Империя. Настоящее и будущее. Книга 3 - Константин В. Малофеев

Конфуций (551–479 до Р. Х.)

© Naci Yavuz / Shutterstock.com

Эти меры вводились именно для ограничения частного обогащения, так как торговля с европейцами в XVI–XVIII веках была для китайского правительства чрезвычайно выгодна. В Европе очень ценились китайский шелк, чай и фарфор, за которые португальцы, голландцы, англичане и французы платили серебром. «Европейские государства соревновались в том, кто больше вложит в Китай серебра в обмен на китайские товары. В результате очень выгодного экспорта китайского шелка, фарфора и чая, а также очень высокого китайского спроса на серебро, который привел к тому, что здесь оно было вдвое дороже, чем в других частях света, в Китай в XVI–XVIII веках поступает три четверти серебра из Нового Света»[327], – отмечает итальянский историк экономики Джованни Арриги.

«К началу XIX в. империя Цин… достигла пика своего экономического могущества, превратившись в первую экономику мира, на которую приходилось от 20 % до трети мирового ВВП»[328], – пишет китаист Н. Вавилов. Ежегодный профицит внешнеторгового баланса Поднебесной достигал 5–6 миллионов лянов, или 222 тонны серебра.

Дельцы английского Ханаана из Ост-Индской компании решили исправить эту ситуацию в свою пользу. Они рассчитывали выправить платежный баланс компании за счет контрабанды опиума – запрещенного в Китае наркотика. Новые ханаанейцы пошли по пути древних. Торговля смертью была ханаанским бизнесом начиная с I тысячелетия до Р. Х. Для ввоза наркотика через Гуанчжоу англичане развернули в Британской Индии огромные опиумные плантации. «Индия, экспортируя опиум, помогает снабжать Англию чаем. Китай, потребляя опиум, облегчает операции с прибылями между Индией и Англией. Потреблением чая Англия способствует росту спроса на опиум в Индии»[329], – рассуждал отдел статистики Ост-Индской компании. С 1800 по 1819 год в Китай ввозилось 4 тысячи ящиков опиума ежегодно. К 1838 году оборот увеличился до 35 тысяч ящиков. К 1842 году ежегодный отток серебра из Китая составлял 10 миллионов лянов, разоряя как граждан, так и бюджет Поднебесной и раскручивая инфляцию. Фактически опиумная торговля была применением оружия массового поражения: в стране появились миллионы наркоманов, среди солдат и офицеров курение опиума стало повальным явлением, даже в чиновническом сословии доля наркозависимых достигала 30 %. В итоге армия потеряла боеспособность, а управление государством было дезорганизовано.

Карикатура «Слабому родственнику», изображающая английского купца, который заставляет китайца принимать опиум. 1864 г.

Опиумная война Англии против пытавшегося остановить наркотрафик правительства Китая была первой западной «гуманитарной интервенцией». Благодаря военно-технической отсталости Поднебесной последствия вмешательства были ужасны – всего один английский пароход сумел уничтожить шесть боевых джонок, пять фортов, два военных лагеря и одну береговую батарею на Янцзы. Китаю пришлось передать англичанам Гонконг и открыть порты для торговли. Страна вступила в период мятежей и смут, в гражданских войнах сгинули миллионы людей.

Одним из результатов английского вторжения стало появление собственного китайского Ханаана – обширной диаспоры в Юго-Восточной Азии от Гонконга и Макао до Сингапура, торговавшей рабской рабочей силой и сосредоточившей в своих руках значительные средства, которыми они щедро делилась с криминальными бандами – триадами. Этот доморощенный Ханаан оказался даже более успешен в эксплуатации Китая, чем западные колонизаторы. Опираясь на триады, китайские западники во главе с Сунь Ятсеном свергли в 1911 году монархию, которая вместе с конфуцианским чиновничеством мешала им наладить эксплуатацию страны по образцу ханаанской олигархии.

