Гражданская война в Испании (1936 – 1939) - Сергей Данилов

Теперь диктатура прощала если не живых, то хотя бы мертвых республиканцев. Но даже прощение мертвых имело в перспективе положительные нравственные и политические плоды. Былая эмоциональная и идеологическая ненависть к побежденным постепенно уходила из жизни испанцев.

К 60-м годам XX века определилась и основная движущая сила общенационального примирения — католическое духовенство. Оно отказалось от непримиримости раньше, чем помещики или военные. Отказалось оно и от догмата о неучастии в политике.

После 1959 года, когда престарелый епископ Бильбао, закоренелый консерватор и соратник Франко Пла-и-Даниэль в очередной раз заявил: «Крестовый поход еще не закончен. Он продолжается», из рядов испанского духовенства более не прозвучало подобных суждений.

В высшей мере показательными стали политические дебаты во время церковного собора 1970 года в Сарагоссе. На нем группа священников предложила резолюцию: «Испанская церковь со склоненной головой просит прощения за то, что она во время „крестового похода“ не пыталась примирить враждовавших». Резолюция не получила требуемых уставом собора двух третей голосов, но за нее проголосовала добрая половина присутствующих, тогда как во время войны или в 40-х годах никто не осмелился бы выставить подобной резолюции на голосование. Внесшая ранее существенный вклад в разжигание гражданской войны, испанская церковь медленно, но неуклонно шла к покаянию. К ее чести, она начала покаяние с себя.

Настроения духовенства, издавна уважаемого в Испании и потому обычно защищенного от репрессий, беспрепятственно передавались растущей испанской буржуазии по каналам школьного и вузовского образования. Между тем влияние деловых кругов неуклонно росло ввиду неизбежного втягивания открывшей границы Испании в международное разделение труда.

В 60-х годах это влияние превысило влияние армии. В правительстве Франко существенно возрос процент молодых штатских министров в ущерб кадровым военным. Диктатура Франко не сразу перестала быть диктатурой военных, власть постепенно уходила из рук армии. Многих участников «крестового похода» — Варелы, Кейпо, Мильяна Астрая, Саликета, Солчаги, Ягуэ уже не было в живых.

Штатские министры 60-70-х годов были выходцами из буржуазии и средних слоев, воспитанными духовенством и получившими экономическое или техническое образование. В большинстве своем они по возрасту не могли быть участниками гражданской войны и у них вызывала стихийное отторжение идейная ненависть к республиканцам, все еще нагнетавшаяся стареющими ветеранами «крестового похода». Наиболее видным из штатских «демократизаторов диктатуры» стал Фрага Ирибарне — министр информации и туризма.

К духовенству и технократии присоединились некоторые вольнодумные деятели Национального движения. Из них следует отметить Дионисио Ридруэхо. Сподвижник давно оттесненного от власти Эдильи, пропагандист гражданской войны, военный корреспондент «Голубой дивизии», Ридруэхо демонстративно порвал с движением в 1944 году, вернувшись из России.

В 50-60-х годах он все последовательнее отстаивал ограничение репрессий, открытие границ и прощение побежденных. Его выдержанная в духе покаяния и общенационального примирения книга «Написано в Испании», опубликованная в Аргентине в 1964 году, вызвала сильный положительный отзвук в среде республиканской эмиграции. Она нелегально распространялась и в самой Испании.

Нам покажется невероятным, что откровенно критиковавший диктатуру и живший при диктатуре Ридруэхо не был подвергнут репрессиям. Напротив, к 70-м годам он стал уважаемой фигурой. (В обширной литературе об испанской войне мне так и не удалось найти основательного анализа безнаказанной деятельности Ридруэхо в националистической Испании. Привожу мало-мальски правдоподобные объяснения — Дионисио был образцовым католиком, он издавна был вхож в салоны сеньоры Франко и Николаса Франко, которые и стали его заступниками. Кроме того, он никогда не критиковал личность каудильо. — С.Д.)

Показательно, что никогда не воевавший Ирибарне и ветеран двух войн Ридруэхо при всех различиях их жизненного пути имели общую черту — оба исходили из христианской доктрины с ее установками о сострадании и терпимости.

