Ковчег (СИ) - "Корсар_2"

Когда я пришел в себя, то почувствовал, как приподнявшийся Вен двигает рукой где-то внизу, тяжело дыша и постанывая.

— Ты что? — сообразив, испуганно зашептал я. — Ты зачем? А я? — потянулся туда, поймал его ладонь, и сам накрыл его крупное мужское достоинство.

Пальцы Вена, не споря, переместились дальше, к тяжелой мошонке, оставив мне простор для действий. Это было необычно — держать в руке чужой член, крупнее и толще своего. Он был горячим, влажным, но когда я заскользил по нему вверх-вниз, под ладонью знакомо заходила кожа, и я сжал его покрепче, зная, что так должно быть приятно. Я мельком порадовался, что никто из нас не выключил настенную лампу — мне хотелось увидеть, как брызнет семя. Но тут Вен развернул мою голову к себе, и его уверенные губы и язык заставили меня забыть о любых желаниях. Казалось, я кончил второй раз вместе с ним — так я загнанно дышал, когда Вен отстранился и уперся лбом в мое плечо. Я собирался обнять его, но рука была липкой от спермы, и я постеснялся.

***

Оргазм накрыл меня почти сразу после того, как ладонь Нора легла на мой член и сжала его. Обычно я сдержаннее и могу продержаться много дольше. Но сегодня ни потерпеть, ни сдержаться не получилось. Вот не получилось, и все — я был слишком возбужден и слишком счастлив.

Опустившись в кровать рядом с Нором, я обнял его и прижал к себе, потом перевернулся на спину так, что он оказался лежащим на моей груди, заглянул в его глаза, немедленно спрятавшиеся за густыми ресницами.

Хотелось сказать Нору множество слов — как я его люблю, как я мечтал о нем, как боялся, что он уйдет — к Раде или в общежитие, но уйдет от меня совсем. Хотелось рассказать, как я его чувствую — лимон в сахаре и немножко мяты, — и что этот запах для меня самый-самый приятный.

Вместо этого я провел ладонями по его спине, задержался на ягодицах, погладил. Сердце постепенно возвращалось к нормальному ритму, дыхание почти восстановилось — и я смог пробормотать куда-то в темную макушку:

— Маленький мой. Хороший.

Подтащил Нора повыше и снова прижался к его губам. Ни с кем и никогда я так сладко не целовался. И был уверен, что ничего лучше в моей жизни никогда не будет.

***

Было удивительно. Было сладко и томно. И ничуть не противно. Я лежал на груди Вена, облапив его грязными… да нет, уже почти чистыми ладонями, вдыхал запах нашего — подумать только, нашего! — секса, и мечтал, чтобы завтра никогда не наступало. А вчера — не возвращалось. Потому что во вчера я шарахался от его прикосновений, а завтра… неизвестно, что оно принесет с собой, это «завтра». Тогда, после «Все будет хорошо, Нор» я позволил себе расслабиться и в него поверить, а в результате…

В общем, я хотел только сегодня. И сейчас. И с упоением целовал Вена в ответ — как умел. Затем немного сдвинулся, чтобы прикоснуться к ямочке между его ключицами. И еще. Прижаться к ней губами. Нырнуть туда языком. А потом, взглянув на секунду вверх, поймав ответный взгляд Вена, сползти ниже и накрыть ртом розовую ареолу.

Пока я трогал языком его сосок, он притянул к себе мою левую руку и поцеловал прямо в центр ладони, потом запястье, выше и выше… С каждым ласковым прикосновением меня все больше накрывало его теплом, укутывало в него, и я нежился, как младенец во фланелевых пеленках у маминой груди.

Опять глянув в лицо Вена — убедиться, что все в порядке, — переключился на второй сосок. Они твердели под губами, и вместе с ними твердело кое-что еще, находящееся ниже. Я опустил туда руку, проверил — да, возбуждался не я один. Не очень быстро, но мне и не хотелось больше — быстро. Мне хотелось запомнить ощущения навсегда — завитки колючих волосков в его паху, наливающийся член в ладони, вкус и запах тела на языке.

Я сдвинулся еще ниже, сел Вену на бедра и потянул его на себя. Он с готовностью приподнялся, и я вытащил наконец-то из-под нас ни на что уже не похожие рубашку и комбинезон. «Кажется, их будет стыдно отдавать в стирку Раде», — мельком подумал я, спихивая одежду на пол.

