Попаданец для драконши - Алиса Рудницкая
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Змея ушла, но вслед за ней тут же пришел гость — средний кофейный принц. Семья, довольно быстро привыкшая ко мне, называла его Тишем, от слова «тихий». Он и правда был тихим во всех смыслах этого слова. Тихо говорил, тихо ходил, тихо себя вел. Но я бы не сказал, что эта тишина происходила от скромности. Скорее уж ее источником являлась уверенность. Такие как он, наверное, и становились чаще всего серыми кардиналами.
— К вам можно, принц? — спросил он, заглянув в комнату. — Простите, что без приглашения и предупреждения.
— Всегда рад вам, Тиш, — улыбнулся ему я. — Проходите.
Средний принц прикрыл за собой дверь тихонечко и непривычно замялся перед моей постелью, не зная, куда себя деть.
— Да садись уже рядом, — предложил я.
— Хорошо, раз вы ты так хочешь.
Мы с ним частенько скакали с «ты» на «вы», вечно сомневаясь кто мы такие друг для друга. Впрочем, до этого он еще не заходил в мою комнату. Что не мешало нам за столом вполне интересно общаться. Я вообще со всеми здесь умудрился в какой-то мере подружиться, только с каждым эта дружба была разного рода. Король воспринимал меня как приезжего дальнего родственника, королева — как бедного мальчика, нуждающегося в помощи, кронпринц — как человека, перед которым обязательно нужно выпендриться, средний принц — как старшего друга, с которым стоит держаться почтительно, а маленькая принцесса, кажется, вообще в меня влюбилась. По поводу последнего мне было страшно стыдно — она взяла на себя обязанность меня кормить, варила мне витаминные микстуры, даже добыла для меня какие-то очень редкие и дорогие сладости. Принимать такую заботу от малышки было ужасно странно, чувствовал я себя от этого каким-то жалким эксплуататором. Но ее семейство это одобряло, и мне пришлось смириться.
— Ты по какому-то делу, или просто поболтать зашел, воспользовавшись отсутствием слуг? — спросил я у принца, когда тот скромно присел на краешек постели.
— И то и другое, — согласился принц. — Хотелось бы поговорить с вами без лишних ушей.
— Что-то серьезное? — забеспокоился я.
— Нет, что вы, — он отвел взгляд и вздохнул, будто решаясь. — На самом деле я хотел бы извиниться за своего брата, но не хотел, чтобы что-то об этом узнал. И одновременно с тем поговорить с вами о нем. Вы не против?
— О, брось, — я расплылся в улыбке. — С твоим братом довольно весело.
Это было чистой правдой. Кофейный кронпринц с того инцидента на источниках пытался проводить со мной как можно больше времени и доказывать мне свою правоту.
— Вы весьма своеобразная личность, пшеничный принц, — покачал непонимающе головой паренек. — Нежели вас не раздражает его упрямство?
— Чем упорнее человек сопротивляется, тем интереснее его переубеждать, — признался я. — Прости мне эти слова, но… в твоим старшим братом мы играем в очень интересную игру. Называется она «кто кого». Для него все это — вовсе не игра, однако он прекрасно понимает, что я потихоньку побеждаю.
— Да, и… кажется бесится из-за этого.
— Одно в толк не возьму, почему же вы тут все такие разные? — хмыкнул я. — Так посмотреть — твой отец сначала участвовал в заговоре против моей сестры, а потом вдруг принял революцию и так нетипично относится к твоей матери. Королева вроде старается быть скромной и забитой, но все равно остается доброй и открытой. Твой брат в контраст твоему отцу — женоненавистник. Твоя сестра ведет себя как типичная здешняя женщина и все время это подчеркивает. А ты… вроде ни за кого. Помоги же мне разобраться, Тиш, я запутался.
— Все довольно просто, — сказал парень тихо, но с полной уверенностью в своем знании. — Дело в моем покойном дедушке.
— Он был ярым консерватором, да? — предположил я.
— Именно так. Он считал, что женщины годятся лишь на то, чтобы быть прислугой и делить с мужчиной постель. Умер он когда я был маленьким, но я все же помню, как он постоянно наседал на отца и попрекал его, даже будучи дряхлым, не ходячим стариком, за то, что он женился на маме. Наша мама ведь безродная, никакая не принцесса, и женился на ней отец из-за любви, а не ради дел короны, отвергнув всех иностранных кандидаток. К тому же мама из необычной семьи, где ее по-особенному воспитали. А наш папа…
Парнишка замялся, а потом сказал еще тише:
— Наш папа — флюгер. Даже я это понимаю. Но у него и выбора другого нет, кроме как поворачиваться в ту сторону, куда дует самый сильный ветер.
— Понимаю, — вздохнул я. — Арлейв и правда довольно в плачевном положении… мне очень жаль, что с вами все так получилось.
Это и правда не сразу бросалось в глаза, но я заметил. Пусть все здесь было искусно сделанное, на вид богатое, но… страна оказалась на деле очень бедной. Бедной и невообразимо маленькой. У них было плохо с торговлей из-за плохой погоды, им нечего было дать миру, они частично ушли под землю, они все силы и деньги тратили чтобы восстановить свою природу и еле-еле держались на плаву. Но тем не менее они все же держались. Пусть кофейный король и правда был вынужден ради этого идти на поводу у кизильников и лакриц, он готов был на это пойти ради своих оставшихся граждан. Это вызывало неподдельное уважение.
— Что до брата — дедушка хорошо его воспитал, внушил, что наш отец — рохля, — смутился средний принц. — Простите его за это. Его упрямство столь велико, что за ним он порой не видит истины. А сестренку все тот же дед отправил совсем малышкой на воспитание в храм свет-птицы, где ей очень крепко вбили в голову смирение и послушание. Но знаете, с вами она так приободрилась. Мама учит ее быть смелее… потому не отталкивайте ее помощь. Ну или отталкивайте, ее очень удивляет ваше к этому отношение, уж слишком оно нестандартное.
— Хорошо, — вздохнул я. — Раз ты считаешь, что это — к лучшему… но тебе не стоит извиняться за твоих родственников. Я на них вовсе не обижаюсь, они все замечательные люди.
— Рад это слышать, — чуть натянуто улыбнулся средний принц, а потом посмотрел на меня краем темного глаза. — Вы тоже очень
