Много нас - Ана Кох

Моя личная внутренняя истерика ни капли не сильнее той, что происходит сейчас рядом. Энн почти кричит на Лику, пока та, сама захлебываясь слезами, отвечает на ее вопросы. Не в силах слушать, как Энн отчитывает Лику за ее нежелание делиться проблемами, мне в первые приходится самому повысить голос.

– Успокойтесь! Обе! Сейчас приедем и выясним, что произошло! А все остальное обсудите после!

Черная машина Кена криво припаркована недалеко от входа в больницу. Бегло оглядев ее, стараюсь мыслить рационально, оценивая степень повреждения. Разбит задний бампер, немного помята крышка багажника и стерта краска на месте соприкосновения машин. Все не так страшно, как я думал. Значит, шанс, что мой друг цел, не так уж и мал.

Узнав номер палаты на ресепшене, Лика убегает вперед к лестнице и перепрыгивает ступеньки одну за одной. По пути за ней мы замечаем открывшийся сбоку лифт и не думая заходим в него, в надежде, что он доставит нас наверх быстрее наших ног.

Энн

Покинув кабинку лифта, пахнущую стерильностью и лекарствами, быстрыми шагами я направляюсь к палате, у входа которой стоят спорящие между собой Лика и Мел. Быстрыми шагами преодолев расстояние между нами, бью рыжеволосую суку прямо в нос. Это второй раз в жизни, когда мне приходится причинить ущерб другому человеку. Но в этот раз меня не настигнет раскаяние спустя некоторое время. Зак обхватывает меня руками и прижимает к себе, не давая мне ни единой возможности повторить содеянное.

Мел что-то кричит в свое оправдание, вытирая кровь под носом, пока я не прекращаю своих попыток вырваться из тугого кольца удерживающих меня рук. Не знаю, как мне это удается, но я снова стою перед ней и требую от нее ключи от машины Коннора. Мне плевать на все ее оправдания и просьбы оставить ей выигрыш, сумка с которым лежит на заднем сиденье. Эти деньги Коннор обещал отдать ей, чтоб она расплатилась со своими долгами и уехала из города, оставив всех в покое. Сейчас это совершенно неважно. Важно то, что Мел не уйдет отсюда, получив хоть каплю из того, что друг Зака выиграл за эту гонку.

– Скажи правду или следующим ударом я сломаю тебе нос!

– Ты безумная сука!

– О, ты еще не знаешь насколько! Три, два, од…

На доли секунды в моем создании поселяется жалость к Мел, но она испаряется так же быстро, как и появилась. Эта сука успела забрать выигрыш и только потом побежала к Коннору, чтоб проверить, как он себя чувствует, после того как в него сзади въехала машина проигравшего гонщика. Считаю, что мой гнев вполне оправдан и благодаря нему мы получили подробную информацию о произошедшей аварии, а Мел почти добровольно отдала мне ключи.

– А ты должна быть сильнее! – не знаю, зачем я сказала это своей подруге, но слов не вернуть назад. Повернувшись к своему парню, я беру его за руку и тяну за собой, – Зак, идем за кофе, – стоять у палаты немного бессмысленно, поэтому мы спускаемся к торговому автомату и будем ждать новостей.

Взяв стаканчик с мерзкой жижей, мы почти сразу получаем сообщение от Лики, что ее пустили к Коннору. Все не так плохо, как мы боялись. Я даже не удивляюсь следующим сообщениям, где Лика жалуется, что Коннор спорит и просит ее не оставаться в больнице и уж тем более не оставлять в ней его.

Навестив Коннора в палате и убедившись, что он цел, мы уходим из больницы, чтоб взять еды навынос. Хоть кусок и не лезет в горло, нам нужно как-то отвлечься. Мы относим еду в палату, несмотря на предупреждения о запрете это делать, и раздаем коробочки нашим друзьям. Заплаканная Лика и ворчащий Коннор, что может быть лучше?

Посидев немного с ними и оставив их наедине, мы возвращаемся в машину, где несколько минут просто молча сидим. Время показывает почти три часа ночи, поэтому возвращаться домой до пробуждения Коннора не имеет никакого смысла. Ночи уже теплые, поэтому вполне можно переночевать тут.

Разложив под собой сиденье, я беру руку Зака в свою и наблюдаю, как он пытается поудобнее разместиться на своем месте, чтоб немного подремать.

– Я так испугалась.

– Никогда не видел тебя такой злой. Знаешь, это даже немного возбуждает, если объект твоего гнева не я.

– Придурок, – глупые шутки как способ справиться со стрессом не так уж и плохи.

Проснувшись в запотевшей машине, я выхожу на парковку и потягиваюсь в разные стороны, разминая затекшие мышцы. После встречи Коннора и Лики на выходе из больницы мы провожаем их до дома парня, едучи чуть позади для страховки. На перекрестке Зак разворачивается, и мы снова едем за едой навынос, чтоб накормить нашу уставшую компанию.

***

Судя по уменьшающемуся количеству вещей Лики в квартире, я могу точно сказать, что в ближайшее время она не планирует возвращаться. А вот вещи Зака постепенно заполняются полки моего шкафа и вытесняют из него мои. Закрыв дверцу, я поворачиваюсь и наблюдаю за мирно спящим парнем. Всего несколько недель назад я боялась, что нам придется съехаться, что быт испортит наши отношения или нам будет сложно ужиться вместе, но все идет своим чередом. Сложно сказать, что будет потом, но за последнюю неделю я переосмыслила слишком многое.

По утрам я делаю нам завтрак, а по вечерам мы ужинаем тем, что готовит нам Зак. Меня больше не беспокоит, что нам придется слишком много времени проводить вместе, потому что после отпуска он почти сразу планирует выйти на работу к отцу. Еще рано задумываться о том, что эта квартира слишком велика для нас двоих, но откидываю приходящие сомнения несколькими факторами. У нас есть свободная комната, где Лукас сможет спать на настоящей кровати, а не на диване, когда мама будет отпускать его к нам с ночевкой после нашего возвращения. У Лики всегда есть возможность вернуться, а у нас с Заком есть больше места, где мы можем побегать друг за другом. И, пока комната пустует, Зак вполне может использовать ее как свой кабинет по необходимости.

Нырнув обратно в кровать и в объятия, я наслаждаюсь тем, что Зак вырисовывает на моем животе узоры. Прижавшись к нему спиной, я трусь о его пах, потому что утренний секс гораздо лучше вкуса отвратного кофе, которым я пробуждала себя на протяжении многих месяцев.

Целуй в макушку, в шею, поднимающаяся к моей груди рука. Я стягиваю с себя трусики, пока Зак расправляется со своими. Ленивая утренняя