Порочные занятия (ЛП) - Шейд Сигги

Если они не будут слушать мои отказы, то я сбегу.

Тишина, заполняющая заднюю часть фургона, настолько тяжела, что давит на плечи и на шею. Тяжесть в груди заставляет откинуться на спинку кресла. Проходит несколько минут, может быть, даже час.

Мои мысли переносятся к профессору Сегалу. Единственный способ, которым он мог выследить нас во всех этих извилистых поворотах, это если он был на связи с водителем. Но почему он вдруг решил изменить план?

Звонит телефон. Один лезет в нагрудный карман и достает устройство.

— Тор, — говорит он.

— Мы на месте встречи похитителей и нашли мать профессора, — его голос звучит жестко, но все же слышно.

Я наклоняюсь вперед, мои глаза расширяются, но взгляд Одина останавливается на мне, заставляя съежиться.

— И я полагаю, Криуса не видно? — говорит Один.

— Он перерезал женщине горло, — отвечает Тор. — Она истекает кровью на ковре.

У меня отвисает челюсть, но Один даже не моргает.

— Может ли она раскрыть его текущее местонахождение?

— Вот в чем дело, — голос Тора становится тихим. — Мать была в сговоре с самого начала. Судя по тому, что она говорит, это была ее идея заставить профессора взять заложников.

Весь воздух покидает мои легкие, и меня качает на сиденье. Я ожидаю, что черты Одина затвердеют, но они даже не меняются. Мой взгляд устремляется к Виру, который закрывает уши руками.

— Сделай так, чтобы она не пережила эту ночь, но будь осторожен, — говорит Один.

Тор колеблется мгновение.

— А профессор?

— Он находчив и умен. Если он от всего сердца не согласится убить своего отца, то пустите ему пулю в голову.

Вспышка тревоги пронзает изнутри. Мой разум пустеет, пока я жду ответа Тора.

— Конечно, отец, но мне кажется, что он хочет смерти Криуса больше, чем мы.

Звонок обрывается, и я смотрю прямо перед собой, в голове все кружится.

— Значит, он все это спланировал, — говорит Вир тоном, который подразумевает, что он разговаривает со мной, а не со своим дядей.

Один кладет телефон обратно во внутренний карман.

— Кажется, да, но ваш профессор не смог бы устроить такой подвиг, если бы вы слушались отца и дядю.

В любое другое время я бы закатила глаза и рассмеялась над мелочностью Одина. Профессор Сегал только что понял, что его мать манипулировала им, чтобы тот бросил вызов Одину, и теперь женщина, ради спасения которой он рисковал всем, умирает на ковре.

Профессор ничего не мог сделать и выполнял миссию по ее спасению. Но прервал ее.

Я склоняю голову, хватаюсь за виски и возвращаюсь мыслями к нашему последнему разговору.

Вы более не представляете для меня интереса.

Это неправда. Не после огромных усилий, которые он приложил, давая понять, что не считает меня шлюхой.

Я хочу, чтобы ты держалась подальше от этого идиота-блондина с гитарой.

Я сказал тебе держаться подальше от этого мальчика.

Держись подальше от Вира Бестлэссона.

Ты будешь держаться подальше от Вира Бестлэссона?

Он не ревновал к Виру. Он все это время планировал похищение Вира.

Не мое.

Сколько раз он говорил мне держаться подальше от Вира? Все улики указывают на это. Он никогда не предостерегал меня от разговоров с Акселем или любым другим мужчиной. Я просто поверила, что он собственник и контролирующий придурок.

Профессор Сегал организовал похищение Вира и хотел, чтобы я держалась от него подальше, чтобы меня не схватили. Потому что он знал, что я попаду в руки Криуса Ванира, который либо воспользуется моей связью с папой, чтобы попасть в тюрьму, либо использует меня для чего-то похуже.

Моя грудь сжимается.

Он прервал похищение из-за меня.

И теперь Один нацелен на него из-за меня.

Теперь он вот-вот потеряет мать из-за меня.

