Шестое вымирание. XXI век катастроф - Игорь Осовин

Управление гражданской защиты администрации Челябинска обратилось в Институт геофизики Уральского отделения РАН с просьбой помочь разобраться в природе подземных толчков, беспокоящих горожан. И вот сейсмологи станции “Арти” из Свердловской области подготовили ответ на запрос администрации Челябинска […].

– С 1 по 23 октября было зарегистрировано 22 толчка, – говорится в письме. – Зарегистрированные события не относятся к природным по происхождению. Наиболее вероятно – это техногенные события, связанные с деятельностью полигона, расположенного в 50 километрах западнее от Челябинска…

Сотрудники сейсмостанции считают, что произошедшие “землетрясения” – результат мощных взрывов, имевших заряд 70—100 тонн тротила. Известно, что на Чебаркульском полигоне с марта 2010 года реализуется программа по уничтожению устаревших боеприпасов. Однако, как ранее заявляли военные, в процессе ликвидации все необходимые нормы безопасности соблюдаются и никакой опасности для населения нет».

Картину мы видим примерно ту же, что и в случае со взрывами на военном полигоне под Чапаевском: точно о причинах подземных толчков ничего не известно, но при этом военные с Чебаркульского полигона ответственно заявляли, что у них с безопасностью всё обстоит в лучшем виде.

Впрочем, этим дело не ограничилось. В 2012 году землетрясения в Челябинске возобновились. Городской интернет-портал «Челябинск-Times» 29 октября 2012 года разместил небольшое сообщение Александра Валиева под заголовком «В Челябинске не утихают подземные толчки». Это информационное сообщение настолько любопытно, что я процитирую его почти полностью.

«Жалобы на подземные толчки в Челябинске не утихают, более того, они увеличиваются – в частности, в субботу был пик обращений за неделю: 145 из 196. При этом, с 15 по 21 октября на подземные толчки пожаловались всего 39 челябинцев. Всего же в этом году было зафиксировано 531 обращение и только в октябре их было 373. Об этом сообщил сегодня начальник городского управления гражданской защиты Александра Попатенко.

Всю информацию управление передаёт в рабочую группу, военную прокуратуру и управление по взаимодействию с военнослужащими

Напомним, 19 октября военные пообещали уменьшить почти на треть количество ежедневно взрываемых снарядов на полигоне под Чебаркулем. Однако, судя по всему, эта мера оказалась неэффективной. Более того, военные выдвигают предположения, что Челябинск трясёт вовсе не из-за чебаркульского полигона.»

Эти подземные толчки удивительным образом совпали с событием, которое произошло на челябинской земле тремя с половиной месяцами спустя. Я, конечно же, имею в виду явление народу феномена под названием «Челябинский метеорит».

В качестве возражения предвижу вопросы. Какая может быть связь между странными подземными толчками в Челябинске в октябре 2012 года и Челябинским метеоритом, который взорвался 15 февраля 2013 года? Да и, в конце концов, какая может быть связь между этими самыми землетрясениями, взрывами на военных полигонах, появлением серебристых облаков и Челябинским метеоритом?

Для людей, привыкших мыслить в рамках традиционной мировоззренческой парадигмы, никакой связи между этими событиями, конечно же, быть не может. Но если рассмотреть ситуацию с конспирологической, с альтернативной точки зрения, то эта связь (причём самая прямая!) может обнаружиться очень даже легко.

Иначе говоря, мы опять упираемся в загадки технологии «HAARP» и её производных. В третьей главе я уже приводил мнение американского исследователя Джозефа Фаррелла, на соображении которого я хочу вновь обратить внимание читателей. По убеждению Фаррелла, характерными признаками применения скалярного оружия малой мощности является появление детонация боеприпасов и слабые землетрясения.

И тут мы опять волей-неволей возвращаемся к заявлению Владимира Жириновского о причинах появления «Челябинского метеорита»: «Почему выбрали Урал? Там много военных объектов, заводов, там можно отработать схему разрушения какого-то химического завода, гидростанции. То есть искусственно нанести материальный и моральный ущерб». Связь с его появлением 15 февраля 2013 года и предшествовавшими его появлению событиям, с точки зрения отработки «HAARP»-технологий очевидна.

