Сказки народов Югославии - Автор Неизвестен

— Ну, приятель, хлеба я тебе принес, чего ты еще хочешь?

А бедняк отвечает:

— Спасибо за хлеб, любезный, а теперь достань-ка мне мяса.

Пошел черт за мясом. У одного хозяина в стаде был здоровенный бык; черт схватил его за хвост, взвалил себе на плечи, притащил на гумно к бедняку и бросил его так, что на одну сторону упали кости, а на другую — мясо. Опять спрашивает черт:

— Ну, приятель, принес я тебе хлеба и мяса, чего еще хочешь?

Бедняк и говорит:

— Хотелось бы мне, любезный, иметь такие гусли, чтобы все заплясали, как я на них заиграю. Когда наешься и напьешься, надо и повеселиться! А еще, любезный, хотелось бы мне иметь такое ружье, что било бы без промаха.

Черт пошел и достал ему и гусли и ружье. Теперь настал черед бедняка. Надо было идти к священнику. Уж он просил, просил отдать кадило и кропильницу — насилу выпросил. Принес черту. Тот показал ему дорогу в преисподнюю. Бедняк пошел впереди черта, кадит и кропит святой водой. Как пришли они в преисподнюю с кадилом и кропильницей, все черти разбежались; только тот, что на цепи сидел, не убежал и страшно зарычал. Бедняк еще разок покадил и окропил его, черт снова зарычал, разорвал цепи и тоже убежал. Когда все черти разбежались, хозяином преисподней стал тот черт, что пришел с бедняком. Он сказал ему:

— Теперь ступай, ты сделал все, как я хотел, отныне я стал владыкой преисподней, а ты ступай и веселись на земле сколько хочешь!

Ушел бедняк из преисподней, поднялся на землю и пришел прямо домой. Как раз в это время в церкви служили обедню. Возле церкви росла высокая липа, а вокруг липы — сплошной терновник; на липе же сидела сорока. Стал из церкви народ выходить, вышел и священник. Он заметил на липе сороку и говорит бедняку:

— Коли убьешь эту сороку, я пойду за ней босой.

Бедняк убил сороку, и она упала в густой терновник. Попу пришлось разуться и босым идти в терновник. Только он туда залез, бедняк взял свои гусли и заиграл. Все пустились в пляс, а священник в терновнике отплясывал так, что весь был в крови. Один человек не захотел плясать перед церковью и схватился за столб, но все время стукался о него носом и лбом. Когда всем надоело плясать, а в особенности священнику, стали они просить бедняка, чтобы прекратил он свою игру, но гусляр отказывался, пока каждый не обещал ему заплатить. Бедняк перестал играть и собрал со всех дань: кто дал сексер, кто два, кто форинт, — кто сколько мог, а священник один дал десять форинтов. Вот какую службу сослужили бедняку гусли и ружье!

Хорватия. Перевод с сербскохорватского М. Волконского

ПО-НЕМЕЦКИ НЕ ЗНАЛ

Стояла в Целовце лютая зима, и все целовчане ходили с красными носами. Уж так исстари повелось, что в самый мороз хоть расшибись, а нигде не сыщешь тулупа. В жару на каждом углу тулупами торгуют, а вот среди зимы в какую лавку ни зайди — одни соломенные шляпы увидишь.

И вот пришло спасение: в город забрел медведь, а на нем — тулуп. Горожане ну бегать за ним толпой да просить, чтобы он свой тулуп им продал и принес еще, да побольше. Но хозяин тулупа удрал от них и спрятался в берлоге.

Целовчане — не дураки, сразу смекнули, что хозяин тулупа, видать, не их роду-племени и по-немецки не разумеет. Тогда пошли они к жупану, он много всяких языков знал, и попросили его замолвить за них слово перед мишкой, ведь если с ним потолкует такая важная особа, то у косолапого сердце непременно смягчится, и он поможет людям.

Жупан не прочь был помочь целовчанам и попросить за них медведя, хотя сам-то он обзавелся красивым теплым тулупом и холода не боялся. Вот все гуртом двинулись к медвежьей берлоге. Жупан ползком забрался туда, вывозив притом свой нарядный тулуп, и давай бегать по берлоге вприпрыжку горожанам-то хорошо видно. Ждут они ждут, а жупан все с медведем разговаривает, назад не торопится. Наконец невмоготу стало целовчанам от холода, схватили они жупана за ноги и вытащили из берлоги. Что за диво! на нем не только тулупа, но и головы нет. Так и не узнали целовчане, о чем их жупан с медведем говорил.

