Основы творческой деятельности журналиста: учебное пособие - Черникова Вячеславовна

Есть старый журналистский афоризм: хороший журналист — это тот, у кого много заполненных записных книжек. Или есть собственная база данных.

Это правда. Сохранение отношений со всеми, с кем свела вас журналистская стезя хоть один раз, — это безусловная обязанность журналиста любого СМИ. Ваш постоянный ньюсмейкер, неиссякаемый источник, надежный эксперт на долгие годы — да это же ваш бывший собеседник по интервью, которого вы не обидели своим непрофессионализмом, чьих слов не исказили, кому было с вами интересно, который потратил на вас два часа своего времени и потом не казнил себя за это.

Конечно, бывают люди, встречу с которыми вам лично не хотелось бы повторить, которые по разным причинам вызывают у вас непреодолимую антипатию. Ваша первоочередная задача — научиться не выражать своих антипатий, «держать лицо» при себе. (На этой рекомендации молодые журналисты обычно вскипают: «Я что, не имею права на чувства? Я робот? Я должен лицемерить?» И тому подобное.)

Нет, лицемерить не надо, но надо помнить, что в любом случае вы представляете не только себя, а в первую очередь редакцию, т. е. профессиональный коллектив, следовательно, не имеете права демонстрировать свои эмоции, возникшие при исполнении служебного долга, всем другим людям, когда связаны отношениями с редакцией. Все другие люди, зная, что вы направлены на задание редакцией, будут воспринимать вас как носителя концепции этого СМИ, как полноправного выразителя общередакционных творческих установок. Даже если вы необыкновенно яркая творческая фигура, все равно вы — часть сообщества, которое вам не поручало отбрасывать тень своих эмоций на весь коллектив. Защита чести коллектива в данном случае и есть защита вашей чести.

И уже совсем печальная ситуация — если коллектив вам эту демонстрацию поручил! Дескать, нахами-ка ты там этому умнику (демократу, коммунисту, прочее, вписать недостающее.) Из такого коллектива лучше сразу уволиться. Поручать своему корреспонденту играть какие-то иные роли, не относящиеся к выполнению журналистского долга (обеспечения права общества на знание правды) редакция не должна, а журналист не должен выполнять такое поручение, если оно было дано.

Если вам придется уйти в другой коллектив, постарайтесь, чтобы за вами не тянулся шлейф воспоминаний, не связанных с профессиональными обязанностями журналиста. Такого рода выстрелы в спину, как: «да он... чего ни попроси!», «да она улыбается лучше, чем вопросы задает!», «да уж... бесплатно, конечно, только птички поют!» — могут прозвучать и без всякой вашей вины, просто по человеческой слабости сплетников, но с гораздо большей вероятностью вы вызовете такой огонь на себя, если действительно совершите что-то неэтичное.

Разумеется, не следует каждый год поздравлять с днем рождения всех, с кем свела вас журналистская судьба. Разумеется, надо оставаться в деловом статусе. Как? Проявляя терпение и такт. Если во время интервью вас запомнили хорошо во всех смыслах этого слова, то вас вспомнят, когда вы повторно обратитесь к этому человеку за новой информацией. Если же вас запомнили как провокатора дефектной коммуникации, вам будет почти невозможно возобновить контакт.

Первое впечатление нельзя произвести дважды.

Значит, главная встреча — первая. На этом и сосредоточьтесь.

Иногда в пособиях встречается совет: не выключайте микрофон после беседы: самое интересное впереди..

Нет! Не надо. Выключайте микрофон после беседы и, если ситуация предрасполагает, продолжайте общаться, но не вносите все это потом в публикуемое интервью. Или (если захотите внести) получите дополнительное разрешение собеседника на обнародование сведений. Но — никакой скрытой записи! Вы не папарацци.

Поясним на примере.

Известный журналист вел беседу в прямом эфире радио со знаменитым иностранным космонавтом. Гость программы говорил о необходимости сохранить российскую пилотируемую космонавтику и подкреплял свои тезисы убедительными научными примерами. Сорок пять минут прошли незаметно, гость разговорился и уже в коридоре сгоряча стал рассказывать журналисту интереснейшие истории из жизни экипажа орбитальной станции. По-русски говоря, «травил байки». В этот момент к ним подошел молодой сотрудник этой радиостанции, только что принятый на работу, и стал с восторгом слушать байку, как космонавты, международный экипаж, в новогоднюю ночь многократно отмечали праздник и один раз даже с шампанским. Многократно, поскольку летели, понятно, над всеми часовыми поясами Земли. Внезапно молодого сотрудника осенило: шампанское!

