Вторая жена господина дознавателя - Катя Лакруа
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Адриэн не солгал: прошло совсем немного времени, и впереди показались огни городских фонарей. Интересно, сколько жителей в этом Леренсе? Какие тут дома? Любопытство оказалось сильнее страха, и я прилипла носом к окну машины. Очевидно, местное «шоссе» плавно перетекало в главную городскую дорогу, ставшую более узкой. На моё счастье ещё не совсем стемнело, и я разглядывала местные здания. Сначала мы проехали по уютному и явно тихому району с небольшими и скромными на вид домами, которые окружали ажурные заборы или живая изгородь. Выехав из частного сектора, оказались в другом районе, где маленькие домики соседствовали с трёхэтажными постройками: судя по всему, это самые высокие жилые здания в городе.
Однако я ошиблась: вскоре вдалеке замаячил шпиль. Не иначе, императорский дворец или какой-нибудь главный храм. Судя по всему, там находится центр города. Но Адриэн явно его объехал по широкой дуге, и вскоре мы оказались в очередном частном секторе, как две капли воды похожим на тот, через который проехали в самом начале.
Адриэн плавно притормозил возле одного из домов, надёжно скрытого от посторонних глаз высоким забором, плотно обвитым плющом. Любопытство вновь сменилось страхом, и я наблюдала, как муж вышел из машины и открыл калитку. Потом вернулся на водительское место, и мы въехали во двор. Я по-прежнему не отлипала от окна, рассматривая окружающую обстановку.
Подъездная дорожка из гравия, прошуршавшего под колёсами машины, ухоженный, но какой-то не очень уютный сад. Извилистая дорожка, ведущая к одноэтажному домику, в котором светилось два окна. По передней стене дома тоже вьётся плющ, придавая жилищу какой-то дикий вид. В целом дом Адриэна напомнил хижину какого-нибудь отшельника, а вовсе не главного имперского дознавателя, но мрачную репутацию подчёркивал.
— У вас будет ещё время всё рассмотреть. — И снова его тихий голос заставил вздрогнуть. — А пока давайте пройдём в дом.
С этими словами он открыл дверцу и с привычной лёгкостью спрыгнул на землю. Потом обошёл автомобиль и открыл дверцу с моей стороны. Я неловко сбросила одеяло и повернулась, чтобы попытаться спуститься самой, а не висеть в очередной раз на шее мужа, причём в прямом смысле. Однако тело слушалось плохо, а стоило немного опереться на повреждённую ногу, как я невольно поморщилась.
— Вот скажите, ради чего вы сейчас пытаетесь проявить самостоятельность? — усмехнулся Адриэн. — Или хотите пострадать ещё больше?
— Я… просто не хочу доставлять вам лишних проблем, — выдала я.
— Поверьте, вы доставляете мне гораздо больше проблем строптивостью и неуёмной гордыней, — отбрил он. — Поэтому просто хватайтесь за меня и давайте не будем тратить время.
Я не стала сопротивляться. В конце концов, я же искренне не хочу доставлять мужику ещё больше проблем, а с его стороны это выглядит, как попытки Элианны выбить его из колеи. Но я-то не виновата, что у него предвзятое отношение к жене! Ухватившись за руки мужа, я, опираясь на здоровую ногу, кое-как выбралась из машины. Немного постояла, приходя в себя и прислушиваясь к ощущениям, и подхватила Адриэна под локоть.
— Можем идти.
И мы направились в сторону дома, где мне теперь предстояло стать хозяйкой. Дверь гостеприимно распахнулась, и на порог вышла женщина лет пятидесяти в чёрном платье и идеально белом переднике. Её чёрные с проседью волосы были собраны в аккуратный пучок. В отличие от Иси, в служанке Адриэна не было и следа подобострастия: карие глаза смотрели без неприязни, но цепко и будто оценивающе. Поклонившись, она произнесла:
— Приветствую вас, господин Норден, и желаю мира в новом доме вашей супруге.
— Благодарю, Нэйлия, — с ответным поклоном сказал Адриэн, и я впервые увидела хоть какое-то проявление его чувств: на служанку он смотрел с явной и нескрываемой теплотой. И, слегка выдвинув меня вперёд, сказал: — Знакомьтесь, Элианна: это мой преданный друг, Нэйлия, я знаю её очень давно. Она верой и правдой служила нашей семье, а потом… уже мне лично. Нэйлия, а это госпожа Элианна Норден. Будь добра служить ей так же, как всегда служила нам.
Нэйлия снова поклонилась — уже мне. Я по примеру Адриэна ответила тем же, и мы с ним направились в сторону дома. Я старалась не хромать и вообще держаться бодро, хотя силы, кажется, совершенно закончились. Когда мы поднялись по трём каменным ступенькам, служанка посторонилась, пропуская нас. Адриэн завёл меня внутрь дома, развернулся обратно к двери и коротко пояснил:
— Принесу наши вещи. Нэйлия, прошу вас, проводите госпожу в спальню: она ушибла ногу, так что помогите ей дойти.
В спальню… Я невольно вздрогнула: вот так сразу… Хотя это, конечно, вполне логично, не в прихожей же я буду спать. Служанка слегка поклонилась, проводив Адриэна взглядом, и обратилась ко мне.
— Следуйте за мной, госпожа Норден. Господин сейчас принесёт ваш багаж, и я помогу вам разобрать вещи.
В прихожей, несмотря на электричество, было сумрачно. Вообще дом, как мне показалось, будто подавляет жильцов. Довольно низкие потолки, всё какое-то слишком узкое… Нэйлия осторожно взяла меня под локоть, и мы медленно направились вглубь коридора.
— Это дверь в кухню, госпожа, — сказала служанка, указывая на неприметную дверь справа, сразу возле входа. — Но вам вовсе не обязательно там появляться: трапезы обычно подаются в столовой, она совмещена с гостиной. — И Нэйлия кивнула на дверь слева, чуть дальше от кухонной. — Рядом гостиной — кабинет господина Адриэна, а напротив — его спальня. Сразу за кабинетом — ванная комната, а последняя дверь справа — ваша спальня, госпожа.
— Спасибо, Нэйлия, — ответила я. — Постараюсь запомнить.
А сама выдохнула. Значит, спальни у нас всё-таки разные, это утешает. До поместья Азерисов владениям Адриэна явно далеко. Хотя так даже лучше — привычнее. Мы подошли к той самой двери, Нэйлия открыла её, щёлкнув выключателем, и пропустила меня вперёд.
Я огляделась. Обстановка очень похожа на ту, что была в комнате Элианны — просторная кровать — судя по виду, новая, — шкаф, явно недавно покрашенный, комод с зеркалом и небольшое бюро с ящиками. Есть и небольшой книжный стеллаж. Но, пожалуй, в покоях юной госпожи Азерис всё казалось каким-то более внушительным.