Ох и рассердились они на жупана! Какой толк с того, что он много всяких языков знал. Нет, вы то в рассуждение возьмите — сам-то он в красивом да теплом тулупе ходит, а как другим тулупы понадобились, он вдруг таким разиней стал, что голову дома позабыл. Тут кто-то возьми да и скажи, что перед тем как жупан в берлогу полез, голова была при нем. Начался спор, и чтоб его решить, все отправились к матери жупана — узнать, как он из дому вышел — с головой или без головы.

— Погодите, сейчас погляжу, — ответила мать жупана, осмотрела постель и говорит: — Знать, с собой голову взял, дома ее нет.

Так целовчане из-за тулупов потеряли отличного жупана.

Словения. Перевод со словенского И. Макаровской

ЦАРЬ И СТАРИК

Однажды пошел царь со своим министром на прогулку; видит — старик на кукурузном поле работает. Говорит ему царь:

— С добрым утром, старик! Почему не встал пораньше?

— Встать-то я встал, да бог ничего не дал.

— А ведь снег на горе́ выпал.

— Да он, благородный царь, и на поле лежит.

— А что твои волки, все в лесу?

— Одни в лесу, а другие — нет.

— Ну, старик, ты мне так хорошо ответил, что пошлю я тебе завтра барана, а ты его как следует остриги, — засмеялся царь и ушел. Вернулся во дворец и приказал министру разгадать, что ему сказал старик, а если не разгадает — не быть ему министром.

Струсил горемыка, думает, гадает, как извернуться. Взял три кошеля с дукатами и пошел к старику спросить, о чем с ним царь разговаривал. Тот и отвечать не захотел. Тут сказали министру, что за каждый ответ надо дать старику полный кошель золотых монет. Ну, министр тотчас поднес старику первый кошель, а потом уж повел с ним разговор.

Старик и сказал:

— Спросил меня царь, почему я не встал пораньше, а это означало, почему я не женился молодым, тогда бы сын вместо меня в поле работал. Я и ответил, что женился-то я молодым, да бог не дал мне потомства.

Министр поднес второй кошель с деньгами, и старик продолжал:

— Потом царь мне сказал, что снег выпал на горе, а это означало, что голова у меня поседела. Я ему ответил, что и на полях лежит снег, и это означало, что от старости не только голова моя, но и борода поседела.

Вытащил министр третий кошель с дукатами, и старик сказал:

— А еще царь спросил, все ли мои волки в лесу, — это означало, все ли зубы у меня целы. Вот я и ответил, что одни есть, а других уже нет.

Вернулся министр к царю и повторил все, что сказал старик.

Тогда царь его спросил:

— А говорил ли тебе старик что-нибудь про барана?

— Про барана я и сам смекнул. Когда ты ему сказал, что пошлешь ему барана, чтоб он его как следует остриг, ты обо мне подумал. Выманил у меня старик три кошеля дукатов — остриг, как барана, без ножниц.

Далмация. Перевод с сербскохорватского М. Волконского

КАК ЖЕНА МУЖА ПОПОМ ПОСТАВИЛА

Жили-были муж и жена, бедно жили. Долго они думали да гадали, как выбиться из нужды. И вот придумала жена хитрую уловку. На толкучке купила поповскую рясу, собрала свой незатейливый скарб, и пошли они с мужем искать подходящую деревню. На их счастье, нашлась деревня, где уже давно умер поп. Тотчас договорилась со всеми жена, ну и стал ее муж в той деревне священником, хоть и был совсем неграмотный. Новый поп с попадьей стали жить-поживать да добра наживать. И еды и питья было в их доме вдоволь. А они ведь того и хотели.

Долго ль, коротко ль, только приехал однажды в деревню епископ посмотреть, как там крестьяне живут без попа. Ну, созвал он к себе всех деревенских и велел им тотчас отправляться в церковь. У кого, мол, родился ребенок — пусть немедля несут крестить. Умер кто — пусть родные отслужат по нем панихиду. Остальные пусть идут к причастию.

— Что ж, в церковь мы, владыка, придем, — отвечали крестьяне. — А крестины, причастие, обедни за здравие и за упокой — с этим наш поп отлично справляется.

Удивился епископ — что же это за поп? Откуда взялся? Ну, позвал он попа. Тот пришел к нему на поклон, к руке приложился.

— Откуда ты взялся? — спрашивает епископ. — Кто тебя попом поставил?

— Деревенский я, владыка. А попом меня жена поставила.

Еще больше удивился епископ, — как это, мол, женщина посмела такое дело сотворить. Велел он привести попадью и строго этак спрашивает:

— Правда ли, что ты беззаконно мужа попом поставила?

А услышав, что правда, разгневался и крикнул:

— Да как ты посмела!

— Он мне муж! — отвечала жена. — Захочу, так не только попом, митрополитом назначу.

Услыхал ее речи владыка, умолк и подумал: «Все тут слепые, а слепым и одноглазый — поводырь».