Оглянись на бегу - Ребекка Форстер

– Миссис Грант, впереди долгая ночь, и сенатор полагает, что вам лучше ехать домой…

Полли упрямо покачала головой. Ей хотелось свернуть шею этому наглецу. Этому своднику. Этому хорьку с острой мордочкой и хитрыми глазками. Она несколько раз глубоко вдохнула через нос, чтобы успокоиться. Но Эрик заметил, что она не в себе.

– Миссис Грант, с вами все в порядке? – Испугался! Правильно. Пусть подрожит. Как хотела бы Полли, чтобы все, все они дрожали перед ней… – Я схожу за сенатором. Он должен…

– Нет! – слишком громко воскликнула Полли и слишком быстро выдернула руку. Нет, так нельзя. Пусть думает, что с ней все в порядке. Она похлопала его по плечу. – Нет, Эрик, спасибо, не надо. Со мной все в порядке. Я просто устала. Пожалуйста, не беспокойте Александера.

– Ну, если вы уверены… Понимаете, не хотелось бы, чтобы вы в таком состоянии попались на глаза репортерам. Они ведь уцепятся за пустяк и раздуют Бог знает что. Пожалуй, напишут, что вы уже лежите в клинике Бетти Форд.

Эрик издал нервный смешок. Полли смотрела на него и думала о нем и об Александере. И обо всех этих людях. Тех людях, что рвутся к власти. Что говорят одно, а делают другое. Что клянутся в верности народу, а сами предают на каждом шагу. Как, оказывается, они уязвимы! Достаточно скандала – нет, даже намека на скандал…

– Не понимаю, Эрик, чем вы так встревожены? Миссис Форд – замечательная женщина, разве нет?

– Разумеется, – покорно согласился Эрик. У него глаза разбегались – столько было в зале соблазнительных женщин. А он должен, как дурак, стоять тут и уламывать эту ненормальную!

– Эрик, вы меня слушаете? – В голосе Полли вновь прорезался гнев. Боже, как она ненавидела этого юнца! И Александера. И всю эту мышиную возню. И женщину с рыжими волосами.

– Да, миссис Грант. Извините. Мне показалось, что я увидел в толпе старого друга.

– И поэтому вы не обращаете внимания на жену вашего босса? – Голос ее стал визгливым.

– Что вы, конечно, нет. – Эрик не на шутку испугался: он понял, что Полли готова устроить скандал. – Только не надо привлекать к себе внимание: это может повредить Александеру. Вы устали. Если позволите, я отвезу вас домой. Где ваша сумочка?

Полли открыла рот, уже готовая закричать. Однако в последнюю минуту задушила так и не родившийся вопль. Так нельзя. Должен быть какой-то другой способ… Улыбнуться ей так и не удалось, но она смогла заговорить почти нормальным голосом.

– Вы правы. Если вы не возражаете, я только пожелаю Александеру доброй ночи.

– Сенатор Грант уже ушел к себе и не хотел, чтобы его беспокоили. Вот почему он попросил меня отвезти вас домой. Он останется здесь на всю ночь. Он просил меня передать, что благодарит вас за помощь и вернется завтра около десяти утра.

– Он… он уехал?

Голос ее прервался. Эрик вздрогнул и отвел взгляд. Трусливый взгляд лжеца. Но Полли не смотрела на него: она рыскала глазами по залу, ища рыжеволосую женщину. Рыжей нигде не было. Она ушла, и вместе с ней вечер покинул Александер.

Полли больше не сопротивлялась. Она дала Эрику вывести себя из отеля, усадить в машину и довезти до лос-анджелесского дома Александера – дома его матери. Они ехали молча. Полли сидела, напряженно выпрямившись, и обдумывала свою месть.

Месть ее будет страшной. Александер испытает такую же боль, какую все эти годы причинял ей.

Когда машина остановилась перед домом, Полли уже знала, что делать.

