Записки кельды, часть 2 - Ольга Войлошникова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В очередной раз заслышав впереди командный голос нового знакомца, сдобренный характерными «однако», Олеся спросила:
— Ты как думаешь, этому Кадарчану сколько лет?
Лидия пожевала губами:
— Лет восемьдесят, я думаю, не меньше. Скорее, больше.
— Да ну?
— Да. Оглянись вокруг внимательнее. Возрастных перешедших сразу видно: манера держаться, говорить… Ты хоть на нас посмотри! А самое главное — глаза. Глаза выдают.
Олеся подумала — и согласилась. Да, глаза действительно выдают.
Второй привал был продолжительнее, из вьюков распаковали большие котлы, варили полноценный обед — суп, кашу с мясом и компот, прямо как в приключениях Шурика. Не смотря на двойную помощь Насти, к концу этого перехода Олеся снова сдулась, а искать во временном лагере лекаря казалось бесполезным, да и неуместным занятием: все вокруг были сильно заняты, и младшая инспекторша сидела на краю полянки, наблюдая за обще суетой и остро переживая собственную ненужность.
— Чего киснешь, однако? — при ближайшем рассмотрении тунгус оказался вовсе не таким мелким, как это показалось на первый взгляд. Просто на фоне остальных долговязых парней метр шестьдесят пять казался крошечным. И глаза — точно не мальчишечьи.
— Сколько вам лет? — неожиданно для самой себя спросила Олеся.
— Ну… девяносто восемь было. Да ещё четыре тут.
— Ого!
— А ты думала?
— Хм… Лида сказала — не меньше восьмидесяти. А я думала, ещё меньше.
— Хорошо выгляжу, однако! — довольно засмеялся Кадарчан.
Олеся горько вздохнула:
— Я вот не пойму… Ну правда — зачем мы здесь? Каждый чем-то полезным занят. Даже Лида ушла куда-то. Одна я…
— Э, девка! Не дури! Барон послал — значит, так надо. А то, что устала с первого раза — это обычное дело. Я вот в первый день когда зашёл — вообще только лежать мог сутки. Да потом брели — смех один, как две веточки качались. Всё пройдёт. И сила появится, и выносливость.
— А с кем вы шли? — с любопытством спросила Олеся.
— С Илюхой, другом моим. Он-то по сравнению со мной орёл был, с ходунками мог ходить! — Кадарчан снова засмеялся. — А ты, хочешь пользу принести — иди вон, хлеба к обеду порежь. А то так и будешь скромно в сторонке сидеть.
— А что — можно?
— Можно! Если что, скажешь: я отправил.
ЧУДА-ЮДА
То же 25 июня, Серый Камень
Кельда
Ну что. Дети (зачеркнуть) юные рейнджеры ушли в свой лесной лагерь. Но, как говорится, расслабляться оказалось рано. Не успел хвост колонны втянуться в южный лес, как в замок прилетело неприятное известие. В Малахите случилось первое ЧП. А ведь едва две недели прошло с новоселья!
Приехавшие по этому поводу мужики изъяснялись на чудесном сленге, который в последнее время активно захватывал умы и сердца — с обилием старинных слов и витиеватых выражений. Мол, не вели казнить, надёжа, господин барон, а токма убыток в нашем хозяйстве самопроизвёлся. Исторглась из реки чуда-юда невиданная и начала овец поёдывать. Пастух Никола рядом обретался. Однако ж, пока до бережку добёг, успела монстра двух тонкорунных ярочек злодейски жисти решить. И главно дело — не столько сожрала, сколько по сторонам раскидала! Осерчал Никола за то на зверюгу невиданную, да и саданул ей в ухо. Тварь оказалась живучая. Бросила скотинку терзать и начала на мужика ки́даться.
На этом месте я не вытерпела и крикнула:
— Да говорите толком: живы все⁈
Посыльные переглянулись с некоторым даже недоумением:
— Да все живы, чё нам сдеется… Мужики ишшо неподалёку были, прибежали на шум, забили монстру батогами…
— Где туша? Не выкинули хоть? — кисло спросил барон.
— Как же выкинуть! Привезли, в тележке во дворе стоит!
— Пошли!
Толпа повалила из обеденного донжонного зала вниз по лестнице.
— Токма воняет она преизрядно… — заботливо предупредили сопровождающие.
— Переживу.
Тварь походила на человека. Ну… почти. Для начала была она двух с половиной метров росту. И как Никола достал в ухо-то треснуть? Хотя он мужик немаленький, да и… ну вот если она, допустим, овцой обедала — вполне мог достать, и даже легко. Кожа у монстры была совершенно лысая. И совершенно белая. Причём глазницы были тоже затянуты кожей — чисто подземная или пещерная тварь. Ну и до кучи во рту зубья игольчатым забором в три ряда, как у глубоководных рыбин. Из любопытных особенностей физиологии был дополнительный сустав на ноге (типа коленка назад) и совершенное отсутствие половых признаков. Левое ухо и вправду было почерневшим и распухшим. Да и вся она носила на теле следы, так скажем, жестокой насильственной смерти. Поломана была. Батогами. Не помогли твари даже когти, которым сам Росомаха бы обзавидовался, самые длинные чуть не по полметра. Такими когтями фак хорошо показывать. Или плохо — другие-то как подгибать?
