Хранитель смерти (СИ) - Хаимович Ханна

— Нет, погоди, — Палиева стояла спиной к остальным и наблюдала за растущей толпой во дворе. — Лучше бы…

Не договорив, она принялась ткать узор, беззвучно сопровождая заклинаниями.

В ответ лишь ярче защелкали вспышки фотокамер. Алиса вздрогнула — ей показалось, что магия стала хуже подчиняться даже высшим инквизиторам… что же будет с рядовыми магами? Но, видимо, все дело было в слишком большой толпе, охваченной сильными эмоциями. Узор закончился, Палиева размяла пальцы, начала новый — и смертные прекратили кричать. Они мотали головами, будто пытаясь вспомнить, зачем выбежали во двор. Кто-то посмотрел на опустевший дом, но тут же развернулся и зашагал прочь.

— Это не выход, — произнес Лещинский. Он наблюдал за Палиевой из глубины чердака. — Нужно зачищать интернет. Причем поскорее, иначе будет поздно.

— И когда вы предлагаете это делать? — Палиева резко развернулась к нему. — Даже пока Некрополь спал, у нас не было времени, а теперь!..

— Вопрос приоритетов. Что важнее — спасти как можно большее число людей или пожертвовать некоторой частью, но выкроить время на спасение их от лишней информации?

Конечно, Алиса плохо знала Лещинского. Для нее он был просто одним из совета высших. Возможно, казался чуть дружелюбнее и человечнее остальных — она не знала почему, то ли после того Солнцестояния, на котором Алиса видела его с женой присматривающими за Техногеном, то ли еще по какой-то причине. Но сейчас он говорил как-то… как-то безразлично. Будто ему было плевать на смертных. Ну погибнет пара сотен. Или пара тысяч. Или даже пара миллионов…

Прийти к какому-то выводу она не успела. Над чердаком появился Сулей верхом на бетонной плите. Та с грохотом упала на пол, подняв облако пыли, когда он спрыгнул с нее и подошел к Наташе.

Несколько секунд он просто пристально всматривался в ее лицо. Потом бросил несколько проверочных заклинаний. Ничего не происходило. Сулей вскинул голову:

— Какими чарами вы погрузили ее в сон?

— Магомеханическое воздействие на мозг… Осторожно! — сказал Лещинский. Сулей опустился на корточки и тронул лоб Наташи. Высшие на миг напряглись и застыли, точно ожидали, что прикосновение ее разбудит. Но от пальцев Сулея лишь разошлись бледные круги зеленоватого свечения.

— Выжигать магию пробовали?

— Да. С личной магией сила Некрополя не связана. Он питает это существо напрямую, — ответил Павел.

Сулей кивнул. Казалось, его это не удивило. Он заранее знал, что случится с Наташкой… или предполагал, что Некрополь повлияет на нее так же, как на Богдана Сергеевича. Значит, его отряд уже догнал Богдана Сергеевича и справился с ним. Быстро они. Неужели посланцев Некрополя так легко расколдовать?

— Как Богдан Сергеевич? — спросила Алиса в гробовой тишине. На миг ее снова охватило чувство, что она сует свой нос, куда не следует. И что в присутствии высших нужно помалкивать. Но Наташа была ее подругой!

Сулей не ответил.

Он поднялся. Высшие отступили на шаг назад. Палиева, уже по привычке, заботливо проверила, достаточно ли далеко стоит Алиса. Никто ничего не делал… пока Сулей не свел ладони вместе и не направил их на Наташу.

Из ладоней полыхнул прозрачный свет. Он не слепил, а скорее угадывался по дрожащему воздуху, который стал вдруг густым и текучим, как над огнем или в пустыне. В этом мареве лицо Наташи странно менялось, приобретая гротескные, искаженные черты. То огромный вытянутый рот, который в следующий миг съеживался до размеров горошины, то извилистый нос, сменяющийся его полным отсутствием, то широко раскрытые невидящие глаза без зрачков, на месте которых через секунду оставались лишь опущенные веки с полукружьями ресниц…

Сулей шептал заклинания. С каждым словом вокруг Наташи сгущалось зеленоватое сияние, но Алиса не могла понять, идет оно снаружи или льется изнутри.