Так тоже было неплохо — я мог обнимать Вена, он гладил меня по спине, а мой член, соприкоснувшись с его, резко потребовал внимания, и я прижался сильнее.

***

Я подвинулся и сидел, опираясь голой спиной на изголовье кровати, а Нор устроился на моих бедрах, обхватив меня ногами. В общем-то, он не падал назад только потому, что я его держал.

Мы опять целовались как голодные, дорвавшиеся до вожделенной еды, и очень скоро я почувствовал, что вполне готов повторить. Тем более, Нор всячески старался потереться об меня своим членом, который тоже уже был в полной боевой готовности. Впрочем, в семнадцать лет и я мог трахаться без передышки. Ну или с очень небольшой передышкой.

Поза для продолжения была очень удобная. Я обнял Нора за пояс одной рукой, а второй осторожно провел вниз по его животу. Погладил головку, поймал в ладонь горячую пушистую мошонку. Заглянул в глаза Нора — сияющие и томные одновременно. И просунул ладонь еще дальше вниз, подхватывая его под промежность так, что пальцы легли точно на анус.

Конечно, Нор вздрогнул и инстинктивно сжался. Я аккуратно коснулся его губ своими и прошептал, глядя в глаза.

— Не бойся. Доверься мне, пожалуйста.

***

Я немножко поражался себе, потому что как будто был и не я вовсе, а кто-то другой — гораздо откровеннее и бесстыднее. Кто мог сидеть верхом на парне, обнимая его ногами так, что пятки касались ягодиц, целовать его шею, гладить грудь, ерзать, стараясь проехаться по его животу налившимся пенисом, и не испытывать особой неловкости. Не то я слегка сошел с ума от всех переживаний, резко и стремительно менявших полярность всего полчаса назад, не то дело было в Вене. Ни с кем иным я не мог представить себя таким. Да я вообще не мог и не хотел больше никого представлять в своей постели. Только белобрысого предприимчивого дылду, который как раз добрался до моего ануса, заставив меня застыть и сжаться.

Это было… слишком интимно, слишком сокровенно, слишком невероятно — для человека, который две недели назад не выносил чужих прикосновений даже к открытым участкам тела. Я не был уверен, что смогу.

Но Вен наклонился ко мне близко-близко, пряча в своих светлых волосах, и прошептал, не отрывая взгляда:

— Не бойся. Доверься мне, пожалуйста.

Я облизнул внезапно ставшие сухими губы и кивнул.

Не то чтобы сразу поверил, будто у меня все получится. Но, глядя в его лицо, ощущая надежную хватку на талии и вспоминая, как точно так же он держал меня на высоте четырех тысяч футов, и я ни капли не опасался сорваться, понимал: если и получится, то только сейчас и только с Веном.

***

Нор все равно боялся, я это чувствовал. Пожалуй, даже запаниковал в какой-то момент. Но деваться ему было некуда — я ведь по-прежнему держал его и не думал отпускать, а широко раздвинутые ноги давали мне полный простор для необходимых действий. Но пугать его я совсем не хотел, поэтому просто погладил выступающую напряженную промежность, помассировал пальцами судорожно сжатый анус и прошептал — все так же в губы:

— Т-ш-ш-ш. Не волнуйся. Я не сделаю ничего, чего ты сам не захочешь. Просто дай мне тебя приласкать.

Он всхлипнул, прижался ко мне еще теснее, а потом покорно обмяк в моем объятии, словно сдаваясь на милость. Я мягко позволил Нору опрокинуться на спину, сдвинул чуть-чуть вперед, согнул ему ноги и осторожно развел их.

***

Так было еще непристойнее, и то, что я оказался полностью доступен взгляду Вена, смущало до сладкой дрожи. Одновременно хотелось и сжать колени, и почувствовать его руки именно там, между. Опасливое предвкушение скреблось в груди, заставляя сердце сбивать ритм, но только увеличивая желание, и так переполнявшее меня.

Пальцы Вена твердо, но нежно поглаживали вход в мое тело. А мой крепко стоящий член, насмехаясь над страхами, подергивался от возбуждения.

Тут у меня в голове неожиданно всплыло: «И вот запустил он в меня пальцы, подготавливая, а там такое… В общем, стыдно было — ужас как», — и я вдруг догадался, куда меня сейчас пошлют. И почему до сих пор ничего не началось.