Ты только попроси - Меган Максвелл

— Но, Фрида, я не хочу, чтобы его успокаивал Андрес. Я хочу сама это сделать, и более того, я хочу знать, почему он такой скрытный. Я ни о чем не могу его спросить. Он не отвечает ни на один мой вопрос. И еще, когда он злится, он смывается или прогоняет меня, как он это только что сделал.

— Что случилось?

— Я не знаю. Мы шутили, болтали, и вдруг я спросила о лекарствах, которые увидела в его несессере и о многочисленных сообщениях и звонках от Бетты и Марты.

Слезы льются по щекам. Напряжение спало, и я, наконец, могу выплакаться. Фрида обнимает меня, усаживает рядом с собой и тихо говорит:

— Успокойся, Джуд. Уверена, что то, что только что произошло — это ссора влюбленной парочки и все.

— Влюбленной парочки? — хныкаю я. — Но ты слышала, что он сказал?

— Да. Я прекрасно его слышала. И хотя Эрик в этом не признается, я повторяю то, что сказала тебе на пляже. Он сходит по тебе с ума. Стоит только взглянуть, как он на тебя смотрит, как обращается с тобой, как защищает тебя. Я знаю его больше двадцати лет, мы с ним хорошие друзья, и поверь мне, то, что он к тебе чувствует, очень серьезно.

— Откуда ты знаешь?

— Просто знаю, Джуд. Доверься мне, а что касается тех женщин, не переживай об этом. Поверь мне.

Появляется Андрес, смотрит на меня и неловко шепчет:

— Джудит… Эрик хочет, чтобы ты поднялась в комнату.

— Нет. Даже речи быть не может. Пусть сам спускается.

Мой ответ приводит их в недоумение, они переглядываются, и Андрес настаивает:

— Пожалуйста, поднимись, он хочет поговорить с тобой.

— Нет. Пусть сам спускается, — упорствую я. — Да что это такое, кем себя возомнил этот маркиз, чтобы я бегала за ним? Нет, я не поднимусь. Если он хочет, пусть сам спускается.

— Джудит… — шепчет Фрида.

— Пожалуйста, — умоляю, желая поскорее отсюда убраться, — вызовите мне такси. Прошу вас…

Фрида и Андрес встревоженно на меня смотрят, и последний говорит:

— Джудит, Эрик сказал, что…

Переполненная гневом, выпаливаю:

— Мне наплевать, что сказал Эрик, точно так же, как и ему наплевать на меня. Пожалуйста, вызови такси. Я прошу только об этом.

— Не приписывай мне то, чего я не говорил, — слышу позади голос Эрика.

Встречаемся взглядами и вызывающе друг на друга смотрим.

— Фрида, пожалуйста, вызови такси, — настаиваю я.

Андрес и Фрида переглядываются, не зная, что делать. Эрик с мрачным выражением лица не двигается с места.

— Джуд, я не хочу, чтобы ты уезжала. Пойдем со мной в комнату, и мы поговорим.

— Нет. Теперь я не хочу с тобой разговаривать и хочу уехать. Хватит меня использовать, все закончилось!

Эрик закрывает глаза, глубоко вздыхает. Моя последняя фраза его ранила, но он решил не отвечать. И, открыв глаза, он больше на меня не смотрит:

— Фрида, вызови такси, пожалуйста.

Разворачивается и уходит. Через десять минут приезжает такси. Эрик больше не появляется. Прощаюсь с Фридой и Андресом и со сжавшимся от боли сердцем уезжаю. Нужно уехать подальше отсюда.

46

Отец ни о чем меня не расспрашивает.

Вот уже три дня, как я приехала и хожу словно тень. Он понимает, что мне плохо, что между мной и Эриком что-то произошло, но он уважает мое молчание. Чего нельзя сказать о соседях. Они постоянно спрашивают меня о «Франкфурте», и меня это угнетает. Иногда они бывают совсем бестактными.

Кто-то из них сообщил Фернандо, что я здесь. Он начал присылать мне сообщения и на третий день пришел навестить меня. Я как раз лежала в гамаке рядом с бассейном, когда он появился:

— Привет, — говорит он.

— Привет, — отвечаю.

Садится на соседний гамак и молчит. Мы оба молчим. Отец наблюдает за нами из окна кухни, но не подходит, дает время поговорить.

— Джуд, ты в порядке?

— Да.

Тишина… опять неловкое молчание, которое прерывает Фернандо:

— Мне жаль, что ты здесь.

— Ничего страшного, — улыбаясь, отвечаю я. — Как ты говорил, я сама нарвалась на стену.

— Джудит, я этому совсем не радуюсь.

— Я знаю.

Снова молчание. Вскоре по радио начинает звучать песня «Satisfaction» группы «Rolling Stones», и, не в силах сдержаться, мы улыбаемся. Наконец я говорю:

— Каждый раз, когда слышу эту песню, я вспоминаю вечеринку, которую устроила Росио. Ты помнишь, что нас связывает с этой песней?

Фернандо кивает и, улыбаясь, начинает напевать ее. Я тоже. Он поднимается и начинает танцевать, а я хохочу. В конце концов я тоже поднимаюсь и присоединяюсь к его танцу, напевая эту песню, и все проблемы уходят на задний план.

Когда песня заканчивается, мы оба хохочем. Я поднимаю руки в поисках объятий, и он подхватывает меня.

— Ну вот, Джудит, такая ты мне нравишься. Веселая и счастливая. Какой ты бываешь всегда. Прости меня за то, что я совал нос не в свои дела, но мы, мужчины, иногда ведем себя как идиоты.

— Фернандо, я давно тебя простила. И ты меня извини.

— Конечно. В этом даже не сомневайся.

Мы идем ужинать в одно из наших любимых местечек, где встречаемся с некоторыми друзьями. Росио удивляется, увидев меня в компании Фернандо, но не расспрашивает об Эрике. Никто даже не намекает о том мужчине, с которым я была последние несколько недель, а я стараюсь о нем не думать и отрываться по полной.

Время идет, и Эрик со мной не связывается. Не понимаю, как такой чудесный отпуск может закончиться из-за внезапной ссоры, ведь мы понимали друг друга с полуслова. Присутствие Фернандо меня веселит, но он ничего не предпринимает, держится на приличной дистанции, и я благодарна ему за это.

Без предупреждения появляется сестра с Хесусом и дочкой. Отец без ума от радости. Его переполняет гордость оттого, что обе его дочери и любимая внучка гостят у него.

Лус наполняет дом весельем. Она для меня словно глоток свежего воздуха. Сестра с зятем счастливы, постоянно заигрывают друг с другом и каждый вечер выходят где-нибудь поужинать, после чего возвращаются очень поздно. Меня это забавляет. Я давно не видела, чтобы Ракель была такой счастливой, активной и влюбленной.

Я рада за нее, так как вижу, как на нее смотрит Хесус, как они переглядываются и как при любой возможности ищут уединенности. Это так бесстыдно, что даже отец иногда смотрит на них ошеломленно. Сестра пытается поговорить со мной, она понимает, что мне плохо, несмотря на то что я улыбаюсь, но каждый раз я прошу ее перенести разговор на потом. И впервые в жизни моя приставучая сестра уважает мое решение. Должно быть, я ужасно выгляжу.

Однажды, после того как Фернандо подвозит меня домой, вместо того чтобы отправиться спать, я иду на задний двор и сажусь на качалку. Стоит чудесная ночь, небо укрыто сверкающими звездами. Отец садится рядом. В руках у него две кока-колы.