Прошлое с нами (Книга первая) - Василий Петров

— Стой... расчет второго орудия, к первому... на лафет, быстрей!.. Быстрей!

Тем же путем орудийные номера возвращались «по местам». А телефонист не умолкал.

— Батарее... четыре снаряда... беглый... огонь!

После многих попыток удалось переговорить со стреляющим. Необходим перерыв. Дальше невозможно.

— Сколько займет времени восстановление ОП?.. Три — пять минут, говорите?.. Много... готовность две минуты, доложить!

Расчеты перекатили орудия на полсотни шагов вперед. Удлинялся путь подачи снарядов, гильз. — Огонь! — без всяких поправок, на прежних установках. Угломер, уровень, прицел. Та же точка наводки. Люди часто пьют. Снаряжен тягач для доставки воды. Водовозы конфисковали на фольварке бочонки. Тягач курсирует по кругу от колодца к орудиям.

Десять, двадцать, тридцать батарейных очередей. Жара, пыль, дым. Тяжело невыносимо. Огонь! Не мешкать, ворочаться быстрей. После двухсот выстрелов грунт разрушался, позиции приходили в негодность.

Взвод боепитания доставил снаряды. Как подать их к орудиям? Со стороны дороги подступы завалены укупоркой, гильзами. С фронта — пни. Артснабженцы боялись. Чего? Если в плоскости стрельбы застрянет машина, воспламенится бензин. Тяжело груженные автомобили ползут в объезд препятствий, другого выхода нет.

Каска непригодна в условиях ОП. Я вынужден облегчить экипировку людей. Они освободились от противогазов, скаток, сняли оружие. Одежда оборвана, воротники расстегнуты, ослаблены ремни. Огневые взводы израсходовали 60 тонн боеприпасов.

Меня постигла напасть — охрип безнадежно. Как управлять? Жестами? Нельзя. Но вот выход найден. Я произносил команды на ухо орудийному номеру, он дублировал. Всем слышно?

Но голосовых связок и другого человека недостаточно. Дублеру понадобилась смена.

Когда орудия умолкали ненадолго, в тылу и с фронта, справа, со стороны Устилуга, слышался грохот. Южнее фольварка Октавиан поднимались столбы дыма.

Раздраженный непонятливостью дублирующего, я оглянулся. Диво. На дороге диковинный экипаж! Вращались колеса, струился пар. Нет ни кабины, ни кузова, обломки досок волочатся позади. Колесница остановилась, с сиденья свалился окровавленный человек. Неужели... начальник взвода боепитания?

— ...Разрешите доложить...— он едва не свалился, вовремя поддержал дублирующий.— Немцы захватили мельницу... наши склады... Я приехал на погрузку... начали стрелять... шофер убит... не помню, как доехал... никогда не садился за руль...

Принесли ведро воды. Подбежал санинструктор.

Значит, подвоз снарядов прекращается? А дальше? Дублирующий...

— Командирам орудий доложить наличие боеприпасов... Телефонист, сообщить немедленно на НП...

— Цель номер десять,— махал на дублера руками телефонист,— четыре снаряда... беглый огонь...

Когда последний из 16 снарядов был отправлен к цели, начали поступать сведения. На ОП меньше двух десятков выстрелов. Не может быть! Произвести заново подсчеты.

Командиры орудий знают определенно количество снарядов в комплекте НЗ [33] — 8 выстрелов, итого — 24. Вести огонь дальше нельзя. Я обратился к бланкам старшего на батарее. Графа расхода снарядов. В отчетах командиров орудий недостает более десятка выстрелов. Найти! Без всякого промедления! Разворошить кучу гильз и деревянной укупорки.

Положение на ОП доведено до сведения стреляющего. Немцы захватили водяную мельницу со стороны города, по словам артснабженца. Он ехал мимо монастыря. Боеприпасов нет и, по-видимому, не будет.

Наступило затишье. Наконец-то! Стреляющий осознал ситуацию. Я наблюдал за телефонистом, его лицо изменилось, из пунцового стало белым.

— Передают... старшему на батарее... в направлении позиции идут танки... Приготовиться к ведению огня прямой наводкой!,

Внимание... танки!

Танки... танки... понятно, так... Я не ожидал. А орудийные номера? В копоти, нетвердо держались на ногах, отбрасывали гильзы, чтобы очистить свои места.

— Внимание... стой! — передавал дублирующий.— В район позиций двинулись танки... установить наблюдение... Первому огневому взводу... в направлении раздвоенного дерева справа фронта батареи, второму огневому взводу... куча хвороста на опушке леса. Поставить маскировку, готовность... одна минута.

Время 21 час 10 минут.

— Товарищ лейтенант, в лесу ракеты!

— Ориентир два... дальше... край вырубки... три красные ракеты! — объявил наблюдатель.

Красные ракеты? Сигнал ближнего охранения. Обнаружен противник.

— Внимание... все работы прекратить... по местам!

Кто заставил дозорных бросать ракеты? Пехота или танки? Похоже, дозорные возвращались... и довольно быстро. Новая серия ракет взлетела ближе, на бугре среди пней.

Танки... Едва ли станут тащиться по лесу. Скорее всего войдут в плоскость стрельбы. Но снаряды... немногим более полусотни... Произвести выверку прицельных линий я не успею... Нет, поздно. Пожалуй, хватит снарядов для отражения атаки.

Время 21 час 12 минут. Дозорные уже на виду, вопят во рею мочь: «Танки!»

Вырубленный участок — не целина. На карте обозначена просека... она сохранилась. Дозорный, переведя дыхание, доложил: танков — пять или десять. Сколько же все-таки? Пять или десять? А... какая разница! Танки... и этого достаточно.

Синеющая вдали предвечерняя дымка непроницаема для линз бинокля. Установилась гнетущая тишина. И вдруг — гул... невнятный, еле слышный... Пропал, возник снова. Гудят двигатели, и уже непрерывно, не затихая.

— Товарищ лейтенант,— телефонист не выпускал трубку,— разрешите доложить, передали с НП... отбой.

— Доложить... танки в пределах видимости. Телефонист толковал с кем-то, ругался. Прекратить! Пусть передает немедленно!

— Товарищ лейтенант... мешает, включился кто-то в линию, посторонний... Вот, снова слышу, передают... отбой!

— Повторяйте в микрофон слово в слово... для командиpa батареи... снятие с ОП исключено... на подступах танки орудия готовы к открытию огня.

Телефонист начал передавать, кричал в трубку. Я не мог отвлекаться и не слышал слов. И никто не слышал на ОП никаких звуков, кроме угрожающего рокота двигателей.

Стрелки показывали 21 час 15 минут. На фоне леса перемещаются темно-серые силуэты танков. Приземистые, как дот. Я видел в бинокль башню, короткий ствол, в открытом люке — танкист. Орудие качнулось, танк исчез ненадолго в складках местности, показался вновь. По следу стелется серым пятном дым выхлопных труб.

— Огневые взводы... внимание... танки с фронта!

Положение, сложившееся после полудня, вынудило меня привлечь в помощь орудийным - номерам людей служб обеспечения. Артмастеров, водителей отделения тяги, старшего химинструктора, двух химиков, санинструкторов, двух рядовых из отделения связи с пехотой, двух радистов. Они подносили снаряды, разрушения на позиции не позволяли взводу боепитания подавать автомобили к орудиям. А затем убирали укупорку, стреляные гильзы, подвозили воду, заготовляли крепежный материал под орудийные лафеты и т. д.