Записки колдуна - Клим Кирус
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Думать надо было быстрее, Маэль с каждой секундой теряла силы, а вместе с ними утекала и ее жизнь. Я подобрал с земли камень и швырнул в мага, тот инстинктивно подставил посох и камень ударился о шар. Явно, сделанный не из стекла, шар не издал ни звука, и даже не оцарапался. Не долго думая, я схватил горсть пыли и песка и кинул ее в голову стражника Колаха. Это сработало отлично: он прикрыл лицо рукой, ослепнув, тогда я в два прыжка преодолел расстояние до его копья и выдернул его из рук, оставив беззащитным, а затем полоснул клинком по горлу. Стражник упал, захлебываясь в собственной крови.
Я совершенно позабыл о защите от магии, осознание пришло с напряжением в затылке, что сейчас мне уже не выпутаться. Кот летел от руки мага точно в меня. Перед моим лицом он растворился в воздухе, я резко обернулся и увидел, что Маэль лежит пластом на земле, а ее посох валяется у моих ног. Моя девочка из последних сил кинула его, чтобы не дать умереть мне.
Только я хотел напасть на ошарашенного мага, как тот упал бесформенным мешком на землю. Из-за его спины на меня смотрел Урелий, вышедший из палатки.
– Я пытался их удержать от этой затеи, но они меня не послушали,– сказал Урелий, рядом с которым стоял последний стражник – Харох. Он с отвращением оглядывая поле боя.
– Что с ней? Ей можно помочь?– спросил я, прислонясь к лицу потерявшей сознание Маэль.
– Я…кх-прохрипел Урелий.
– Умри, предатель,– прокричал Харох, вонзив в спину мага меч, тот замертво упал, а Харох стал надвигаться на меня.
Он был уже на расстоянии удара, я выжидал, а когда он опустил меч мне на голову, то блокировал атаку своим клинком, параллельно шепча: «игнис, игнис, игнис» и отправляя шар прямо в грудь стражника. Он вскрикнул и упал безжизненным телом наземь. Никого из эльфов не осталось в живых, лишь одна эльфийка находилась на грани жизни и смерти.
– Маэль, Маэль, пожалуйста, очнись,– молил я, тряся ее за плечи,– пожалуйста,– выкрикивал я. Слезы потекли по щекам и капали на ее лицо, стекая дальше к земле. Ее желтые глаза были потухшими, а лицо не выражало никаких эмоций.– Нет, так не должно быть, пожалуйста, Маэль. Я люблю тебя,– бился я в отчаянии. Я слушал мерное биение ее сердца, с замиранием и страхом, что оно вот-вот остановится, и тогда я навсегда потеряю ее.
Вот я глупец, подумалось мне: у них наверняка есть противоядие, и я побежал к трупу Гилхи. В его одеждах не было карманов. Подсумка или мешочка тоже не было ни рядом, ни на нем, тогда я бросился к лежащему рядом Молге – у того тем более ничего не было, ведь он маг. Это был конец, она вот-вот умрет. Уже на автомате я бросился осматривать труп других стражников, но не испытывал надежды на успех: у них также не оказалось ничего, кроме оружия.
– Эрик,– вырвал меня из ужасающих мыслей знакомый голос,– Что тут случилось? Что с тобой и почему ты не отвечал мне?
Я поднял голову на говорившего и увидел высокого человека с мудрыми и добрыми глазами, довольно старческим лицом, хотя еще и полным сил: он был худ, с длинной острой бородой, и длинными черными волосами. На поясе у него висел небольшой топор. Одежда у него была серая, без излишеств: рубаха, штаны и сандалии, за спиной плащ в полный рост черного цвета.
– Бенедикт?– спросил я.
– Ты не узнаешь меня, мальчик мой?– ответил он вопросом на вопрос.– Что с тобой случилось?
– Я ничего не помню, но это неважно – она отравлена,– с отчаянием и надеждой обратился я к нему, бросаясь обратно к телу Маэль,– помоги ей, умоляю,– слезы текли у меня из глаз, не останавливаясь,– она умирает.
– Ты сам ей можешь помочь,– проговорил он покровительственно бархатистым голосом,– твой экстренный мешочек при тебе, как я вижу. Достань из него пузырек с жидкостью.– Я вынул пузырек.– О, я вижу, ты ее отпил,– теперь надейся, что оставшейся микстуры хватит, и она сработает. Тебе придется сделать выбор: или ты спасешь ее, или используешь, чтобы вернуть память,– сказал он. Я, не задумываясь, открыл пузырек и поднес ко рту Маэль.
– Стой,– вскричал Бенедикт, но я продолжил с непоколебимой уверенностью.– Сначала надо было прочитать заклинание «куратио» в руку с пузырьком,– с досадой договорил он, когда я уже вылил весь пузырек ей в рот.
Маэль едва держалась. Я опустил голову ей на грудь и сомкнул руки у нее за спиной. Ее обмякшее тело не шелохнулось, ни один мускул не дрогнул. Над головой полыхнуло яркое зеленое пламя, отбросившее тень на землю, похожую на ангела, а затем чья-то грубая рука схватила меня за плечо и с силой оттолкнула в сторону. Бенедикт влил в рот умирающей Маэль точно такой же пузырек с голубоватой жидкостью. Я кинулся на шею старцу, чувство благодарности переполняло меня.
– Спасибо, спасибо тебе, ты спас ей жизнь.
– Подожди,– отстранился он.– Ничего не произошло.
Я посмотрел на тело своей подруги, которое лежало без движения, без дыхания.
– Слишком поздно, мальчик мой,– голосом полным сочувствия произнес он.
– Не-е-ет,– от отчаяния хотелось выть. Я упал на колени и обхватил Маэль за плечи и еле слышно сказал: нет, пожалуйста, Маэль, очнись же.
– Мне жаль,– Бенедикт похлопал меня по лопатке.
– Почему не сработало?– Вскричал я, отбрасывая руку старика,– почему она умирает?
– Не все подвластно нашим желаниям,– спокойно ответил он.
– Если бы ты сразу дал ей свой пузырек, она бы выжила, ты опоздал!– Ярость охватывала мой разум, а тело было словно охвачено пламенем. Праведным благодатным огнем ярости, который я метнул в этого неизвестно откуда взявшегося старца.– Ты убил ее, ты дал ей умереть.– Я метал в