Мне нужно найти профессора. Сейчас же.

Глава 47

ФЕНИКС

Один отказывается выпускать меня, но, когда машина останавливается у ворот службы безопасности университета, дверь распахивается. Младшая, более человечная версия Одина вытаскивает Вира из кресла и заключает в медвежьи объятия.

Наверное, это его отец.

Полуденное солнце освещает их головы, окрашивая концы прядей Вира в цвет золота. Что-то внутри меня рушится.

Я впервые вижу человека в нашем мире, проявляющего столько любви к своему ребенку. Может быть, Вира ценят, потому что он сын, и при этом законный, но меня все равно раздражает, что папа относился ко мне как к эмоциональной боксерской груше.

Он обхватывает лицо Вира обеими руками.

— Я задушу тебя за это.

— Папа, — скулит Вир, его щеки краснеют.

— Не балуй мальчика. Скоро он будет женатым человеком, — Один жестом показывает мне выйти из машины.

Ему не нужно просить дважды.

Уил Бестлэссон отпускает сына и скользит взглядом вверх и вниз по моему телу.

— Добро пожаловать в семью, Хедвига.

У меня по коже пробегают мурашки, и я внезапно осознаю, что моя юбка слишком короткая, майка слишком прозрачная, еще и без колготок.

Вид не такой уж развратный, но по тому, как он поздравляет сына, видно, что он не полностью разделяет религиозные убеждения Одина.

— Феникс, — отступаю назад, натыкаясь на Одина, который нежно кладет руку мне на плечо.

— До церемонии вы с мои племянником воздержитесь от добрачного секса.

— Но я не выйду за него.

— Не трать время зря на споры, — с ухмылкой говорит отец Вира.

Я зажимаю рот. Он прав. Между сегодняшним днем и концом учебного года достаточно времени, чтобы выскользнуть из этой договоренности.

Отец Вира обнимает сына за плечи и идет вперед, оставляя меня позади с Одином. Я оглядываюсь назад, на процессию людей, на стражников у ворот.

Без телефона или удостоверения личности я не могу покинуть кампус и не могу найти или даже связаться с профессором Сегалом.

— Почему ты не хочешь выйти за моего племянника? — спрашивает Один.

— Он едва ли друг для меня, — бормочу я. — А я была так пьяна в ту ночь, что ничего толком не произошло.

Его взгляд замораживает часть моего лица, сводя на нет солнечное тепло на коже. Похоже, он хочет, чтобы я уточнила.

— Можно подумать, что у такого важного человека, как вы, забот мало.

В тот момент, когда эти слова срываются с моих губ, я вздрагиваю.

К этому времени папа схватил бы меня за горло и прорычал что-нибудь угрожающее, но Один настолько хладнокровен, что его взгляд даже не дрогнул. Тишина между нами растягивается, и боль в груди усиливается вместе с волнением в животе.

Я должна выбраться отсюда и найти профессора Сегала.

— Ты, кажется, необычайно привязана к своему похитителю.

Мои губы сжимаются. Как, черт возьми, он прочитал мои мысли?

— Финансы и бухгалтерский учет — мой любимый предмет.

— Тогда ты идеально впишешься в нашу организацию, потому что ни один из моих братьев не умеет считать, — говорит он.

Черт.

Я не собиралась продавать себя как бухгалтера уголовного бизнеса, а также как невесту. У меня на кончике языка вертится сказать Одину, что у меня было много дикого, извращенного секса с другим мужчиной, но он может потребовать имя.

Профессор Сегал накопил достаточно обид на семью Бестлэссон. Я не хочу давать Одину повод убить его.

Прогулка по кампусу необычайно тихая: студенты сворачивают с дороги, чтобы избежать Одина и его брата.

По моим подсчетам, четверть здешних людей связана с организацией Бестлэссона.

— Есть новости от отца? — спрашивает Один.

— Нет, с тех пор как он исчез, даже записки не оставив, — отвечаю я.

Он кивает.

— Я прослежу, чтобы вы с ним провели некоторое время вместе перед свадьбой.