Серая гора - Джон Гришэм

— Я не специалист по судебным тяжбам. А контора Донована только ими и занималась.

— Тебе всего двадцать девять, можешь научиться чему угодно. И еще Мэтти говорила, что ты шустрая, легка на подьем и уже доказала, что лучше многих местных мужланов, которые выступают в судах.

— Что, правда так и сказала?

— Я что, по-твоему, врун?

— Ода!

— Я не лгу. Дальше.

— Никогда не имела дела с апелляциями. И уж тем более — с апелляцией по такому громкому вердикту.

— Самая неловкая увертка. Апелляции — это исследования, бумажная работа. Для тебя — так просто семечки. Дальше.

— Я городская девушка, Джефф. Да ты только оглянись! Это моя жизнь. А в Брэйди мне просто не выжить.

— Ладно, тут, пожалуй, согласен. Но кто сказал, что ты должна остаться там навсегда? Ну, займет это у тебя года два-три. Поможешь нам закрыть все старые дела и собрать деньги. Причем деньги нешуточные, не хотелось бы их терять. Дальше.

— Некоторые из этих дел будут тянуться годами. Я к таким подвигам не готова.

— Тогда ограничься хотя бы апелляцией по делу Тейтов. Месяцев восемнадцать, это максимум. Время пролетит незаметно, а уж там решим, что делать дальше. И да, кстати, ты можешь выбрать и другие дела, которые покажутся многообещающими. Я помогу. Всегда примчусь, как «Скорая помощь». Дальше.

— Не хочу иметь дел с вдовой Донована.

— Тебе и не придется, обещаю. Мы с Мэтти возьмем Джуди на себя. Дальше. Она положила камамбер на кусочек поджаренного хлеба, откусила. И, медленно жуя, заметила:

— Не хочу, чтобы за мной следили. И эти ваши пушки не люблю.

— Можно заниматься юридической практикой и без пушек. Посмотри на Мэтти. Эти типы ее просто боятся и не трогают. И потом, я уже обещал, что буду рядом и всегда смогу тебя защитить. Она проглотила сыр с хлебом, запила вином.

— Ладно. Есть еще одна причина, и уж тут тебе не справиться и никак не отвертеться. Вы с Донованом часто играли не по правилам. Украли документы из офиса «Крулл майнинг», и я уверена, частенько нарушали закон и в других случаях. И у меня ощущение, что многие файлы у вас в офисе, ну, грязные, что ли, добыты нечестным путем. Даже прикасаться к ним не желаю. Фэбээровцы уже однажды являлись с обыском. Не хочу находиться там, когда они предпримут еще один заход.

— Этого не случится, клянусь. Теперь нам некого бояться, кроме «Крулл». И я не стану подвергать опасности ни тебя, ни твой офис. Обещаю.

— И все же я не до конца тебе доверяю.

— Спасибо. Постараюсь заслужить твое доверие. Саманта съела еще кусочек сыра, отпила глоток вина. Джефф тоже ел и ждал. Потом стал загибать пальцы и заметил:

— Ты назвала только девять причин, и все были блестяще мною опровергнуты.

— Ладно, тогда причина номер десять, — начала Саманта. — Не уверена, что смогу работать много и плодотворно, пока ты рядом.

— А вот это уже серьезно. Хочешь, чтобы я убрал свои грязные лапы?

— Я этого не говорила. Да ты посмотри на меня, Джефф. Я вышла из этого возраста, не гожусь для романтических отношений, ясно? Мы можем, конечно, встречаться, дурачиться, но исключительно ради удовольствия. Как только отношения начнут перерастать во что-то серьезное, проблем с тобой не оберешься. Он хмыкнул и сказал:

— Тогда позволь уж начистоту. Ты считаешь, что вправе вступать в любые сексуальные отношения, но без намека на какие-либо обязательства. Здорово! Очень круто. Ладно, договорились. Ты победила. Послушай, Саманта, я холостяк, мне тридцать два года, и я просто обожаю одиночество. Ты должна понять: у нас с Донованом остались шрамы еще с детства. Родители наши были несчастливы в браке, просто не выносили друг друга. Это была война, а мы с братом — неизбежные ее потери. Для нас «брак» — грязное слово. По этой же причине разошлись и Донован с Джуди.

— Аннет говорила, он не пропускал ни одной юбки.

— Ну, ей, конечно, виднее.

— И еще думаю, между ними что-то было. Долго?

— Да кто их знает. И потом, он мне ничего не говорил. Донован был скрытным, сама знаешь. А на тебя глаз положил?

— Нет.

— А если б положил?

— Признаюсь, отказать ему было бы трудно.

— Да, лишь немногие женщины могли отказать Доновану. И уж конечно, не Аннет.

— А Мэтти знает? Он отпил глоток вина, окинул взглядом зал.

