Разгром - Виктор Суворов

С тех пор мысль о том, что война была объявлена, повторяется регулярно на страницах официальной печати. Вот последний пример: «В том, что это война, ни Сталин, ни Молотов уже не сомневались. Тем более что германский посол Шуленбург ещё ранним утром официально передал соответствующее объявление об этом» («Красная звезда», 25 июня – 1 июля 2008 г.).

50 лет на самом высшем официальном уровне повторяется простая мысль: война была объявлена.

Интересно, удосужились ли ознакомиться с мемуарами Жукова, с трудами столпов советской военной мысли мои яростные обличители? Читают ли они газеты? Или и тут действует всё тот же незыблемый принцип совковой пропаганды: не читал, но скажу?

* * *

Что есть шарлатан?

Научное определение: неспециалист, выдающий себя за специалиста. Вот пример: выдающиеся историки Второй мировой войны не знают о том, что 22 июня 1941 года Риббентроп вручил документы об объявлении войны Деканозову, а Шуленбург – Молотову, официальных советских историков самого высшего ранга они не читали, как и мемуаров Жукова, не читают они ни «Военно-исторический журнал», ни «Красную звезду», про существование великого авиационного конструктора П. О. Сухого и его самолёты с индексом «Су» не имеют понятия. Они выносят категорические суждения о книгах, которых не читали, да ещё и гордятся этим.

Толковать в открытом эфире о войне с таким уровнем знаний… Это возможно только в нашей великой стране.

Я другой такой страны не знаю.

Глава 27

А ГДЕ ЖЕ СПЕЦИАЛИСТЫ?

Как можно игнорировать тот факт, что «План Барбаросса» – план нападения на Советский Союз был составлен ещё в январе 1940 года, то есть за полтора года до начала войны? В этом плане, как я уже указывал, Гитлер лично записал, что целью войны будет физическое уничтожение почти всего населения России.

1

Есть у ниспровергателей и ещё один козырь за голенищем: все теории этого Резуна-Суворова действуют только на людей несведущих. Он силён до тех пор, пока не встретил на пути своём настоящего серьёзного историка. Даже специалист средней руки играючи расшибёт этого кочегара с ледокола со всеми его теориями. Но может быть, и расшибать-то не потребуется. Ясное дело – трусишка Суворов от боя с настоящим экспертом попытается увернуться, это и будет победой над его псевдоисторическими изысканиями.

Первой эту спасительную мысль 18 февраля 1993 года высказала газета со святым названием «Правда»: «Резун-Суворов прекрасно понимает, что серьёзной полемики со специалистами ему не выдержать».

Мораль: не будем обращать внимания на его писания – появится на горизонте специалист на белом катере и утопит «Ледокол» первой торпедой.

И загремело над страной: стоит только специалисту появиться…

Но специалист не появлялся.

И по сплочённым рядам озабоченных граждан покатился ропот недоумения: так где же специалисты? Отчего молчат?

Такой вопрос задавали многим властителям дум, в том числе и знаменитому писателю Герою Советского Союза В. В. Карпову.

«– Ещё более шокировали читающую публику книги В. Резуна (Суворова), бешеными тиражами разошедшиеся по России в преддверии юбилея Победы. Поразительно, что никто из писателей и историков не дал толковой отповеди писаниям перебежчика из ГРУ.

- Да никто не желает с таким дерьмом связываться, – в сердцах ответил писатель. – Суворов не историк. И не писатель. Он мелкий политикан, причём самого грязного пошиба. Пешка в ГРУ, он, перебежав на Запад, не смог даже никаких секретов наших продать – просто их не знал. Вот и стал выдумывать мерзости на потребу «клеветникам России»« («Книжное обозрение», 9 мая 1995 г.).

Мои обличители уклоняются от боя манёвром в два хода.

Первый ход: внушить народу, что «Ледокол» рассчитан только на малограмотных и несведущих, а поединка с серьёзными историками ему никак не выдержать. Серьёзные историки разнесут его в щепки.

А на вопрос о том, отчего же серьёзные до сих пор не разнесли, следует ответ: да оттого, что руки марать об эту дрянь не желают.