Не раздеваясь, она прошла в кабинет и сняла со стены картину. За картиной скрывалась дверца сейфа. В сейфе лежало это.

Впервые в жизни Полли помянула покойную свекровь добрым словом.

– Руди, это было чудесно, – прошептала Сирина и потянулась к нему. Руди укрыл ее одеялом и нежно поцеловал.

– Чудесно – не то слово. Боже мой, Сирина, я словно оказался в раю.

– Руди… – прошептала она сонным и счастливым голосом.

– Ты права. Еще лучше. Представляешь, что будет, если он победит? «Никому не известный новичок выиграл выборы с помощью агентства Грина»! Политики повалят к нам толпой! Ах, Сирина, разве жизнь не прекрасна?

Руди сжал Сирину в объятиях. Какой же он счастливчик! Его любит самая прекрасная в мире девушка; на его долю выпал величайший успех – успех, о каком Руди не мог и мечтать. Он хотел, чтобы Сирина разделила его радость, но Сирина уже спала и не видела во сне ни рекламы, ни сенаторов. Ей снился Руди. А еще – свадьба, украшенная цветами церковь и клятвы в вечной любви и верности. Сирина спала как ребенок, со счастливой улыбкой на лице. Только иногда она вздрагивала и вздыхала во сне, когда вспоминала, что все это только сон.

– Это ты, малышка? – пробормотал Блейк, не открывая глаз.

– Да, ложусь спать, – прошептала Дейни и скользнула в теплую постель рядом с ним. Блейк повернулся на другой бок. Дейни хотелось, чтобы он обнял ее, согрел своим теплом, укрыл от всех невзгод в своих крепких объятиях. Но она не осмеливалась попросить его об этом. Потерпев поражение, она стыдилась его, стыдилась самой себя.

– Все в порядке? – пробормотал Блейк и, с трудом подняв отяжелевшую руку, погладил ее по плечу.

Дейни поцеловала его. Нет, все в полном беспорядке. Все летит к чертям. Но Блейк об этом не узнает.

– Давай-ка спать, – сказала она. – Нам предстоят трудные дни. Спокойной ночи.

Она погладила его по волосам, затем положила руку на могучую грудь и почувствовала, как мерно вздымаются и опускаются сильные мускулы. Он заснул; заснул и оставил ее одну. Слезы потекли по щекам: Дейни зажмурилась, но они брызнули сильней. Как мог Руди так поступить с ней? После всего, что она для него сделала… Как мог оказаться таким идиотом? Она и сама виновата. Не проследила, не обратила внимания… Как всегда. Все ее беды оттого, что она не о том думает, не на то обращает внимание, доверяет не тем людям. Или следует не тем образцам. А это ведь так просто! Вот он, положительный пример, – спит рядом с ней. Дейни повернулась и тронула Блейка за плечо.

– Блейк!

Блейк что-то проворчал и отмахнулся. Он хотел спать. Но Дейни чувствовала, что не может ждать. Пришла пора заняться тем, о чем много раз просил ее Блейк, – разобраться в себе и своей жизни. Извлечь урок из прошлых ошибок. И Блейк ей в этом поможет.

– Блейк! Помнишь, ты всегда говорил: все мои беды оттого, что я верю своему отцу? Но ты никогда не говорил мне… как, по-твоему… – Дейни замолкла. Она не знала, хочет ли услышать ответ. Но не стоит останавливаться на полпути. В конце концов, если в сердце живого места нет, что меняет еще одна рана? – Как ты считаешь, отец любил меня?

Ровное дыхание Блейка прервалось. Дейни могла бы поклясться, что слышала, как он открыл глаза. Наконец он вздохнул и перевернулся на спину – ближе к ней. Дейни вдруг вспомнила: прежде каждый раз, когда заходила речь о Питере Кортленде, он тянулся к ней, словно старался ее защитить. Странно, почему она раньше не понимала, что значит этот жест? Но теперь Блейк к ней не прикоснулся. Настало время сказать правду.