Вполне допускаю, что есть немало людей, для которых мнение Владимира Жириновского не является авторитетным, заслуживающим внимания. Точно так же, как и версии альтернативного характера относительно технологии «HAARP», скалярного оружия и пр. Но, применительно к истории с челябинским метеороидом, хочу напомнить одно интересное обстоятельство: этот комический объект совсем чуть-чуть, примерно 180 км по прямой линии, не долетел до одного весьма специфического объекта, расположенного на юго-востоке Башкортостана, под горой Ямантау.

Я имею в виду объект, который уже не первый год не даёт покоя и конспирологам, и любителям тайн, и представителям многих, в первую очередь, американских спецслужб. Речь, конечно же, идёт о так называемом «подземном городе Путина», строительство которого, как считается, было окончено примерно к началу 2010-х годов и который, как опять же считается, может укрыть до 300 тысяч человек. Тема эта выходит за рамки настоящей книги, но тем, кто интересуется, рекомендую обратиться к серии статей, написанных мной в мае-августе 2013 года и посвящённых истории объекта под горой Ямантау на интернет-сайте Conspirology.org («Челябинский метеорит – что это было?», части 13–20).

Мы же, вновь обратившись к вполне официальным данным о полёте так называемого «Челябинского метеорита», снова сталкиваемся с необъяснимыми противоречиями.

Может ли Россия сегодня обнаруживать опасные космические объекты?

В качестве одного из объяснений причин, по которым «Челябинский метеорит» не был зафиксирован ранее, ещё до вхождения его в атмосферу Земли, специалисты упоминали обстоятельство, о котором я уже говорил. Обстоятельство это заключается в том, что современные телескопы и системы слежения за космическими объектами рассчитаны на поиск и отслеживание астероидов диаметром от 100 метров. А условный диаметр челябинского метеороида составлял примерно 18 метров. В связи с чем, после случившегося 15 февраля 2013 года, многие учёные начали высказываться в том ключе, что насущной необходимостью ближайшего времени как раз и является создание приборов и систем, позволяющих вовремя отслеживать и фиксировать космические тела относительно малого диаметра как с помощью наземного наблюдения, так и посредством наблюдений с помощью телескопов, находящихся на околоземной орбите.

Так, 17 февраля 2013 года гостем студии «Эхо Москвы» была заведующая отделом астрометрии Института астрономии Российской академии наук, доктор физико-математических наук Лидия Рыхлова. Говоря о мониторинге космических тел, которые потенциально могут угрожать населению Земли, Лидия Васильевна напомнила о том, что наблюдения в этом направлении в тех же США начались достаточно давно, но с 1998 года была запущена отдельно финансируемая программа «Космическая стража» («Spaceguard Survey»). Цель программы заключалась в том, чтобы в течение 10 лет обнаружить все астероиды диаметром от 1 км и более. И за минувшие годы программа была практически полностью выполнена. Причём, помимо крупных космических объектов, было выявлено гораздо большее количество небольших астероидов, диаметром от 140 метров.

А что в России? А в России подобной программы нет. При этом, по словам Лидии Рыхловой, ещё в июне 2010 года Президиумом совета по космосу Российской академии наук совместно с Президиумом и научно-техническим советом Роскосмоса было принято решение о необходимости разработки отечественной программы противодействия астероидно-кометной опасности. Программа в общих чертах была одобрена. В рамках её реализации была запланирована модернизация существующих в России (но уже устаревших) телескопов, а также строительство как минимум 2–3 новых широкоугольных телескопов, с диаметром зеркала не менее 2 метров. Реализация этой программы была рассчитана на 10 лет, а для её выполнения требуется финансирование в общей сумме порядка 58 млрд рублей, но… Но дальше разговоров дело пока что не сдвинулось.

При этом, по мысли Лидии Васильевны, конечно же, требуется международная кооперация. Но проблема заключается в том, что «в международное сообщество надо входить, имея что-то своё, ибо всегда требуется некая паритетность в участии, в разработках, в обнаружении, в противодействии. Но поскольку у нас ничего нет, кроме как желания быть в международной организации и ездить на конференции, то нам и не с чем входить туда. Мы не можем конкурировать. У нас нет даже единого аналитического центра!».

Упомянув о создании аналитического центра, Лидия Рыхлова рассказала, что ещё в 2012 году Институт астрономии РАН начал предпринимать попытки соорганизовать имеющиеся сегодня в российских научных институтах и вузах телескопы в рамки одной системы с тем, чтобы единый аналитический центр разрабатывал единые стандарты, программы наблюдений и обработки полученных данных. Эта работа – своего рода пробный камень, попытка с помощью имеющихся ресурсов сделать хоть что-то.