Публикации на портале Rara Avis 2018-2019 - Владимир Сергеевич Березин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ну что, расскажете, зачем вам неразменный рений?
— Рений интересный материал, он всплывает у меня еще в «Пепле Анны». И по какому-то стечению обстоятельств богатейшее его месторождение на Итурупе, на который претендует Япония. Мне кажется, им не нужны остальные земли, им нужен рений. Японцы явно строят звездолет… Смайл.
Неразменность рения не только важная часть содержания и формы, но и определенный прием взаимодействия текста с читателем. Судя по читательскому отклику, он удался.
— А вот, совсем о другом… И у меня ещё один вопрос — а не расскажете ли про ваш город?
— Сейчас я живу в Иваново, это хороший и удобный для жизни город. Родился и большую часть жизни провёл в Воркуте. Воркута, конечно, впечатляет. Просторы, пустота, холод в минус пятьдесят, трехметровые снега, дикие северные сияния, буйная короткая весна. Ощущение оторванности, обитания на краю мира, в последние годы медленное остывание и отступление жизни вместе с умиранием угольной отрасли. Чем-то Воркута похожа на Сахалин, потусторонностью. Другой город Нея, в Костромской области. Запомнился мне резким летним контрастом с Воркутой, лето, речки, лес, телепортация из минут десяти в плюс двадцать всегда поражает. И летняя свобода после школы. Сейчас, конечно, все города становятся похожи друг на друга.
— А что у вас сейчас за круг общения?
— Старые школьные и студенческие дружбы с переменным успехом противостоят географии, дружить в социальных сетях не получается, да я и не присутствую. С коллегами встречаемся довольно редко, на мероприятиях обычно. Так что круг общения неширок, семья, в основном.
Послесловие
На самом деле эта история несколько шире, чем судьба одной книги и даже конкретного писателя. Эта история доверия к тексту. Чаще всего читатель, столкнувшись с непонятным в книге, становится агрессивным. И дальше на его собственные ощущения, как на зародыш снежной лавины, наливают чужие эмоции. С одной стороны, от него стоят адепты всякой необычной книги. Они будут говорить: «Залезьте на шкаф, высуньте голову в форточку… Не так, нет так, шею длиннее, изогните теперь… Видите, наконец?!». С другой стороны, стоят мизантропы, которые, столкнувшись с чем-то новым, говорят, что оно плохо сделано, из конструкции выпадают болты и гайки, а на первой странице три раза употреблено слово «который». Беда читателю, если он будет питаться чужими эмоциями. А ведь человек всегда хочет присоединиться к кому-то, найти единомышленников, и вот он стирает пыль со шкафа или начинает примерять на себя несколько высокомерное «Да видали мы горы, по сравнению с которыми эта гора — сущая равнина».
Владимир Березин, писатель-пешеходОднако стоит выслушать мнение издателя. Вот что говорит Валерия Ахметьева, редактор книги «Остров Сахалин»:
Валерия Ахметьева, редакторПервый вариант книги, который я читала больше года назад, довольно сильно отличался от существующего. Я его прочитала с большим интересом. Но это действительно был черновик, многие вещи в нем были намечены, но не проговорены или проговорены невнятно, поскольку самому автору было и так всё понятно. За полгода текст претерпел изменения, в том числе автор учел мои замечания, сделанные прошлым летом.
Владимир Березин, писатель-пешеходСложно было работать?
Валерия Ахметьева, редакторСложно. Нужно сказать, что литературным редактированием этой книги занималась не я, а другой человек, я отфильтровывала вопросы литредактора, когда могла на них ответить сама, затем спрашивала Веркина и часто получала лаконичный отказ от правки. В крайнем случае автор говорил что-то вроде «так надо».
Владимир Березин, писатель-пешеход«Так надо» или объяснял зачем?
Валерия Ахметьева, редакторНе-е-ет, не объяснял. Вопросы с неразменным рением и младенцем возникли, в том числе, у литредактора и пиар-менеджера (особенно у второй, поскольку она не любитель и не знаток фантастики). Вообще такие странные, на первый взгляд, вещи — неотъемлемая часть прозы Веркина. В тексте нетрудно найти подсказки, но они не всегда видны с первого взгляда.
Владимир Березин, Писатель-пешеходА то, что там в одном месте «Легкий воздух», а в другом «Летний воздух» — тоже так надо?
Валерия Ахметьева, редакторНу, с воздухом — понятно: это автор на этапе третьей корректуры решил переписать фрагмент, и его в пожарном порядке вставляли. Это как раз ляп. С рением — вопрос действительно интересный: у меня есть разные идеи, которые я не хотела бы излагать. Я для простоты решила, что пятак и есть пятак. Думаю, тут лучше спрашивать автора, пусть сам отвечает, что хотел сказать. А Исида, конечно, специально.
04.10.2018
Дачная логика спасения (о реанимации и поддержании жизни)
Дойдя до своих пределов, ум должен вынести приговор и выбрать последствия. Таковыми могут быть самоубийство и возрождение.
Альбер Камю
На одной дачной веранде как-то заговорили о жизни и смерти.
Вернее, о том, всегда ли нужно реанимировать пациента. А русский человек таков, что вечно хочет стащить больничную инструкцию, а потом незаметно повесить её на стену в рамочке, но уже исправленную.
Для начала один образованный молодой человек вспомнил француза, говорившего, что «ответ на вопрос „стоит или не стоит жизнь, чтобы ее прожить“, — значит ответить на фундаментальный вопрос философии». Ну, натурально, начали спорить о французах, их привычках (припомнили лягушек и сыры), но вспомнили ещё и то, что этот француз считал, самоубийство единственной вещью, которая лежит только в нашей воле, и, стало быть, его нужно использовать для познания мира: «Дойдя до своих пределов, ум должен вынести приговор и выбрать последствия. Таковыми могут быть самоубийство и возрождение». Но француз приделывал к самоубийству какой-то особый смысл, который мы могли пересказать, но душой принять не могли.
Оттого, сидя на дачной веранде, мы взялись за насущный вопрос о продлении жизни.
То есть о продлении жизни тяжело больного человека — об этом и стали спорить со всем жаром