Происходило что-то странное. И высшие понимали, что именно. Их лица были слишком бесстрастно-скорбными, как лики памятников, как… как на похоронах! На похоронах кого-то полузнакомого, по кому не скорбишь, но и вести себя как обычно не можешь, потому что не то время, не то место, и при входе на кладбище необходимо надеть подходящую маску. Так правильно. Так принято…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

«Так правильно». Кто из них это сказал? Сулей или Ландау? И существовали ли они по отдельности? Или это один и тот же человек… или уже не человек. Воплощение равнодушного и далеко не всегда справедливого закона…

Сулей опустил руки. Наташа не шевелилась. Зеленоватый свет померк, и воздух больше не дрожал. Алиса вглядывалась в ее лицо, вернувшее правильные черты. Такое расслабленное, умиротворенное, спокойное…

До последнего не хотелось верить, что Сулей это сделал. Еще больше — что Алиса просто стояла, смотрела и не пыталась помешать, не подозревая, что именно он собирается сделать.

— Некрополь захватывает необратимо, — сказал Сулей, обращаясь к одной Алисе. Остальные знали с самого начала. — Вашу подругу было не вернуть. Я сожалею.

Глава 25

Наверное, Алиса не впала в истерику только от неожиданности. А может, наоборот — от предсказуемости происходящего.

Предчувствие с самого начала шептало ей, что это неизбежно. Или ей сейчас так казалось. Еще когда Ирка сказала, что Некрополь затянул Наташу, а потом — когда Богдан Сергеевич вспомнил о ком-то, кто входил в здание, когда Некрополь только появился… Вообще чудо, что Наташа продержалась несколько дней. Наверное, в тот вечер Некрополь еще не захватил ее волю. Только впрыснул яд, позволив ему бежать по венам, заставив невольного агента сеять смерть и усиливать некротическую волну своей магией, а потом поглотил, когда яд сделал Наташу частью Некрополя.

Первые пять минут Алиса пыталась очнуться от потрясения. Пол норовил уйти из-под ног, и приходилось до боли сжимать пальцами обнажившиеся балки чердака. Взгляд выхватывал из серой каши, в которую ненадолго превратился окружающий мир, встревоженное лицо Палиевой. И злое — Сулея.

Потом Алиса твердо сказала себе, что не время раскисать. Нужно взять себя в руки. Агентов Некрополя поймали, но ничего не закончилось. И нужно было действовать, а не сидеть, свернувшись клубочком, и плакать по подруге и по моментам-вспышкам их короткого, но яркого общего прошлого, которые сами собой всплывали перед глазами…

Самовнушение помогало, если стараться не смотреть на Наташу.

Когда Алиса окончательно вернулась в реальность, Палиева и Лещинский что-то втолковывали Сулею, а тот стоял, повернувшись к уцелевшим домам, и ткал проверочные узоры.

Алиса проследила за тем, как они вспыхивают — много-много мелких точек-огоньков, разбегающихся по кружеву переплетений. Ее неудержимо тянуло обернуться, чтобы посмотреть на Наташу. Еще раз. И еще.

А ведь Наташа не сирота… Ее хватятся родители. Сулею явно не до того, чтобы накладывать на них внушение. Если продолжится такой хаос, как сегодня, верховный вообще не вспомнит даже о том, что надо бы убрать тело. И его найдут смертные…

…— Не существует чар, которые позволяли бы читать мысли дословно, — прервал размышления Сулей. Он закончил узор и говорил громко, чтобы слышали все высшие, кто оставался на чердаке. — Но Ангелина права. Они ничего не забыли. Те, кто забыл, уже зашли в интернет, наткнулись на видеозаписи и вспомнили. Да, я, настаивал на постепенном раскрытии секретности… но, дьявол, не на таком резком и не в таких обстоятельствах!

Он яростно пнул ногой осколки камней. Те с грохотом посыпались вниз. Сулей был зол не на шутку. Он старался говорить спокойно, но злость прорывалась, стоило слегка ослабить самоконтроль.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

На улице сгущались синие сумерки. Зажигались окна домов. Многие отблескивали тускло-голубоватым — как от телевизоров.

— И что теперь? — поинтересовался Лещинский.

Сулей помолчал. Не будь он трехсотлетним верховным инквизитором, Алиса подумала бы, что он сам не знает, что теперь.

— Нужно создавать отдельное подразделение для срочной зачистки утечек. — Когда он наконец заговорил, голос звучал уверенно, как всегда. — Ангелина!