2

Гражданин Карпов как-то и не сообразил, что вопрос журналистов – это камушек и в его садик. Ведь в своё время власть назначила товарища Карпова на должность советского писателя, нарезала участок идеологического фронта – прославлять величие Жукова, крушить фальсификаторов нашей героической истории. За особые заслуги гражданин Карпов был поставлен на пост вертухая над всеми писателями СССР. Он состоял в номенклатуре Политбюро, занимал ключевые посты в системе оболванивания народа, направлял бурные финансовые потоки, выделяемые властью на проведение наступательных операций идеологической войны. У Карпова был доступ к любым архивам, он получал за свои труды немалые барыши.

Вопрос журналистов, если снять с него дипломатический камуфляж, звучал так: где же, гражданин сочинитель, результаты ваших трудов? Отчего всевозможных резунов не громите? Где ваш ответ Чемберлену? В лице Карпова был брошен упрёк всем инженерам человеческих душ: что же это вы, граждане писатели, притихли? И если один Карпов не способен ледокольный борт прошибить, то пусть соберёт группу экспертов. У нас ведь страсть как любят многоголовые, Змею Горынычу подобные, комитеты и комиссии. А власть под такую затею денег не пожалеет.

Но Властитель Дум Карпов браво увернулся: мол, никто руки марать не желает. Карпов почему-то заговорил о ком-то. А почему бы о себе не сказать? Если считаешь, что какой-то мерзавец посягнул на самое святое и светлое, почему на защиту поруганной чести не встаёшь? И не надо говорить о том, что руки марать не желаешь. Противник всегда отвратителен и мерзок. Твой долг бойца – идолище поганое сокрушить, истребить, испепелить. И чем сие идолище мерзостнее, тем выше тебе честь, тем больше твоя заслуга.

«Не желаю ручки марать, потому уклоняюсь от боя» – это философия труса.

А вот выступает полковник Виктор Баранец («Радио Свобода». Программа «Разница во времени». 20 июня 2009 г.): «Мне приходилось говорить, не побоюсь сказать, с выдающимися, знаменитыми, легендарными историками нашей страны, которые знают нашу военную историю не хуже Суворова. И вот там, сидя в прокуренных кабинетах и читая буквально построчно, не то что постранично, Суворова, мы часто, благодаря моим учителям историкам, которые не просто, как говорится, ля-ля, а они выдвигали контраргументы. Спокойно, ссылаясь на какие-то мотивы, факты, доводы, аргументы Суворова, они предлагали мне посмотреть исторические документы с визами Сталина, Молотова, Жукова, Рокоссовского, Конева. И вот здесь у меня немножко, конечно, начинал включаться некий регистр критического отношения к Суворову».

Ситуация: выдающиеся, знаменитые, легендарные историки нашей страны знают, как опровергнуть изменника Суворова знают, как возразить негодяю, предателю и перебежчику. И есть у них документальные доказательства с резолюциями Сталина Молотова, Жукова… Да только эти доказательства они полковнику Баранцу по секрету сообщают в прокуренных кабинетах. Но ни выдающимся, знаменитым, легендарным историкам, ни самому полковнику Баранцу не хватает храбрости выйти к народу со своими доводами, опровержениями и разоблачениями. И написать понятную народу книгу о войне, такую, которую бы читали миллионы в десятках стран, ни выдающиеся, знаменитые, легендарные, ни сам полковник не способны.

И что это за постановка вопроса: выдающиеся, знаменитые, легендарные историки знают военную историю не хуже Суворова! Да с кем же вы равнять вздумали? Они великие, они знаменитые, несокрушимые и легендарные. А кто я? Ну кто я? У них доступ ко всем архивам, у них специальная подготовка, в их распоряжении научные институты и тысячи подчинённых. Им по должности, по положению военную историю положено знать в тысячу, в десять тысяч раз лучше меня.

Полковник Баранец, сравнивая знания выдающихся учёных со знаниями беглого шпиона, мерзкого изменника и предателя, вы позорите родную науку.

В той же передаче знаменитый историк Владимир Невежин заявил, что причины популярности книг Суворова надо искать не в области науки, а в области коммерции. Он добавил: «Наша книготорговля может раскрутить всё, что угодно».

Это очень даже правильно.

Но в каждом правиле есть исключения. Наша книготорговля способна раскрутить всё, что угодно, кроме сочинений выдающихся, знаменитых и легендарных. В их числе и выдающийся историк Владимир Невежин. Пока он писал честные книги, их читали, их обсуждали, о них спорили. Теперь, когда он вошёл в круг официально знаменитых, его творения обсуждают только в прокуренных кабинетах, в кругу столь же великих и выдающихся.