Тяга к прекращению конфликта неуклонно росла и в среде эмиграции. К 60-м годам республиканское правительство в изгнании перестало существовать. А в 1962 году состоялось без преувеличения историческое событие. На встрече политиков-эмигрантов в Мюнхене монархисты, социалисты и коммунисты впервые согласовали нечто вроде программы общенационального демократического примирения. Заслуга в достижении исторического компромисса (тогда только в эмиграции) принадлежала после смерти Прието монархисту Роблесу (в прошлом — ярому антикоммунисту) и коммунисту Каррильо (ранее — убежденному республиканцу).

Внутри Испании Франко и его ближайшее окружение, прозванное «бункером», были вынуждены шаг за шагом уступать коалиции демократизировавшегося духовенства, фалангистов-диссидентов и прагматически мысливших технократов.

В 1966 году, когда праздновалась тридцатая годовщина начала «крестового похода», каудильо объявил о прекращении преследования лиц, совершивших уголовные преступления во время гражданской войны. В 1969 году было прекращено преследование лиц, совершивших тогда же политические преступления.

В 1969 году был торжественно объявлен наследником престола находившийся в Испании с 1955 года 30-летний принц Хуан Карлос I Бурбон, внук свергнутого республиканцами Альфонса XIII и сын престарелого графа Барселонского. Испании суждено было обрести внепартийного главу государства, не запятнанного участием в гражданской войне и к тому же получившего воспитание и образование в демократических государствах.

Теперь общенациональное примирение стало получать импульсы сверху, а не только снизу. Эволюция испанского общества и государства пошла значительно быстрее.

Каудильо под нажимом гражданского общества медленно и неохотно совершал отдельные шаги к демократизации Испании. В 60-х годах был снят установленный в 1939 году железный занавес — испанцам был разрешен выезд за границу на работу, учебу, лечение и т. д. Этим разрешением тогда воспользовалось не менее 10 % граждан Испании. Разрешен был ввоз иностранных книг, журналов, газет, ввоз и хранение иностранной валюты (но не расчеты в ней). Когда в 1972 году гражданин ранее ненавистного националистам СССР Владимир Высоцкий, имея лишь французскую визу и не имея испанской, попросил впустить его в Испанию в качестве туриста, испанские пограничники исполнили его просьбу — сцена, немыслимая на границе тогдашнего Советского Союза!

По настоянию Ирибарне в 1966 году была отменена предварительная цензура, замененная судебным преследованием периодики. Сняты многие ограничения на импорт капитала и новых технологий. Военные трибуналы — живучее наследие «крестового похода» к 1966 году были заменены обычными судами.

С первой половины 60-х годов по настоянию Хуана Карлоса, Ридруэхо и Ирибарне испанцы получили легальный доступ к исследованиям гражданской войны, написанным иностранцами, в том числе советскими авторами. Немало подобных работ было тогда переведено в Испании и поступило в свободную продажу.

Стали выходить в свет объемные военно-исторические хрестоматии, в которых присутствовали уже обе версии войны — националистическая и республиканская, широко цитировались военные сводки обеих сторон и т. д. Националистические историки на основе захваченных в конце войны республиканских архивов создали к 70-м годам многотомную, добросовестно написанную историю республиканской армии.

Изучение истории Республики привело некоторых армейских офицеров к отказу от авторитарных взглядов. В начале 70-х годов в испанской армии образовался полулегальный Демократический союз офицеров. Его создателями были кадровые военные, родители и родственники которых погибли во время «крестового похода» от рук республиканцев. Дети были готовы простить тех, кто губил их отцов и матерей. Демократические веяния проникли таким образом даже в вооруженные силы националистической Испании.

Несомненно, диктатура переживала эволюцию в либеральном и даже демократическом духе. К 70-м годам вследствие подобной эволюции Испания стала напоминать свергнутую Республику (кроме партийной системы и формы правления). Власть националистов обретала все больше сходства с властью деголлевцев во Франции и британских консерваторов в Соединенном Королевстве. Испанское общество перестало быть патриархальным, деревенским. Уровень жизни стал несравненно выше, чем в 30-х годах, даже влияние церкви стало уменьшаться.

В частных разговорах престарелый Франко иногда с грустью говорил: «Кажется, созданный мною режим не переживет меня». Но он не отказывался от уже сделанных уступок, хотя внутренне не одобрял их.