— Как же вы его пили-то? Там же невесомость! — сообразил молодой.

— В том-то и дело! — развеселился космонавт и стал рассказывать, как пить шампанское в невесомости.

Когда гость ушел, молодой сотрудник спросил у журна-листа-ведущего, прозвучал ли этот сюжет в минувшем эфире.

— Конечно, нет. И не прозвучал бы, — говорит журналист. — Это же запрещено: пить шампанское.

— В эфире?

— В космосе, — объясняют ему. — Ив эфире тоже; но на Земле это легче сделать, чем в космосе.

— Эх, — говорит молодой, — я бы сейчас по-тихому записал на карманный диктофон эту историю и дал бы потом в какой-нибудь подборке.

— И на этом закончилась бы славная журналистская карьера, — говорит ему ведущий.

— Почему? — не понимает молодой. — Ведь это же сенсация!

— Это не сенсация, а скрытая запись и получение информации незаконным способом, тем более такой информации, которая повредила бы ее источнику, будь она обнародована, и, кстати, не является общественно важной. Статьи 4 и 50 Закона России «О средствах массовой информации».

— Но он же нарушал инструкцию! — пошел на старшего коллегу с «общественной» стороны молодой сотрудник. — Если бы они в космосе, выпивая, загубили орбитальную станцию? Это же важно!

— А ты лично это видел? Ты с ними там пил? Нет. Фотографировал? Пустую бутылку предъявишь? Документов, подтверждающих какие-либо нарушения чего бы то ни было, у тебя нет.

— Но он же сам сказал! — не унимался сотрудник.

— Сочинил. Так и считай. А существование станции прекратили впоследствии совсем другие люди, утопили ее в океане со всем оборудованием, без сенсаций.

С чувством глубокого сожаления молодой журналист ушел обдумывать сложности выбранной им профессии. Для него было открытием, что в эфире нельзя говорить сплошь обо всем, что кажется сенсацией. И что нельзя по-тихому записывать то, что нельзя записывать. И диффамация запрещена профессиональной этикой журналиста.

Так что выключайте микрофон (и пусть это видит собеседник) сразу же, а) как только вы закончили беседу,

б) как только истекло отведенное вам время, в) когда ваш собеседник сказал «это не для печати». Если же вам покажется, что основной текст беседы не так интересен, как текст после беседы, то мобилизуйтесь к следующему разу и проведите интервью как следует. В следующий раз.

Микрофон, скажем напоследок, очень большой раздражитель. Для вас это так, железка, техника. А для собеседника — третий лишний, свидетель без лица, но с огромными возможностями давления на нервы. Обычные люди, не связанные со СМИ по работе, всегда побаиваются микрофона. Это у них безотчетно, почти по-детски; микрофон для них — какой-то «урод-сплошное-ухо, но без глаз»! При этом урод все помнит, все выбалтывает, а его не ухватишь, замолчать не заставишь.

На микрофон как стационарный, в радиостудии, так и переносной, в диктофоне, радостно набрасываются только политики, искушенные в дебатах. Политиков разогревает вид записывающей или передающей техники, они профессионально мобилизуются. У них нет проблем с ориентацией на цель и сосредоточенностью, поскольку от успеха буквально каждого их выступления может что-то реально зависеть в их судьбе, как настоящей, так и будущей. (Журналистам следует учиться именно такому подходу к своей творческой деятельности: все и всегда поставлено на карту, все важно!)

Исходя из сказанного, можем посоветовать следующее: привыкайте к технике дома. Записывайте разные тексты (сказки, стихи, новости из газеты), перепроверяя свои интонации, ищите для себя удобное расстояние от лица до микрофона — и тогда все неудобства, связанные с присутствием электронного свидетеля, пройдут. А когда вы избавитесь от своих страхов, то вы и не передадите их собеседнику. Наоборот, вы решите одну из ваших главных задач при ведении интервью: создать для беседы творческую атмосферу. В данном контексте это означает — не мешать собеседнику быть самим собой, чувствовать себя уверенно и комфортно.

Для тренировки напишите интервью со своим страхом. Это полезное упражнение уже помогло многим студентам избавиться от главного препятствия на пути к творчеству: от страха. Делается оно так: вспоминаете, чего именно вы боитесь больше всего на свете (на данном этапе вашей жизни), воображаете себе свой страх, олицетворяете его, можете даже одежду ему придумать, и потом беседуете. Возьмите у страха подробное портретное интервью на тему «Кто он и чего хочет от вас?» Пусть поговорит. А потом пусть уходит.