Прилив - Силла Бёрлинд

«Знаю», — думал Стилтон.

— А у него вроде сеструха была, да? — спросил Стилтон.

— А чего? Ты почему спрашиваешь?

Стилтон понял, что поторопился.

— Просто он так много говорил о ней…

— Не хочу трепаться о его гребаной сестрице! — Аффе вскочил и уставился на Стилтона. — Слышал?!

— Спокойно, твою мать! — рявкнул Том. — Извини. Садись.

Он протянул Аффе вожделенную бутылку в знак искупления вины. Краем глаза заметил стоявшую у машины и наблюдавшую за ними Оливию с мороженым в руке. Аффе покачнулся и решил, что лучше будет снова сесть.

— Забудем о его сеструхе, раз это так болезненно, — сказал Стилтон.

Аффе сделал очередной глоток и уставился в землю.

— Она нас так кинула один раз… Сечешь?

— Ага. Никто не хочет, чтобы его обманывали.

— Не, никто.

Стилтон решил поделиться со своим новым приятелем Аффе правдоподобной историей. О том, как его самого развел на избиение другого мужика один приятель-урод. Приятель утверждал, что мужик приставал к его девчонке и они как следует его избили. Потом Стилтон случайно встретил девчонку, которая рассказала, что мужик вовсе к ней не приставал. Парень соврал, он был должен мужику денег и решил от него избавиться.

— Он развел меня на то, чтобы избить мужика до смерти, сечешь?

Аффе молчал и с сочувствием слушал. Двое обманутых товарищей по несчастью. Когда Стилтон закончил, Стейн констатировал:

— Твою мать, какая печальная история.

Аффе умолк. Стилтон выжидал. Наконец Аффе снова заговорил:

— Я влип во что-то похожее, вернее, мы со Сверре, его сестра нас втянула в настоящее дерьмо…

Стилтон напряженно слушал.

— Она втянула нас… черт, как бы я хотел забыть всю эту хрень… — Аффе потянулся за бутылкой.

— Это понятно, — сказал Стилтон. — Не хочется помнить всякое дерьмо.

— Не, но оно все равно крепко липнет… знаешь, мы со Сверре с тех пор перестали общаться. Не могли видеть друг друга. Там же, черт возьми, была девчонка!

— Девчонка?

— Да! Мы напали на девчонку!.. Вернее, как «мы»… это она нас натравила, его гребаная сестрица. Только потому, что у нее были какие-то терки с этой несчастной девчонкой. Та вдобавок была на сносях!

— Сестра?

— Нет! Девчонка!

Аффе обмяк. Глаза наполнились слезами.

— Где это случилось?

Стилтон понимал, что давит, но Аффе был погружен в свои пьяные воспоминания и не отреагировал.

— На каком-то паршивом острове… — Стейн резко встал. — К черту, мне пора, не могу больше об этом говорить, все так хреново вышло!

Стилтон протянул ему бутылку:

— Забирай.

Аффе взял бутылку с остатками алкоголя, покачнулся и взглянул на Стилтона.

— И я взял у сеструхи несколько пачек ее гребаных денег, чтобы держать язык за зубами! Сечешь?

— Ага. Тяжело.

Аффе заковылял к тени дерева. Стилтон наблюдал, как тот упал, чтобы во сне отдохнуть от переживаний. Когда Стейн вырубился, Том встал, засунул руку во внутренний карман рваной куртки и отключил функцию записи на мобильнике Оливии.

Он получил то, за чем приходил.

Метте провела обыск у Евы Карлсен в Бромме. Это заняло время, вилла была немаленькая. Но обыск дал результаты. Помимо прочего — хорошо спрятанный за кухонной полкой конверт.

С надписью «Плайя-дель-Кармен 1985».

Помещение было небольшим, со скромной отделкой. Стол, три стула, магнитофон. Комната для допросов на Полхемсгатан в Стокгольме. На двух стульях сидели Метте Ольсетер и Том Стилтон. Он занял черную кожаную куртку и свитер у Аббаса. На стуле напротив сидела Ева Карлсен с распущенными волосами и в светло-голубой блузке. На столе между ними лежали различные бумаги и предметы. Метте попросила мощную настольную лампу. Ей хотелось создать интимную атмосферу. Теперь она зажгла свет.

Допрос вела Ольсетер. Она заранее позвонила Оскару Мулину и объяснила ситуацию.

— Я бы хотела, чтобы Том Стилтон присутствовал на допросе.

Мулин понял почему и дал добро.

В соседней комнате сидели и стояли почти все следователи из группы Метте и молодая студентка Оливия Рённинг. Они могли видеть допрос на экране. Многие держали в руках блокноты.

Оливия подняла глаза на экран.

Метте только что продиктовала дату, время и имя. Она посмотрела на Еву Карлсен.

— И вы не хотите, чтобы присутствовал адвокат?

— Не вижу в этом необходимости.

— Хорошо. В восемьдесят седьмом вас допрашивали об убийстве у Хасслевикарны на Нордкостере. Вы сами присутствовали на острове, когда все произошло, верно?

— Да.

— В то время вас звали Ева Ханссон, а это верно?

— Вы знаете; вы же допрашивали меня об исчезновении Нильса в восемьдесят четвертом.

Ева была настроена на защиту. В ее тоне звучала легкая агрессия. Метте вытащила из папки туристическое фото и положила на стол.

— Узнаете вот это?

— Нет.

— На фото — мужчина. Лицо не рассмотреть, но видите родимое пятно?

Метте указала на необычное пятно на левом бедре мужчины. Ева кивнула.

— Буду очень благодарна, если вы будете отвечать, а не просто кивать.

— Я вижу пятно.

— Фото сделано в Мексике почти двадцать шесть лет назад одним туристом, который думал, что это ваш пропавший сожитель Нильс Вент, в то время разыскиваемый. Помните, показывала ли я вам эту фотографию?

— Возможно, не помню.

— Я хотела проверить, узнаете ли вы на фото своего сожителя.

— А-а.

— Вы не узнали. Вы уверенно утверждали, что это не Нильс Вент.

— И что вы хотите этим сказать?

Метте положила перед Евой свежую фотографию обнаженного тела Нильса.

— Это недавняя фотография тела Вента, после его убийства. Видите пятно на его левом бедре?

— Да.

— Такое же, как и на туристическом фото, так?

— Да.

— К моменту исчезновения Вента вы встречались уже больше четырех лет. Как вы могли утверждать, что не узнали его необычное родимое пятно на левом бедре?

— Что вы хотите знать?

— Хочу знать, почему вы лгали. Почему вы лгали?

— Я не лгала! Я ведь могла ошибиться?! Двадцать шесть лет назад? Ошиблась? Не знаю!

Ева раздраженно отодвинула прядь волос. Метте взглянула на нее.

— Кажется, вы разозлились.

— А как бы вы себя вели в моей ситуации?

— Позаботилась бы о правде.

Буссе Тюрен улыбнулся и сделал запись в блокноте. Оливия не могла отвести глаз от экрана. Она встречалась с Евой два раза, и та представлялась ей сильной, но дружелюбной. Сейчас Оливия наблюдала что-то совсем другое. Крайне напряженную женщину, казавшуюся неуравновешенной и нервной. Оливия тоже начала нервничать. Она обещала себе быть профессионалом. Пытаться воспринимать это, как положено полицейскому. Нейтрально. Как будущему следователю. Но сейчас она была на грани провала.

Метте выложила перед Евой следующее туристическое фото. Снимок из бара в Санта-Терезе, привезенный Аббасом эль Фасси.

— Эта фотография из Санта-Терезы в Коста-Рике. Мужчину на ней зовут Нильс Вент, так?

— Да.

— Вы знаете женщину рядом с ним?

— Нет.

— Вы никогда ее раньше не видели?

— Нет. Я никогда не была в Коста-Рике.

— Но вы ведь могли ее видеть на фотографиях?

— Нет, не видела.

Ольсетер достала конверт, который они нашли за полкой на кухне Евы, извлекла из него шесть фотографий и разложила перед Евой.

— Шесть снимков, на всех — Нильс Вент и женщина с предыдущего снимка, которую вы не узнали. Вы видите, что это одна и та же женщина?

— Да.

— Мы обнаружили эти снимки у вас на кухне в Бромме.

Ева переводила взгляд от Метте к Стилтону и обратно.

— Черт побери, какие вы дотошные… — Она покачала головой.

Метте дождалась, пока она закончит.

— Почему вы не сказали, что узнали женщину?

— Я не заметила, что это одна и та же.

— Как на фотографиях из вашего дома?

— Да.

— Как эти шесть снимков попали к вам?

— Не помню.

— Кто сделал их?

— Понятия не имею.

— Но вы точно знали, что они у вас есть?

Ева не ответила. Стилтон отметил, как увеличились круги пота на ее светлой блузке.

— Дать вам что-нибудь попить? — спросила Метте.

— Нет. Мы скоро закончим?

— Все зависит от вас.

Метте достала фотографию. Старый семейный снимок с улыбающейся Евой и ее братом Сверкером. Ева заметно отреагировала.

— Вы ни перед чем не остановитесь, — сказала она, сильно понизив голос.

— Мы просто выполняем свою работу, Ева. Когда был сделан этот снимок?

— В середине восьмидесятых.

— То есть до убийства на Нордкостере?

— Да. Как это…

— На вас очень необычные серьги… на фото. — Метте указала на красивые длинные серьги Евы на снимке.