селезнёв коротко глянул на него и отрицательно мотнул головой. Дмитрук послушно замолчал.

Игорёк понял, что никуда ему с этим доктором идти не надо, что доктор этот настроен далеко не мирно. Но и здесь, у Дмитрука, что ему делать? Чаи дальше распивать? Вот съест он все запасы крыжовникового варенья и что потом?

— Спасибо, я здоров. Я здесь посижу.

— Воля ваша, — ответил доктор и сказал Дмитруку: — Ваня, подай мне кресло и чая, можно без варенья.

— Асмодей! — рявкнул Дмитрук…

Доктор пил чай мелкими скупыми глотками и рассказывал о том, как в детстве они с братом жили под Казанью, на Волге. Ловили руками осетров, увлекались нырянием на время. Как однажды в омуте он обнаружил четырёхметрового сома — голова вся в раках-отшельниках и вот таких вот лохмотьях водорослей. Доктор показал, какие это были лохмотья, встопорщив пятернёй свою седую шевелюру. Одним словом, доктор явил себя превосходным рассказчиком.

— А вы детство где провели? — неожиданно спросил он Игорька.

— Под Москвой.

Его собеседники переглянулись.

— Москва — это что? — сухо спросил доктор Селезнёв.

— Город такой, — отрезал Игорёк.

— Замечательно, — доктор помассировал подбородок, задумчиво глядя в окно.

В комнату вошли двое крепких и серьёзных парней. Вошли и молча сели на диван. Парни были в оранжевых шортиках и синих майках. Пояса на шортах были замечательные: какие-то приборы к ним приторочены, что-то похожее на карманные фонарики висит, поблёскивает.