Дымы над Атлантикой - Сергей Лысак

Командиру "Аскольда" было важно знать мнение своего друга, поэтому он старательно комментировал весь фильм, объясняя непонятные моменты. Джеймс не сразу услышал обращенный к нему вопрос, и очнулся лишь тогда, когда его спросили во второй раз.

— Это грандиозно, Вячеслав!!! Такого я еще никогда не видел. Но ведь это был фактически не бой, а избиение младенцев. Вы уничтожили даже тех, кто спустил флаг и собирался сдаться.

— Эти "младенцы", Джеймс, собирались отправить нас всех на костер инквизиции, обвинив в пособничестве дьяволу. Поэтому, разговаривать нам с ними не о чем. Лично я бы утопил это "христово воинство" полностью, чтобы ни одна тварь до Нового Света не добралась, но наш адмирал решил иначе. Для чего-то ему нужно это отребье. Что же касается тех, кто спустил флаг, то зачем они нам? Эти корабли были уже серьезно повреждены в ходе боя, и вряд ли смогли бы следовать за нами. Вот мы от них и избавились.

— Вместе с командами?

— Разумеется. Они нам не нужны.

— А почему вы никого не взяли на абордаж?

— А зачем? Что ценного может быть на кораблях, битком набитых религиозными фанатиками и уголовниками? Тем более, что их там было очень много, и абордаж — это неизбежные потери. Мы вовсе не желаем рисковать жизнями своих людей ради того, чтобы захватить десяток — другой испанских посудин, где самое ценное — разве что пушки и ядра, которые можно пустить на переплавку. Но металла у нас, слава богу, уже своего хватает.

— Но ведь флагман вы захватили? И всех "купцов" тоже?

— Захватили потому, что они сами сдались, и не стали оказывать бессмысленного сопротивления. Но если бы флагман, или кто-то из "купцов" сделал по нам хоть один выстрел, то его бы разнесли в щепки немедленно. И никого бы спасать не стали.

— Даже флагман?! Но ведь захват флагмана, пусть даже его пришлось бы брать на абордаж, это очень много значит для престижа!

— И возможная потеря нескольких десятков наших людей в ходе абордажа. Джеймс, в нашем мире есть выражение — "Понты дороже денег". Так вот это не про нас. Для нас понты — то есть внешняя показная мишура, не главное. Престиж — это очень важно для придворных шаркунов и "паркетных" адмиралов. Мы же люди простые, этикетом королевского дворца не избалованные, поэтому просто уничтожаем врагов без всяких затей и престижа. Наш адмирал, кстати, тоже не из "паркетных", а из настоящих моряков. Поэтому, для нас жизнь одного нашего морского пехотинца значит гораздо больше, чем вражеский флагман с кучей засевших на нем испанцев, пусть даже многие из них являются представителями знатных родов Испании, или родственниками самого короля. И если перед нами стоит выбор — пожертвовать жизнью одного человека ради захвата вражеского флагмана с целью одного лишь престижа, или уничтожить его, сохранив этим жизни наших людей, то мы без колебаний утопим этот флагман вместе со всеми, кто на нем находится.

— Но почему?!

— Потому, что этот человек — наш. А те, кто на вражеском флагмане, — не наши…

Вячеслав говорил что-то еще, но Джеймс Паркер все не мог прийти в себя от увиденного. Только сейчас он окончательно понял, какая пропасть разделяет его и всех жителей этого мира с тринидадскими пришельцами. Причем речь шла не о техническом и научном превосходстве, это было ясно давно. Они сами по себе — чужие. Для пришельцев преданный им дикарь, воюющий на их стороне, гораздо ближе и важнее, чем любой дворянин европеец, волею судьбы оказавшийся "с другой стороны прицела", как они любят говорить. И, в случае надобности, они без колебаний пожертвуют даже принцем королевской крови из вражеского лагеря, если это спасет жизнь преданного им дикаря. И вот этого Джеймс Паркер понять не мог. Но он хорошо понял другое. Ему не просто так показали это "кино". Сеньор Кортес, вне всяких сомнений, очень умный человек. И он хорошо знает, что можно одерживать победы, даже не воюя. Например — вот такой наглядной демонстрацией своих возможностей. Что резко умерит боевой пыл тех, кто все еще лелеет мечту решить "тринидадскую проблему".