Пу И (1908–1912), последний император Китая

Синьхайская революция повлекла за собой гражданскую войну, затянувшуюся на 30 лет и приведшую к японской оккупации севера страны в 1937 году. В отчаянной схватке за власть переплелись многочисленные региональные группировки генералов. Партия «Гоминьдан» во главе с генералом Чан Кайши была верна ханаанским идеям Сунь Ятсена и ориентировалась на США. Коммунистическая партия Китая (КПК) была, в свою очередь, поддержана Коминтерном. В 1949 году благодаря активной поддержке СССР победу в гражданской войне одержали коммунисты.

Хотя вождем КПК был Мао Цзэдун, являвшийся настоящим крестьянским вожаком, как того и требовала от императора китайская традиция, в его окружении было много выходцев из богатых семей. Некоторые из партийных лидеров во главе с Лю Ша оци, с самого начала собирались строить в коммунистическом Китае капитализм. «Сегодня капитализм в Китае переживает свою молодость, для него как раз и настает время, когда он развивает свою историческую роль, свою активную роль и когда он обретает свои заслуги… При этом современная капиталистическая эксплуатация является законной, поэтому чем большие масштабы она будет иметь, тем лучше»[330], – рассуждал Лю, бывший с 1959 по 1968 год президентом КНР и считавшийся равновеликим с Мао вождем.

Другие лидеры коммунистов во главе с Гао Ганом, напротив, считали необходимым безоговорочно ориентироваться на Советский Союз. Будучи в Москве, Гао предложил Сталину включить Маньчжурию, находившуюся под его управлением, в качестве 17-й республики в состав СССР, тем самым воплотив в жизнь маньчжурский проект Российский Империи начала XX века. Сталиным это предложение было отвергнуто. В качестве председателя Госплана Китая Гао заложил основы китайской тяжелой промышленности и ВПК, однако вскоре был отодвинут от власти Мао и премьером страны Чжоу Эньлаем, а затем убит.

Лю Шаоци (1898–1969)

Гао Ган (1905–1954)

Чжоу Эньлай, представитель старого феодального рода, никогда не спорил в Мао, всегда оставался в тени, но при этом неуклонно проводил политику сближения Китая с Западом. Именно созданная им «шанхайская» группировка в конечном счете осуществила разворот Китая к капитализму. Но это случится позже, а в 1950–1960-е годы Мао Цзэдун, бывший настоящим наследником идей Троцкого о перманентной революции и ненавидевший классическую китайскую традицию, устраивал в стране потрясение за потрясением. Крестьяне были согнаны в коммуны, имевшие еще более карикатурный вид, чем советские колхозы. Вместо индустриализации по советскому типу был объявлен «Большой скачок»: на угле, полученном из мебели, китайские крестьяне варили ни на что не годную сталь из изъятого в домах вторсырья. К 1961 году экономика КНР сократилась на треть, страна пережила голод.

Провал «Большого скачка» поставил Мао на грань потери власти. Для удержания личного авторитета он перешел к политике тотального террора, развязав в стране новую гражданскую войну – «культурную революцию». Разбойничьи отряды из молодежи, хунвейбины и цзяофани, вдохновленные очередной листовкой Мао, вели «огонь по штабам» – громили партийных конкурентов «председателя», заподозренных в сочувствии к «советским ревизионистам». В ходе «культурной революции» было убито около 1,7 миллиона человек, репрессировано около трети членов компартии Китая, возобновился экономический спад: минус 5,7 % в 1967 году и минус 4,1 % в 1968-м. На протяжении почти десяти лет в Китае практически не работали учебные заведения.

Мао Цзэдун (1949–1976)

© ChameleonsEye / Shutterstock.com

«Культурная революция» в Китае

Устранив просоветскую и даже прорусскую группу Гао Гана, Мао провозгласил идею китайского реванша, предполагавшего отторжение от России Дальнего Востока, якобы захваченного «русскими империалистами» в XIX веке (на самом деле это были пустынные окраины маньчжурской империи Цин, в состав Китая никогда не входившие и не имевшие китайского населения). В 1969 году спровоцированные маоистами столкновения на острове Даманский привели