Я - четвертый - Питтакус Лор

Мой нож бьет первым.

Вокруг все исчезает. Тени пропадают, а холод и тьма возвращаются, словно никогда и не уходили. Головокружительное превращение. Я делаю шаг назад и падаю. Мои глаза приспосабливаются к темноте. Я фиксирую взгляд на темной фигуре солдата, нависающей надо мной. Пушечный выстрел не достиг цели. Светящийся нож достиг, лезвие глубоко погрузилось в его сердце, рукоятка оранжево пульсирует под светом луны. Солдат шатается, потом нож заходит глубже и исчезает. Солдат стонет. Из открытой раны хлещет черная кровь. Его глаза становятся бесцветными и закатываются внутрь головы. Он падает на землю, неподвижно лежит, затем взрывается облаком пепла, который покрывает мои кроссовки. Солдат. Я убил своего первого солдата. Пусть он будет не последним.

Пребывание в альтернативном мире ослабило меня. Я протягиваю руку к ближайшему дереву, чтобы опереться о него и перевести дыхание, но дерева уже нет. Я оглядываюсь вокруг. Все деревья, окружавшие нас, обратились в кучи пепла, как и в том, другом мире; в такие же кучи пепла, как могадорцы, когда они умирают.

Я слышу рев чудовища и поднимаю глаза, чтобы посмотреть, что осталось от школы. Но вместо школы я вижу что-то другое, в пяти метрах от меня, высокое, с мечом в одной руке и с похожей пушкой в другой. Пушка нацелена мне прямо в сердце, пушка, которая уже заряжена и светится силой. Еще один солдат. Не думаю, что у меня хватит силы сражаться с ним, как с первым.

Мне нечем в него бросить, и до него слишком далеко, чтобы я сам успел броситься на него до выстрела. Потом его рука дергается, и в воздухе раздается звук выстрела. Мое тело инстинктивно вздрагивает в ожидании того, что пушка разнесет меня пополам. Но я цел и невредим. Я в недоумении смотрю и вижу на лбу солдата дыру размером в пятак, из которой брызжет его омерзительная кровь. Потом он падает и разлетается в прах.

— Это за моего отца, — слышу я позади себя. Я оборачиваюсь. Сэм с серебряным пистолетом в правой руке. Я улыбаюсь ему. Он опускает оружие. — Они проехали через самый центр города, — говорит он. — Как только я увидел трейлер, я сразу понял, что это они.

Я пытаюсь восстановить дыхание и со страхом смотрю на фигуру Сэма. Всего секунды назад в залпе первого солдата он был разлагающимся трупом, вырвавшимся из ада, чтобы унести меня с собой. А сейчас он спас меня.

— Ты в порядке? — спрашивает он.

Я киваю.

— А ты сейчас откуда?

— Когда они проехали мимо моего дома, я поехал за ними в отцовском пикапе. Я приехал пятнадцать минут назад и был окружен теми, что уже были здесь. Так что я уехал, оставил машину в полутора километрах отсюда и пришел через лес.

Вторая пара фар, которую мы видели из окна школы, была от пикапа Сэма. Я открываю рот, чтобы ответить, но тут небо сотрясает раскат грома. Начинается еще одна гроза, и я испытываю облегчение: значит, Шестая жива. Небо рассекает молния, и со всех сторон набегают тучи, сливаясь в огромную массу. Опускается еще более непроглядная тьма, а вслед за ней начинается такой сильный дождь, что мне приходится напрягать зрение, чтобы разглядеть Сэма, который стоит в двух шагах от меня. Школы не видно. Но потом бьет огромная молния, которая на долю секунды освещает все вокруг, и я вижу, что чудовище повержено. Слышен его рев в агонии.

— Мне надо добраться до школы! — кричу я. — Марк и Сара где-то внутри.

— Если ты пойдешь, то я тоже пойду, — кричит он в ответ сквозь шум грозы.