И вот теперь, глядя вслед уходящим тринидадским кораблям, Паркер слушал краем уха разговор стоявших рядом офицеров, но его мысли были очень далеко. Да, он выполнил возложенное на него поручение. И даже увидел разгром Новой Армады, а также то, что этому предшествовало. Но было ли спокойно у него на душе? Нет. Он прекрасно понимал, что тринидадский джинн вырвался из бутылки, и обратно его уже не загнать. Если раньше тринидадцы соблюдали хотя бы видимость приличий, то теперь авантюра Испании окончательно развязала им руки, и любые их ответные действия будут именно ответными действиями, вызванными нападением агрессора. Вот и сейчас они что-то задумали. В этом никто не сомневался, поскольку иначе не было никакого смысла в таком скором выходе эскадры, буквально сразу же после полного разгрома врага на море. Хоть узнать о цели этого похода ничего и не удалось, но всем и так было ясно, что основное ядро тринидадского флота отправилось не на прогулку, и не с визитом вежливости в один из испанских портов на материке. Передел Нового Света начался. Каков будет его результат, пока неясно. Но, очень может быть, что Англия не рассматривается тринидадскими пришельцами в качестве кандидата на роль тех, кто будет в конечном итоге контролировать Новый Свет. Кто-то в Лондоне собирался предложить помощь тринидадцам, когда они основательно увязнут в войне с Испанией и станут более сговорчивыми, чтобы начать диктовать им свои условия? Глупцы… Пришельцы из другого мира не нуждаются ни в чьей помощи. И сами выбирают себе друзей…

Глава 17

Шах королю

Карибское море решило в очередной раз показать свой крутой нрав. Хорошая погода, стоявшая довольно долгое время, начала портиться. Ветер усиливался, разгоняя большую волну, но поскольку он был попутным, на скорости хода эскадры это сказывалось не очень сильно. Леонид по-прежнему держал свой флаг на "Аскольде", идущем головным. За ним следовали "Тринидад", "Ягуар", "Кугуар" и "Волк", выглядевшие очень маленькими рядом со "старшим братом". Однако, им тоже отводилась своя роль в предстоящей операции. Но если обязанности "Волка" в любом случае оставались неизменными — обеспечение авиаразведки, то вот фрегатам предстояла куда более сложная задача. А именно — прорваться в гаванскую бухту, высадить десант прямо в порту, и оказать ему помощь огнем своей артиллерии. Любое сопротивление с берега на входе в бухту подавит "Тринидад". Он же уничтожит любые корабли в бухте, если у их экипажей взыграет дурь в башке, и они попробуют применить свое "ядерное" оружие против броненосца. Но вот по городу "Тринидаду" стрелять нежелательно. Мощность снарядов большая, траектория имеет большую настильность, что исключает возможность прицельной навесной стрельбы на малой дистанции прямо в бухте, поэтому лучше не надо. А то, и занимать после боя будет нечего. Именно поэтому гладкоствольные казнозарядные двадцатичетырехфунтовки "Ягуара" и "Кугуара", способные смести бомбами любые спешно возведенные укрепления на берегу, в том числе и навесным огнем, в качестве оружия поддержки десанта выглядели все же предпочтительней. Но это в самом худшем случае, если испанцы откажутся сдаться, и будут до последнего оборонять Гавану. Ничего личного, сеньоры, только бизнес. Это не мы отправили к вам Новую Армаду, полную карателей. А поскольку Куба — это не просто остров Куба, а генерал-капитанство Куба, не входящее ни в состав Новой Испании, ни Перу, и подчиняющееся напрямую Мадриду, то прибрать это самое генерал-капитанство к рукам сам Господь велел. Вице-короли Новой Испании и Перу не обидятся, поскольку Куба — все равно формально не их территория, и приличия будут соблюдены. А что там за вопли понесутся из Мадрида, здесь никого не интересует. В конце концов, не надо было Новую Армаду в Новый Свет посылать…

Поднявшись на мостик, Леонид глянул на барометр, который продолжал "падать", и на карту. До Кубы еще почти сотня миль, а там остров прикроет корабли от штормового ветра. Командир крейсера был давно здесь, наблюдая за окружающей обстановкой.

— Леонид Петрович, все в порядке. Идем, как по расписанию!

— Не кажи гоп, Вячеслав Иванович, пока кубинский берег нас не прикроет. Хоть это еще далеко не ураган, но все равно, приятного мало. Будем надеяться, что испанцы в такую погоду нос в море из Гаваны не высунут.

— Если только раньше не ушли.

— Вообще-то, теоретически могли. Но с чего бы им торопиться? Так быстро информация до Гаваны дойти не должна. Если только кто-то из Армады сумел сбежать, и сразу же в Гавану пошел. Но таких не было, мы перехватили всех.

— А если предположить, что все же узнали и ушли?

— Тогда я им не завидую. Нам на "паровиках" несладко, а на парусниках сейчас вообще тоскливо. Было много случаев, когда испанские конвои после выхода из Гаваны попадали в шторм, и их начинало сносить ветром к берегам Флориды. Очень многие там разбились о прибрежные рифы. Так что, старик Нептун сделает все за нас, лишив Мадрид этого золота.