Забрать ее душу - Харли Лару

Он смотрел на меня так, словно я была не более чем игрушкой, но когда он понизил голос и заговорил снова, в его словах звучало почтение.

— У тебя идеальный рот. Твое тело идеально. Твой разум, этот чертовски любопытный разум, совершенен.

Его объятия не были нежными, но поцелуй, который он запечатлел на моем лбу, был нежным.

— Ты моя, даже если ты в это не веришь. И я дорожу тем, что принадлежит мне. А теперь открой свой гребаный рот.

На этот раз я подчинилась.

Он прижал свой член к моим губам. Вкус его плоти на моем языке был опьяняющим, и мои глаза затрепетали, закрываясь, когда он вошел в меня. Он безжалостно трахал мой рот, наказывая меня — вознаграждая меня. Только когда я начала давиться, он замедлил темп, удерживая мою голову на месте и используя мой рот для своего удовольствия.

— Черт, ты так хорошо принимаешь мой член.

Грубость в его голосе заставила меня застонать. Я слышала удовольствие в его словах, едва сдерживаемое, и провела языком по его стволу, страстно желая почувствовать, как он пульсирует.

— Ах… черт, моя девочка…

Ласковое имя что-то всколыхнуло во мне, что-то легкое, трепещущее и теплое в моем животе. Он никогда раньше так меня не называл. В его ласкательных именах всегда слышался дразнящий оттенок, но это… это было произнесено с трудом от удовольствия, это сорвалось с его губ, как будто он даже не думал об этом, как будто оно вырвалось в момент уязвимости.

Это заставило сильное возбуждение, переполнявшее меня, вспыхнуть еще жарче. Я обхватила его бедра и начала двигать головой в такт его толчкам. Я впилась в него пальцами, затем потянулась и вцепилась ему в спину. Я хотела оставить на нем свои следы. Я хотела пустить кровь. Я не знала, смогу ли я вообще заставить этого монстра почувствовать боль, но я хотела попробовать.

Его толчки стали сильнее, и он положил ладонь на мою пылающую щеку, побуждая меня посмотреть на него снизу вверх.

— Ты собираешься проглотить все до последней капли, не так ли? — прорычал он, и мне удалось кивнуть головой, обхватив его за талию. Я жаждала ощутить его вкус, я хотела этого так сильно, что застонала. Он удерживал мою голову на месте, глубоко входя, пока его член пульсировал под моим языком, а затем залил мой рот своей спермой.

Я проглотила его до последней капли. Я прильнула к нему, держа его глубоко в горле, чтобы не пропустить ни капли. Каждый раз, когда мой рот сжимался, когда я сглатывала, его бедра дергались вперед, по спине пробегала дрожь.

Он оторвался от моего рта, схватил меня за подбородок, и, когда мои губы все еще были влажными от его прикосновения, он поцеловал меня с голодом, который хотел заползти внутрь меня, который хотел поглотить меня целиком. Я прикусила его губу, и он прикусил в ответ, затем его язык оказался у меня во рту, и я обнаружила, что обмякла в его объятиях, все его вкусы превратились в пьянящий коктейль у меня во рту.

— Ты чертовски пошлая, — прошептал он, отстраняясь от меня ровно настолько, чтобы заговорить. Я улыбнулась — заплаканное лицо, сперма стекает по подбородку, тушь потекла.

— Соврати меня ещё больше.

Злоба в его глазах, голод в них были просто ужасающими. Ужасающий, и все же я никогда никого так сильно не хотела. Каждый нерв в моем теле был в огне, чувствительный к прикосновениям. Я едва сдержала крик, когда он поднял меня с пола и бросил обратно на кровать, где я приземлилась на гладкие простыни и мягкие подушки. Я дернулась, еще одна бесполезная попытка сопротивляться, но он прижал меня к спине и стянул с меня юбку.

— У тебя все еще стоит?

Я ахнула, как будто не могла видеть того, что было очевидно. Это было так, как будто он даже не испытал оргазма: его член все еще был очень твердым, жемчужная капелька преякулята соскальзывала с кончика, когда он раздвигал мои ноги.

— Помни, кто я, малышка, — прорычал он. — Я тверд столько, сколько захочу, — он наклонился ближе, прошептав мне на кожу. — И я обещал разрушить тебя.

Я была насквозь мокрой, но то, как он входил в меня, все равно заставило меня вскрикнуть. Он прикрыл мой рот рукой, заглушая мой стон, когда глубоко вошел в меня.

— Помни, — хрипло прошипел он, кусая меня за шею, пока говорил. — Три нажатия, если хочешь остановиться.

Напоминание о сигнале на мгновение заземлило меня, напомнив о реальности, прежде чем я снова погрузилась в эту восхитительную, мрачную фантазию.

Наблюдая за ним, склонившимся надо мной, с его лицом в маске, яркими глазами, кровавыми следами от моих зубов на его губах, я почти сразу же оказалась на грани оргазма. Растяжение его члена внутри меня и его пальцы, потирающие мой клитор, столкнули меня в пропасть и довели до экстаза.

Я сжалась вокруг него, крича в его руку, пока он трахал меня до беспамятства. Он замедлил темп, растягивая каждую секунду удовольствия. Но потом, даже когда волны отступили и мне удалось отдышаться, а голова закружилась, он прошептал:

— Ты еще не кончила. Я хочу увидеть, как ты кончаешь снова. Покричи для меня снова.

Он приподнял мои ноги, держа их так, чтобы он мог дотянуться до еще более глубокого угла. Моя содрогающаяся киска снова сжалась, каждое прикосновение к моему чрезмерно чувствительному, набухшему клитору заставляло меня дергаться. Я плакала:

— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, — уткнувшись в его руку, мой разум погружался в бездумное блаженство. Он прикусил мою шею, его губы изогнулись в улыбке на моей коже, когда я выгнулась навстречу ему, едва в состоянии дышать, поскольку мое напряжение становилось все сильнее и сильнее.

Я кричала, как животное, уткнувшись в его руку, дрожа под ним, поток эндорфинов заставлял меня всхлипывать. Я едва осознавала, что плачу, пока его руки не вытерли мои слезы, целуя мое лицо, бормоча:

— Полегче, малышка. Ты так хорошо справилась, ты такая чертовски красивая.

Я повернула голову, чтобы прижаться лицом к его груди, когда он лег рядом со мной. Я чувствовала себя глупо из-за того, что плакала: мне не было грустно, мне не было страшно, не было больно. Но это было так хорошо, так дико всепоглощающе, что поплакать у него на груди еще минуту было похоже на катарсис.

— Извини.

Я хихикнула, шмыгая носом, вокруг был просто абсолютный беспорядок.

— Прости за то, что плакала…

Он прижал палец к