Пока столь мудрые мысли бродили в моей голове, Вова тварину осмотрел внимательно, даже вовнутре поковырялся, велел упаковать в ящик и кинуть на ледник. Для всякого случая, как моя бабушка говорила.
И ЭТО ЛАГЕРЬ?..
Олеся
Лагерь, представлявшийся Олесе Васильевне стройными рядами корпусов, обнесённых деревянным забором или, на худой конец, сеткой-рабицей, оказался… просто местом. Вся вторая половина дня, объяснила ей Маэ, уйдёт на устройство шалашей и прочей инфраструктуры. Выживание же. Всё сами.
На самом деле, выживание было не самое экстремальное. Всё же были у них с собой и крупы, и соль, и даже мука, чай и сахар. Та же Маэ, командир самой старшей группы, похвасталась, что со второй недели она со своими подопечными и Долегоном уйдут ещё глубже в лес, на настоящее выживание:
— На каждого лук, нож, топор, моток шнура и плащ-палатка! На подножный корм!
Это было, наверное, круто, но Олесю пугало до посинения.
А в остальном всё оказалось не так уж и страшно и похоже, наверное, на какой-нибудь бойскаутский или юнармейский лагерь со всеми этими лесными хитростями, усиленными тренировками и лесными играми типа сыщиков-разбойников (часть мелких рейнджеров скрывается, вторая их ищет). Инспекторш на эти вылазки не брали, потому как тихо по лесу они никак ходить не умели и вообще трещали сучьями, как бегемоты. Звучало обидно, но пришлось согласиться, что так и есть. Маэ обещала, что в самом конце сезона будет игра типа зарницы, и вот там, мол, для Олеси с Лидой найдётся какая-нибудь роль.
Зато прочие задания вызывали у Олеси Васильевны прямо-таки азарт: определение и поиск съедобных растений, изготовление силков и ловушек на зверя-птицу, разные способы разжечь огонь без спичек и огнива и прочее, и прочее. Вечерами пели песни и рассказывали всякие байки и истории, которых и Вась-Вась, и тот же Кадарчан, и, к её величайшему удивлению, Лида знали великое множество.
РОМАНТИКА ПО-ТУНГУССКИ
Олеся
Ещё одним обстоятельством, которое заставляло Олесю краснеть и иногда ночью подолгу таращиться в потолок их с Лидой шалаша, был тунгус. А точнее — то, что он начал за ней ухаживать. Выглядело это по-своему наивно и трогательно.
В первое же утро, выйдя из своего шалаша, Олеся вскрикнула, едва не наступив на здоровенную чёрную птицу с красными бровями и подобием бороды из перьев.
— Что случилось? — Лида поторопилась выбраться следом. — Надо же, глухарь! — она присела, осторожно его разглядывая. — Подстреленный!
— Уронили, может?
— Может быть. Пошли, в кухню его отнесём. Хороший приварок.
Назавтра на том же месте обнаружилась пара серых зайцев, и стало ясно, что никто их не ронял. Сверху тушек лежал букетик лесных цветов.
— И что это? — растерянно спросила Олеся.
Лидия Григорьевна закусила губу, стараясь не улыбаться.
— По-моему, это твоё.
— Как это?
— Ну… Сложно в лесу найти шоколад, сама понимаешь…
Олеся Васильевна изменилась в лице и потащила подругу обратно в шалаш.
— Ты чего такое сочиняешь?
Лида села на свою постель, аккуратно поджав ноги:
— Ну, Олеська! Ты что, не видела, как он на тебя смотрел?
— Да кто⁈
— Тунгус этот. Кадарчан.
— Кадарчан?.. — Олеся совсем растерялась.
— Ну да! Вполне вписывается в его психологический портрет. Мясо. Мужчина-добытчик. Приятно и полезно.
— Да перестань! — Олеся в замешательстве перебирала пальцами спальник. — Что делать-то⁈
Лидия посмотрела на неё очень внимательно:
— Я вообще не пойму, что ты паникуешь, Олеся? Ну, посмотри на меня! Что за нервы? С этим музыкантом у тебя никаких проблем не возникло!
— Ах, да это не то совсем! Слышала же: Глирдан — он лёгкий, повстречался — разбежался, никаких тебе обязательств.
— И почему ты решила, что здесь дугой случай?
Младшая сердито уставилась на старшую подругу:
— А то ты сама