Мы едва успеваем пройти пять шагов, как ветер начинает реветь, отбрасывая нас назад, а проливной дождь хлещет в лицо. Мы насквозь промокли и дрожим от холода. Но если я дрожу, значит, я жив. Сэм встает на колени, потом ложится на живот, чтобы ветер не оттащил его назад. Я делаю то же самое. Прищурившись, я смотрю на тучи — тяжелые, темные, грозные, которые вращаются маленькими концентрическими кругами, и в центре их, в центре, до которого я изо всех сил пытаюсь добраться, начинает формироваться лицо.

Это старое, умудренное опытом лицо с бородой, очень спокойное, словно спящее. Лицо, которое выглядит старше, чем сама Земля. Тучи начинают опускаться, медленно приближаясь к поверхности и поглощая все вокруг, все темнеет, и тьма такая густая и непроглядная, что кажется невероятным, что солнце все еще существует. Еще один рев, рев злобы и смерти. Я пытаюсь встать, но тут же падаю назад — ветер слишком силен. Лицо. Оно оживает. Пробуждение. Глаза открываются, на лице появляется гримаса. Это создание Шестой? Лицо выглядит как воплощение самой ярости, мщения. Быстро опускается. Кажется, что все застыло в равновесии. Потом рот открывается, алчущий, губы изгибаются, обнажая зубы, глаза перекошены так, что выражают одну только неподдельную злобу. Выражение полного и абсолютного гнева.

Потом лицо касается поверхности, и землю сотрясает звуковой удар, взрыв возносится над школой, все окрашивается красным, оранжевым и желтым. Меня отбрасывает назад. Деревья ломаются пополам. Земля трясется. Я падаю с глухим стуком, на меня сыплются ветви и грязь. В моих ушах раздается звон, какого я никогда не слышал. Звук такой силы, что его, наверное, слышно за сто километров. А потом дождь прекращается и наступает тишина.

Я лежу в грязи и слушаю биение своего сердца. Тучи рассеиваются, открывая луну. Ни малейшего дуновения ветра. Я оглядываюсь вокруг, но не вижу Сэма. Я кричу ему, но ответа нет. Я жажду услышать хоть что-нибудь: еще один рев, выстрел Генри, — но ничего нет.

Я поднимаюсь с лесной подстилки, как могу, отряхиваю грязь и прилипшие ветки. Во второй раз выхожу из леса. Снова появились звезды, мириады их мерцают в ночном небе. Все закончилось? Мы победили? Или это только передышка? «Школа, — думаю я. — Мне надо добраться до школы». Я делаю шаг вперед и тут слышу это.

Снова рев, который раздается позади меня в лесу.

Звуки возвращаются. В ночной тьме подряд гремят три выстрела, они отдаются эхом, и я не понимаю, с какой стороны они донеслись. Всем своим существом я надеюсь, что это стреляет Генри, что он еще жив и сражается.

Земля начинает дрожать. Это чудовище, и оно направляется ко мне, ошибки быть не может, позади меня ломаются и с корнями вырываются деревья. Кажется, ничто не закончилось. Неужели это чудовище еще больше, чем то, другое? Но мне нет до этого дела. Я уже срываюсь с места, чтобы бежать к школе, но потом осознаю, что это наихудшее место из всех, куда я могу податься. Сара и Марк еще там, еще скрываются. По крайней мере, я так надеюсь.

Все возвращается к тому положению, которое было до грозы, тени преследуют и разрастаются. Скауты. Солдаты. Я поворачиваю вправо и бегу по обсаженной деревьями дорожке, ведущей к футбольному полю, чудовище висит у меня на хвосте. Смогу ли я оторваться от него? Если сумею добежать до леса за полем, то, может быть, смогу. Я знаю этот лес, который доходит до нашего дома. Внутри него у меня будет преимущество своей территории. Я оглядываюсь и вижу в школьном дворе фигуры могадорцев. Их слишком много. У них подавляющее численное превосходство. Неужели мы когда-нибудь действительно верили, что можем победить?