— Сомневаюсь. Вообще-то в Брэйди она знает все и про всех, но, думаю, Донован и Аннет вели себя очень осторожно. Если б Мэтти узнала, возникли бы осложнения. Она обожает Джуди, а к ее дочурке Хейли относится, как к родной внучке. Подошел официант. Саманта попросила счет. Джефф порывался заплатить, но она настояла на своем.

— Можешь угостить меня обедом в Брэйди. А в Нью-Йорке плачу я.

— Что ж, неплохая сделка. Сыр исчез с тарелок, вино было выпито. Довольно долго они сидели молча, прислушиваясь к разговорам за соседними столиками. Многие посетители говорили на иностранных языках. Джефф улыбнулся и заметил:

— Здесь кажется, что Брэйди неимоверно далеко, согласна?

— Да, так и есть. Другой мир, не мой. Я назвала тебе десять причин, Джефф, и уверена, что могу придумать еще десять. Так что, пожалуйста, постарайся понять. Я там у вас ненадолго.

— Понимаю, Саманта. И не могу тебя винить.

Глава 31

Новый год для Джеффа начался с неприятностей: он был арестован в аэропорту Чарлстона, в Западной Виргинии. В первую субботу года около десяти вечера охранник, обходивший территорию, заметил мужчину, который пытался спрятаться в тени «бич-бонанза»[26], стоявшего неподалеку от нескольких других одномоторных самолетов. Охранник выхватил пушку и приказал мужчине, то есть Джеффу, немедленно отойти от самолета. И вызвал полицию. На Джеффа надели наручники и препроводили в тюрьму. Он позвонил Саманте в шесть утра, просто сообщил, где находится. Джефф не рассчитывал, что она примчится к нему на выручку, поскольку в Чарлстоне у него было много друзей-юристов. Она задала ему вопрос по существу:

— Зачем тебе понадобилось рыскать по территории аэропорта ночью?

— Проводил расследование, — ответил он. В отдалении послышались чьи-то страшные крики. Она лишь покачала головой, дивясь его легкомыслию и безрассудству.

— Ладно, чем я могу помочь?

— Да ничем. Это просто вторжение на закрытую территорию. Через несколько часов освободят. Сразу позвоню. Еще не было семи утра, когда Саманта прибежала в центр и сварила себе кофе. Джефф и его последнее приключение не слишком ее беспокоили. Она пересмотрела записи и документы, сложила их в папку, выпила на дорожку чашку кофе и ровно в 7.30 утра выехала в Колтон, до которого было около часа езды. И все это время репетировала свои аргументы в разговоре с судьей и адвокатом из «Топ маркет солюшн». И вот она вошла в здание суда округа Колтон — на этот раз совершенно одна. Миновали дни, когда она ходила по судам в сопровождении Мэтти или Аннет. Теперь она была вполне самостоятельным юристом, во всяком случае, в деле Букер. Памела увидела ее в коридоре, бросилась навстречу, поблагодарила. Они вошли в зал заседаний и уселись за тот самый стол, где три месяца назад сидели Донован с Лайзой Тейт. На то самое место, где они, держась за руки, выслушивали, как судья зачитывает вердикт присяжных. Саманта понимала, что на этом все сходство, пожалуй, и заканчивалось, поскольку будет рассматриваться апелляция по вердикту. Нет, не сегодня. Сегодня они не будут сражаться за сумму, близкую к трем миллионам. Пять тысяч долларов — вот это куда как ближе к истине, но Саманта волновалась так, словно речь шла о миллионах. Судья постучал молоточком и попросил Саманту начать. Она глубоко вздохнула, огляделась, увидела, что зрителей в зале нет, еще раз напомнила себе, что дело несложное и речь идет о небольшой сумме, и начала. Произнесла несколько коротких обобщающих фраз, затем пригласила Памелу на скамью свидетелей. Памела рассказала судье о постановлении по старой кредитной карте, показала копию свидетельства о разводе, рассказала, каково это было — получать урезанную зарплату, а затем вообще вылететь с работы. И весьма красочно описала, как жила с двумя ребятишками в машине. Саманта представила заверенные копии судебного постановления по кредитной карте, свидетельства о разводе, приказа суда о наложении запрета на требования должника к третьему лицу. А также распечатку о выплатах с электроламповой фабрики. Памела пробыла на скамье свидетелей около часа, затем вернулась за стол к Саманте. Линия защиты у «Топ маркет солюшн» была слабая, еще слабее оказался адвокат — какой-то малоизвестный юрист из крохотной конторы в Абингдоне по фамилии Киплинг. Он даже не скрывал, что шансов выиграть это дело у его клиента маловато. Нес какую-то ерунду о том, будто бы «Топ маркет» обманула компания, выдававшая кредитные карты. И что будто бы его клиент действовал исключительно с благими намерениями. Его клиенты знать не знали и не ведали о постановлении суда по старой кредитной карте. Судье очень скоро надоел Киплинг и его несвязная болтовня. Он сказал: