Одного раза недостаточно - Жаклин Сьюзанн

Линда смотрела на него остекленевшими глазами. Дженюари нашла, что Том подавляет своей силой. Освободив руку, она сказала:

— Я рада, если мы смогли помочь вам, и… Линда наконец пришла в себя.

— А теперь вы можете помочь нам. Его глаза сузились.

— Кажется, мне следовало остаться у бара.

— Я — Линда Риггз, главный редактор журнала «Блеск», а это моя помощница, Дженюари Уэйн. Она несколько раз писала вам насчет интервью.

Том повернулся к Дженюари.

— Господи! Вы — та самая Дж. Уэйн, которая прислала мне несколько писем и новогоднюю открытку?

Кивнув, Дженюари почувствовала, что почему-то краснеет. Он засмеялся.

— Значит, вы — Дж. Уэйн. А я думал, что эти письма приходят от какого-нибудь тощего гомика. Рад с вами познакомиться, Дж. Уэйн. Это чудесно, что вы не гомик… но я не дам вам интервью. Мой издатель и так уже организовал слишком много интервью.

Повернувшись, он снова посмотрел на Дженюари.

— Но почему вы подписывались «Дж. Уэйн»? Возможно, я бы ответил вам, если бы знал, что вы — девушка.

— Имя Дженюари ничего не сказало бы вам о моем поле.

— Да, верно. Странное имя…

Он замолчал. Затем обвиняюще выставил вперед палец.

— Нет, вы не можете быть дочерью этого негодяя Майка Уэйна!

Дженюари собралась отойти в сторону, но он удержал ее, схватив за руку.

— Слушайте, он изуродовал одну из моих лучших книг.

— — Не смейте так говорить о моем отце! Он получил за этот фильм премию Академии.

— Дженюари… — умоляюще прошептала Линда.

— Не останавливайте ее, — засмеялся Том Кольт. — У меня шестимесячный сын. Когда-нибудь, услышав, как кто-то критикует мою книгу, он врежет обидчику.

Том, улыбнувшись, протянул руку.

— Мир?

Посмотрев на него, Дженюари тоже протянула руку. Потом он взял девушек под руки.

— Теперь, раз мы — друзья, давайте сбежим отсюда. Где тут можно выпить?

— «Элейн» находится неподалеку, — сказала Линда. — Туда ходят многие писатели, и…

— Да, я слышал об этом заведении. Не сегодня. Толстячок возле бара сказал мне, что позже отправится туда. Пойдемте в «Туте»!

— Куда? — спросила Линда.

— «Туте Шор» — единственное место, где можно по-настоящему напиться.

Держа девушек под руки, он двинулся к двери. Встревоженная молодая женщина с длинными волосами подскочила к нему.

— Мистер Кольт, вы куда?

— На улицу.

— Но вы не можете уйти. Еще не пришел Ронни Вулф, и…

Он потрепал ее по голове.

— Успокойтесь, леди. Вы славно потрудились. Спиртное течет рекой. Я провел здесь два часа и поговорил со всеми нужными вам людьми. Я обещал прийти на этот прием. Но как долго я должен тут находиться — это мое дело. Да, кстати… вы знакомы с моими кузинами из Айовы?

— Я знаю Риту Льюис, — сказала Линда, не скрывая своего торжества. — Правда, нас не представляли друг другу. Но она, несомненно, получала на этой неделе мои сообщения.

— Я велела секретарше послать вам приглашение, — официальным тоном заявила Рита. — Вижу, вы его получили.

— Нет, мы прорвались сюда просто так, — радостно сообщила Дженюари.

— Но вы можете возместить нам моральный ущерб, — добавила Линда. — Мы хотим взять интервью у мистера Кольта. За это мы предоставим вам нашу обложку.

— Нет, — возразила Рита Льюис. — У мистера Кольта вся неделя расписана по часам. Он дает интервью ведущим журналам, «Ассошиэйтед Пресс», «Юнайтед Пресс Интернейшнл»…

— Но наш материал будет отличаться от всех прочих, — взмолилась Линда.

— Да, — подтвердила Дженюари. — Мы сделаем нечто вроде ток-шоу, поедем с. ним в другие города.

— Забудьте об этом, — сказала Рита. — Я не хочу, чтобы он попал в «Блеск».

Посмотрев на Линду, Рита добавила:

— И не беспокойте его телефонными звонками. Том Кольт, наблюдавший за их спором, словно это был теннисный матч, вмешался в него:

— Одну минуту! Рита, вы кто — нацистский генерал? Почему вы запрещаете им звонить мне?

— Что вы, мистер Кольт! Я не хотела этого сказать. Но я знаю, какой настойчивой может быть Линда. И я уверена, Дженюари прошла ее школу. Просто ваш график интервью уже составлен… «Блеска» там нет. Меня не касается ваша личная жизнь… но вы не должны давать им интервью. Я заключила соглашения, которые могут быть расторгнуты в том случае, если «Блеск» опубликует материал о вас.

Он жестко посмотрел на пресс-агента:

— Слушайте, детка. Давайте сразу внесем ясность в ситуацию. Вы договариваетесь о моих встречах… и я, как дрессированная собачка, проделываю все трюки. Я всегда держу мое слово. Но не говорите мне, чего я не могу делать.

Он покровительственно обнял Дженюари.

— Я знаю эту девушку еще с той поры, когда она была ребенком. Ее отец — мой лучший друг. Он сделал потрясающий фильм по одной из моих книг. А вы стоите тут и заявляете, что я не могу дать интервью для ее журнала!

Рита Льюис умоляюще посмотрела на Линду.

— Ну… пусть оно будет небольшим, Линда… пожалуйста. Иначе я потеряю «Мак-Колл» и «Эсквайр». Не ходите за ним по пятам…

— Они могут отправиться со мной хоть в туалет, если пожелают, — взорвался Том. — А сейчас мы собираемся напиться.

Он взял обеих девушек за руки и вывел их на улицу.

Дженюари медленно открыла глаза. Она заснула в кресле. Почему она не расстелила постель? Почему не сняла с себя одежду? Девушка встала, но пол начал уходить из-под ее ног. Она упала обратно в кресло. Семь часов утра! Она проспала лишь два часа.

Поднявшись снова, Дженюари попыталась раздеться. Несколько раз схватилась за кресло, чтобы не потерять равновесие. Раскрыв постель, побежала в ванную. Девушку вырвало. Вернувшись в комнату, она рухнула на кровать. События вчерашнего вечера стали медленно всплывать в памяти Дженюари. Том Кольт внезапно изменил свое отношение к ее отцу… Они отправились втроем в «Сент-Реджис» на глазах у взбешенной Риты Льюис. Он удивился, узнав, что их ждет лимузин. Ему это понравилось… Он сказал, что впервые видит незваных гостей, прибывших в лимузине. Затем — его появление в «Туте Шор»… Туте, похлопывающий Тома по плечу… сидящий с ними за столиком у сцены. Никто не вспоминал о еде. Они постоянно пили «Джек Дэниэлс». Когда Том заявил, что его друзьями могут быть только люди, пьющие «Джек Дэниэлс», девушки, поколебавшись долю секунды, заявили, что обожают бербон.

Дженюари справилась с первым бокалом не без усилий, но второй прошел гораздо легче. После третьего в ее голове появилась странная легкость. Она испытала расположение ко всему миру. А когда, наклонившись, Том поцеловал своих спутниц в щеки и назвал их еще шоколадной и ванильной девушками (у Дженюари еще сохранился загар, приобретенный в Палм-Бич, а Линда в этом месяце высветлила на голове отдельные пряди), Дженюари почувствовала, что они — великолепная троица. Люди подходили к их столу. Тома похлопывали по плечу — «Сиди, бродяга» (это был Туте); к ним подсаживались спортивные репортеры, знавшие ее отца; Том то и дело наполнял бокалы. В полночь Кольт настоял на том, чтобы они выпили перед сном в «21». После закрытия ресторана они отправились в «Пи Джи Кларк». В четыре утра вывалились оттуда — это она еще помнила. Но все, о чем они говорили и что делали после «Пи Джи», было сделано в тумане.